Попаданка, которая гуляет сама по себе (СИ) - Леванова Марина

Тания смущённо посмотрела на братьев. Принцы стояли с мрачными лицами и молчали. Она осторожно бросила взгляд на старейшину. Из того, что она услышала, уже можно было строить предположения, но всё же хотелось, чтобы Айсель сама рассказала.

— Я так понимаю, судя по вашим лицам, вы уже догадались, о чём идёт и речь, — проговорила Айсель. — Но на тот случай, если вдруг кому-то до сих пор непонятно, рассказываю. После того как стало известно, что юная атшара не прошла посвящение, принцы один за другим начали отказываться от участия в турнире. — Она многозначительно помолчала и добавила: — Кроме одного. 

— Кто он? — спросили одновременно принцы, и голоса их прозвучали подозрительно зловеще.

— Коглеонский барсаг — принц Жаргал, — ответила Айсель. — Это мерзкое семя! — выругалась старейшина рода и пренебрежительно приподняла верхнюю тонкую губу. 

Принцы злобно зашипели при упоминании этого имени. И неудивительно! Именно с барсагами была последняя война, и неизвестно, чем бы она закончилась, если бы в самый решающий момент не вмешались валарийцы. 

— Советники рассказывают, что Жаргал пришёл самым первым, записался и стоял возле палатки весь день, изучая своих будущих противников, — продолжала рассказывать старейшина. — Принцы приходили, видели в списке имя барсага и уходили.

— Трусы! — презрительно сказал Дайрин. — Они ведь знали, куда ехали и на что могли рассчитывать, любой из них мог оказаться лицом к лицу с барсагом в конце турнира.

— Не скажи. Одно дело предполагать и совсем другое — уже точно знать, с кем ты будешь биться, — рассуждала Айсель, понимающе улыбаясь. — Подозреваю, все рассчитывали, что претендентов будет много. — Грустно улыбнулась. — А как говорится, главное ведь не победа в турнире, а участие.

— Так к чему тогда вообще ехать на турнир, если не собираешься побеждать? — разошёлся не на шутку Дайрин.

— А просто чтобы покрасоваться, — небрежно бросил Алерий. — Но меня сейчас беспокоит другое, — он прямо посмотрел на старейшину рода. — Что бывает, когда в заветный свиток вписывают только одно имя, а других претендентов больше нет? Ведь, насколько я знаю, магические свитки невозможно уничтожить, они хранятся веками и служат памятью для катьярского народа. 

— Так в том-то и дело, что такого в истории раньше не случалось, — удручённо ответила Айсель и посмотрела на принцессу. — Претендентов на руку и сердце юной атшары всегда было хоть отбавляй. — Тяжело вздохнула и тихо добавила: — Даже если она не проходила посвящение. 

Тания поймала взгляд Айсель и наконец осмелилась обратиться с вопросом:

— Это потому, что я не смогла разбудить духов пещеры? 

Не то чтобы Тания расстраивалась, что все женихи разбежались после неудавшегося посвящения, но ей было больно видеть, как убиваются родители по этому поводу и расстраиваются братья.    

— Это потому, что тебя не знают, Тания, — ответила старейшина рода. — Народ шепчется о странном найдёныше с того момента, как мир услышал о красной пантере; говорят всякое и сами же бояться своих домыслов, и то, что на посвящении предки не откликнулись, только подтвердило их подозрения. Ну и, конечно же, нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что единственным претендентом на твою руку выступает наш непримиримый враг.  

— Я бы сказал, что это самая важная причина, по которой принцы отказались участвовать в турнире, — мрачно проговорил Алерий. 

— Я завтра выйду против него биться, — твёрдо заявил Дайрин. 

— Никуда ты не выйдешь, — повысила голос Айсель. — Ты что, забыл наши законы?

— Нет, не забыл, но я не позволю этому... 

От зарождающегося спора их отвлёк перепуганный посыльный, который ворвался в зал и завопил:

— Ваше Величество, там аудиенции просит… — Но договорить он так и не успел, его снесло створкой двери, и теперь мужчина тихо охал и ахал на полу. 

