Сфера влияния - Вячеслав Васильев

"Свой" робот, не теряя времени, тут же переключился на соперника Белецкого. Егор поспешил к нему присоединиться. Вдвоём они быстро пробили оборону одинокого бойца. Вторая за день победа была одержана.

И почти сразу же начался третий тур. Егор и его очередной соперник вновь очутились в уже ставшем привычным "бутерброде" в компании уже знакомых роботов. Белецкий даже немного разочаровался: он думал, что в очередном туре роботов будет больше. Долго разочаровываться закончившейся у организаторов турнира фантазией ему не пришлось: "Каракурты", вместо того, чтобы выяснять отношения между собой, бросились на людей.

Фактически, бой закончился, не начавшись. Люди, не ожидавшие от роботов такого "финта ушами", позорно проворонили нападение и получили по хорошему удару шпагой каждый. Белецкому не повезло. Он пропустил удар раньше, чем его соперник. Тело пронзила невыносимая боль. "Да что ж вы делаете, садисты?!", — чуть не заорал Егор, выпадая в реальность. Перед глазами сквозь внезапно выступившие слёзы проступила размытая надпись "ВЫ ПРОИГРАЛИ!". Егор закашлявшись, согнулся, и инстинктивно приложил руки к больному месту.

— А никто не обещал, что будет легко, — послышался откуда-то сбоку насмешливый голос инструктора, — Отдышись пока. Из скафа не вылезай. Вот тебе сетевой адрес трансляции, — перед Егором возникла пиктограмма, — Рекомендую посмотреть.

Инструктор двинулся к другому замершему тренажерному скафу, оставив Белецкого зализывать раны. Скаф Егора и не думал делать обезболивающую инъекцию, так что приходилось ждать, пока боль пройдёт сама. Хорошо хоть рана, по данным системы меддиагностики скафа, оказалась ненастоящей. Боль постепенно проходила. Но уж как-то слишком постепенно. К такому Егор не привык. Обычно медицинская автоматика скафа гасила болевые ощущения практически мгновенно. Даже когда Белецкий получил тяжелейшую рану в дуэли с фон Ливеном, и то было не так больно.

Поразмыслив, Егор смог по достоинству оценить "придумку" местных организаторов учебного процесса. Старый армейский принцип: "Не можешь — научим, не хочешь — заставим" предстал тут во всей красе. Прежив подобную боль, каждый будет стараться изо всех сил если не для того, чтобы победить и получить морковку в виде сеанса связи с родными, то хотя бы для того, чтобы не получить стимул к обучению в виде мощнейшего болевого удара. Белецкий криво улыбнулся, вспомнив случайно услышанное где-то первоначальное значение слова "стимул" — "острая палка, которой подгоняют ослов". Действительно: ослы, угодившие в штрафбат, в наличии — так почему бы их не "простимулировать"? В строевых частях, и даже в гражданских тюрьмах такой номер не прошёл бы, но штрафной батальон — это отдельное государство со своими законами. Сюда правозащитники не ходят…

Егор вздохнул, и переключился на трансляцию поединков. Переключаясь между боями, он заметил, что схватки новичков не транслировались. Егор вспомнил два проведенных им только что боя, и горячо одобрил такое решение: Действительно, смотреть на это можно было только для того, чтобы посмеяться, или чтобы увидеть, как не надо фехтовать. Егор вообще начал подозревать, что участие новичков в турнире нужно только для того, чтобы проэкзаменовать их на предмет наличия базовых навыков фехтования. По крайней мере, то, что он сейчас видел, разительно отличалось от того, что только что было продемонстрировано им самим.

Поединки велись не в "бутерброде", как у новичков, а на примерно пятнадцатиметровом отрезке не очень широкого чёрного тоннеля, у которого и стены, и пол, и потолок словно бились в конвульсиях, то сжимаясь, то вновь расходясь. Причём эти движения чередовались без какой-либо видимой закономерности. То тут, то там постоянно сверкали вспышки, сыпались искры, что-то отваливалось, норовя при этом угодить по бойцам. Изменения коснулись и "состава команд": за каждого участника здесь играло не по одному, а по три робота — с виду таких же, как те, с которыми Егор уже успел познакомиться, но двигающихся гораздо резвее. Они не зацикливались на противостоянии какому-то одному противнику, а постоянно меняли приоритеты: могли нападать на одного из своих собратьев-роботов, потом на другого, а через пару секунд переключиться на человека. При этом они активно перемещались, в том числе по стенам и потолку. Егор понял, что если бы оказался сейчас в такой ситуации, то не продержался бы и минуты. А поединщики фехтовали не то, что бы без видимых усилий, но вполне уверенно. Конечно, это был уже не первый тур — самые слабые отсеялись, но всё же…

И группа, между прочим, была лишь вторая… Чего же надо было ожидать от бойцов, входящих в первую? Которая, кстати, к поединкам ещё не приступала. Они должны были начаться только после завершения поединков в третьей и второй группах. Наверное, это было сделано для того, чтобы отмучавшиеся участники второй и третьей групп не просто отдыхали после боёв, а одновременно учились на примере поединков лучших фехтовальщиков.

