Австро-Венгерская империя - Ярослав Шимов

Германия не откликнулась. Кроме восстания тирольских крестьян под предводительством Андреаса Хофера, авантюры майора Шилля, напавшего со своими сторонниками на несколько французских отрядов в Германии, и ряда других небольших выступлений, немцы не предприняли ничего, чтобы поддержать военные усилия Австрии. Во-первых, националистические настроения в Германии в тот момент еще не были столь сильны, во-вторых, слишком велик оказался страх перед непобедимым Наполеоном и слишком ничтожной представлялась вероятность того, что неоднократно битая габсбургская монархия сможет наконец одолеть его. Австрии пришлось воевать в одиночестве.

Боевые действия длились недолго. Французы, опрокинув австрийскую армию, 13 мая 1809 года вновь заняли Вену. Девять дней спустя основные силы австрийцев преградили Наполеону дорогу у селения Асперн. Армия эрцгерцога Карла, сражавшаяся упорно и мужественно как никогда, воспользовалась подарком судьбы – падением моста, отрезавшего часть французских войск от основных сил, – и нанесла Наполеону поражение. Вполне вероятно, что в этот момент Бонапарт был готов к мирным переговорам на достаточно выгодных для австрийцев условиях. Не менее вероятно, что решительные и энергичные действия эрцгерцога Карла сразу после Асперна могли бы превратить победу в сражении в победу в целой войне. Но австрийский командующий, похоже, сам испугался собственного успеха. Колоссальные потери, понесенные его армией, привели Карла в подавленное состояние духа. «От битвы у Регенсбурга и особенно после нынешней, у Асперна, – писал он родственнику, Альбрехту Саксен-Тешенскому, – не устаю повторять: мир, мир, мир. Лучше пожертвовать чем-то, нежели потерять всё». Наполеон получил возможность передохнуть и перегруппироваться. 5 июля обе армии вновь встретились у Ваграма. Сражение продолжалось два дня и отличалось чрезвычайно высокой для тех времен концентрацией артиллерии. «Большая батарея» Наполеона, составленная из сотни орудий, внесла заметный вклад в победу французов. Эрцгерцог Карл увел с поля боя остатки своих войск – достойно бившихся, но вновь проигравших.

Его генералы были деморализованы и тоже просили мира. Карл предложил Наполеону заключить перемирие и отказался от командования. Его воинская карьера была закончена.

Габсбургская монархия стояла на краю гибели. Шёнбруннский мир, заключенный 14 октября 1809 года, означал для Австрии потерю Зальцбурга, Иннской четверти, Каринтии, Западной Галиции и всего Адриатического побережья с Триестом. Габсбурги лишились территории в 100 тыс. кв. км с населением 3,5 млн человек. Численность австрийской армии ограничивалась 150 тыс. солдат и офицеров. Габсбургская монархия не была унижена до такой степени, как Пруссия, но ее значение в европейской политике резко уменьшилось: из великой державы она превратилась во второстепенную страну.

Победа Франции в 1809 году похоронила прежнюю систему государственно-политического устройства Центральной Европы, ядром которой была монархия Габсбургов. Наполеон, считавший себя преемником Карла Великого, возрождал давнюю универсалистскую мечту о европейской империи под властью одного государя – но на новых принципах, рожденных французской революцией. Много позднее, уже на острове св. Елены, низложенный император так, несколько приукрашивая, описывал свои цели: «Можно было бы подумать о Соединенных Штатах Европы по образцу Америки… Я хотел подготовить объединение основных интересов Европы – примерно так же, как у нас в стране объединил партии… Возникающее недовольство народов меня мало заботило – результат все равно повернул бы их ко мне… Европа вскоре фактически стала бы единым народом, путешествуя по ней, каждый находился бы в общем отечестве…».

В этой Европе не было места ни Габсбургам, ни их многонациональной монархии, объединенной на основе совсем другого принципа, органически чуждого революционерам, – легитимистско-династического. Отныне, чтобы выжить, Австрия должна была прибегнуть к самым экстравагантным средствам. И тогда в Вене вспомнили о старом оружии Австрийского дома – династических браках.