— Пшёл вон, старый, — прошипел Жаргал, переступая через ноги катьяра. Коглеонский принц явился в сопровождении своей свиты и двух магов, и в этом ошибиться было невозможно: волшебники в этом мире одевались по-особенному, да и выглядели иначе, чем простые катьяры. — Говорю же, я не нуждаюсь в представлении. — Его губы растянулись в хищной улыбке, обнажив восхитительно белые клыки зверя, а льдистые глаза полыхнули кровавым цветом. — Мне теперь как никогда будут рады в этом доме. — Нашёл глазами Рорга: — Правда же, папочка? 

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В тронном зале повисла гробовая тишина. Катьяры застыли на своих местах и ошеломлённо взирали на незваного гостя. А у Фальвазара, казалось, ещё немного, и глаза окончательно вывалятся из орбит: где это видано, столько потрясений для одного дня?!

— Ну что застыли истуканами? — Жаргал довольно ухмылялся. — Идите обнимите своего будущего зятя!

Глава 20. И полцарства в придачу

Ну что сказать? Никто не остался равнодушным! Катьяры немедленно ощетинились как боевые ежи. Создавалось ощущение — ещё чуть-чуть, и быть беде. Оборотни едва сдерживались, чтобы не превратиться в зверей и скопом не наброситься на своего врага. Дайрина так вообще трясло, и от немедленного превращения в пантеру его удерживала лишь старейшина, которая мёртвой хваткой вцепилась в руку правнука и не позволяла отойти от трона ни на шаг. 

В зале повисло напряжённое молчание. Казалось, ещё немного, и воздух заискрит разрядами молний.

А барсаги словно ожидали, что такое может случиться. Воины за спиной принца смотрели недобро, с вызовом, а волшебники, словно два уголька в ночи, светились силой и готовы были в любой момент отразить нападение. 

— Да что же вы все молчите, словно языки проглотили? — Жаргал всё не унимался. — Где крики радости, поздравления и трогательные до слёз пожелания? 

Вот тут Танию окончательно пробрало!

— Да жертвенные ж ёжики, а! И вот это должно стать моим мужем? — в сердцах выругалась она и сразу увидела, как у женишка заморского активно зашевелилось ухо, барсаг довольно оскалился, но не стал отвечать, даже голову не повернул в её сторону. — Да я завтра сама с ним выйду биться! 

Принцы и старейшина рода в полном изумлении уставились на Танию. Сомнений не было, слова юной атшары услышали все; барсаги не скрывали своего недовольства и громко высказывались на тему необузданности и глупости катьярки. 

— Ты не имеешь права участвовать в турнире, — напомнила Айсель, хотя сама только что думала о том же; была бы она чуть помоложе, да силёнок бы побольше, намяла бы холку этому зарвавшемуся барсагу. 

— Почему это?! — возмутилась Тания. — Никого ведь больше нет, кто бы бросил ему вызов, значит, брошу я, — твёрдо сказала она и заулыбалась, потому что барсаг вдруг побагровел и подозрительно запыхтел, а волшебник, стоящий рядом, положил руку ему на плечо и начал что-то тихо говорить на ухо. — Поставлю ему условие: сможет победить меня, пойду за него замуж, не сможет — пусть тогда даже дорогу забудет в земли Катьярна. Однажды я ему уже подпалила усы, и в этот раз сумею.   

— Это не обсуждается, — негромко, но настойчиво сказала Айсель. — Юные атшары не выходят сражаться со своими будущими мужьями. Всё!

Тания недовольно надулась.

 “Это мы ещё посмотрим! Ни за что не пойду за него замуж!”

Но высказывать своё недовольство вслух не решилась, тем более что барсаг важно зашагал в сторону стола, где находилась королевская чета и советники.

— Я решил, ну что тянуть до завтра? — радостно проговорил Жаргал под осуждающим взглядом королевы-матери. — Можно прямо сейчас сыграть свадебку. Да мы тут же отправимся внуков для вас делать, а лучше — внучек. Ведь одна их них точно однажды сядет на этот трон, — он бросил взгляд на старейшину катьярского рода и приветливо помахал лапкой будущим родственникам. — Волшебники говорят, что сегодня день особенный, — усмехнулся он. — Благоприятный для зачатия! Уж я расстараюсь. 

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Дайрин вырвался из рук старейшины. Алерий в последний момент схватил брата за плечи, но тот всё равно упорно шагал в сторону ненавистного барсага. Тания, видя такое дело, повисла на Алерии, а Айсель схватила правнучку за ногу. К ним уже бежали советники со стражниками, чтобы любой ценой предотвратить побоище в тронном зале.