Бои во второй и третьей группе закончились довольно быстро. Среди новичков победителем оказался барон фон Стиглиц, каковой факт Белецкого чрезвычайно обрадовал. Порою бывает просто удивительно, насколько быстро многие, попадая на правах "винтика" в чужой коллектив, начинают считать его "своим", и гордиться успехами людей, о существовании которых три дня назад не имели ни малейшего представления. Особенно, если учесть, что на первое впечатление от барона у Белецкого было не очень благоприятное.

Перед началом поединков первой группы был сделан небольшой перерыв, чтобы последние победители в группах смогли отдышаться, а последние побеждённые — немного отойти от дикой боли. Очевидно, организаторы турнира посчитали, что десяти минут и для того, и для другого вполне достаточно, так как сигнал, возвещающий о продолжении турнира, прозвучал именно через указанный промежуток времени.

Егор наугад, не глядя на рейтинговую таблицу, выбрал одну из пар, и был поражён ещё раз:

Сами поединки проводились всё в том же уже знакомом мрачном неприветливом постоянно изменяющем конфигурацию участке тоннеля. Но смотрелись они при этом совершенно по-другому: Во-первых — у каждого участника в подчинении было не три паукообразных робота, а целых десять, во-вторых — четыре из этих роботов были вооружены двумя шпагами, а не одной, а у одного робота в команде кроме шпаги имелся ещё и "дырокол". Изменилась и тактика ведения боя: соперники поначалу держались позади своих "Каракуртов", не вступая в схватку. Роботы рубились самостоятельно, причём стараясь при этом пробиться к человеку. Голос комментатора пояснил, что самостоятельность роботов только кажущаяся: на самом деле они находились под управлением людей, уворачивающихся чуть поодаль от агрессивных стенок тоннеля.

Когда количество роботов у одной из сторон сократилось до пяти (у второй стороны на этот момент оставалось ещё шесть "Каракуртов", хотя при этом было на одного "двухшпажного" робота меньше, и выбыл носитель "дырокола"), сошлись в поединке и фигуры в скафандрах. Чёрные пауки двигались ещё резвее, чем даже в поединках второй группы. Как, впрочем, и люди. За движениями сражающихся было трудно уследить. Вдобавок ко всему, как сообщил комментатор, поединок вёлся не до первого пропущенного удара, а до второго. Егор вспомнил свои ощущения после пропущенного удара, и передёрнул плечами… Как можно фехтовать, испытывая подобную боль, он не представлял. Но, оказывается, можно: у него на глазах пронзённый шпагой боец выбыл из поединка всего на несколько секунд. Пропустив удар шпагой, он отпрыгнул назад, выставив между собой и соперником заслон из роботов. Передышка стоила ему одного двухшпажного "Каракурта", но после короткого перерыва "раненый" боец смог вернуться в схватку. Закончившуюся в конечном итоге его победой.

Остальные поединки в первой группе, конечно, в чём-то отличались от первого увиденного Егором, но не намного. Уровень участников был примерно одинаковым, и победа скорее была делом случая, а не заметного превосходства в искусстве фехтования. Так как народу в группе было немного, победитель определился довольно быстро. Согласно информации комментатора, он выиграл Главный Приз: десятиминутный сеанс видеосвязи. Победители во второй и третьей группах выиграли соответственно пятиминутный и трехминутный сеансы аудиосвязи.

Вроде бы на этом турнир должен был закончиться, но команды покинуть скафандры не было. Картинка перед Егором сменилась: теперь он видел тренажерный зал, а точнее, одну из дверей, ведущих в служебные помещения. Дверь распахнулась, и оттуда вышел человек в таком же скафандре, как и у всех в этом зале, только зачем-то полностью выкрашенном в чёрный цвет. Егор убрал на секунду картинку, и посмотрел в зал. Действительно: чёрная фигура подошла к одному из свободных подъёмников, и на её поясе сомкнулся захват. Егор вернулся обратно в трансляцию. Комментатор никак не объяснял происходящее, поэтому в надежде получить хоть какую-то информацию Белецкий переключился на общий канал, где сразу потонул в гуле возбужденных голосов. Из этого гула удавалось вычленить лишь отдельные фразы, из которых Егор уяснил, что сейчас будет поединок между "Чёрным Фехтовальщиком" (надо понимать, той самой загадочной фигурой в черном скафандре), и победителем в первой группе. Кроме того, удалось понять, что штрафники делают ставки на исход предстоящего поединка. Этот факт очень удивил Белецкого, считавшего, что в штрафном батальоне азартные игры должны бы быть запрещены. Обратившись к справочной системе, он узнал, что так оно и есть — запрещены, за исключением одного случая — поединка с участием "Чёрного" — как штрафники сократили для себя длинное прозвище странного бойца. Кем являлся этот "Чёрный", — от справочной системы добиться не удалось.