Хроника побед: Мария Луиза

За неделю до того, как австрийский представитель князь Лихтенштейн поставил подпись под унизительным Шёнбруннским договором, Франц I, приняв отставку удрученного Штадиона, назначил новым министром императорского двора и иностранных дел (эти должности по традиции были совмещены) графа Клеменса Венцеля Лотара фон Меттерниха. Этому человеку предстояло в течение почти 40 лет вершить судьбы габсбургской монархии и ее народов.

36-летний Меттерних имел довольно богатый дипломатический опыт: он участвовал в переговорах имперских представителей в Раштатте (1797–1799), затем был послом Австрии в Дрездене (1801–1803) и Берлине (1804–1806). Последние три года граф представлял императора Франца в Париже. Будучи родом из прирейнской Германии, Меттерних, чьи поместья были утрачены в результате медиатизации, осуществленной с благословения Наполеона, нашел в Австрии вторую родину. Удачная женитьба на внучке легендарного канцлера Кауница открыла ему путь к быстрой дипломатической карьере. Не имея причин симпатизировать французам и их выскочке-императору, Меттерних, консерватор до мозга костей, был достаточно гибким и разумным политиком, чтобы понимать гибельность для Австрии дальнейшей конфронтации с властелином Европы. В последние месяцы своей посольской службы в Париже он осторожно пытался убедить Франца I и Штадиона отказаться от военных планов. Тщетно. Но поражение Австрии принесло успех самому Меттерниху – он стал министром, хотя в тот момент мало кто позавидовал бы ему: положение габсбургской монархии в конце 1809 года выглядело просто отчаянным.

К тому времени император французов, находившийся на вершине могущества, всерьез задумался о продолжении рода. Его брак с Жозефиной де Богарне оставался бездетным. Наполеон, хоть и с тяжелым сердцем, развелся с Жозефиной и стал искать подходящую невесту среди отпрысков ведущих династий Европы. Александр I, ссылаясь на малолетство своей сестры, великой княжны Анны Павловны, твердо сказал французскому посланнику «нет». Зато не отказал император Франц, которого Меттерних убедил в том, что возможность превратить заклятого врага в родственника и союзника может больше не подвернуться. В начале 1810 года переговоры о браке Наполеона со старшей дочерью Франца I, 19-летней эрцгерцогиней Марией Луизой, уже шли полным ходом.

Мария Луиза была высокой, довольно миловидной девушкой, не выделявшейся особыми душевными и интеллектуальными достоинствами, но вполне подходившей для продолжения рода Бонапартов, что было главной целью Наполеона, который по-солдатски грубо заметил, что «женится на чреве». В Вене новость о готовящемся браке вызвала неоднозначную реакцию. Императрица Мария Людовика, мачеха невесты, повторяла, что ей недоставало только стать «тещей дьявола»; антифранцузская партия при дворе проклинала Меттерниха, решившего отдать габсбургскую принцессу «корсиканскому Минотавру»; люди же, далекие от дворцовых интриг, радовались, полагая, что брак Марии Луизы с Наполеоном избавит Австрию от бесконечных войн. Саму невесту о ее чувствах и желаниях никто не спрашивал: в роду Габсбургов браки по любви были исключением, а не правилом.

11 марта 1810 года в августинской церкви в Хофбурге был заключен брак per procurationem, то есть в отсутствие жениха, которого – ядовитая ирония судьбы – на церемонии замещал эрцгерцог Карл. Через два дня новоиспеченная французская императрица покинула Вену и отправилась к нетерпеливо ожидавшему ее супругу. Жена повелителю Европы явно понравилась: первые несколько месяцев он не отходил от нее, решая многие государственные дела в присутствии императрицы. Бонапарт, покоривший полмира, не был избалован искренней женской любовью и семейным счастьем. Мария Луиза сумела показать себя образцовой супругой, поэтому их совместная жизнь оказалась весьма гармоничной, «Я почти все время с ним, он горячо меня любит, я ему очень благодарна и отвечаю тем же, – писала Мария Луиза отцу. – Я нахожу, что он очень симпатичен, если только узнать его поближе; в нем много притягательного и есть обаяние, которому невозможно сопротивляться. Я убеждена, что буду счастлива с ним».

Скорее всего, императрица действительно верила в это, хоть и не питала к Наполеону большой любви. Его чувства оказались более глубокими: физическая страсть стареющего мужчины к молодой притягательной женщине переросла в нежную привязанность. Когда 20 марта 1811 года у Марии Луизы начались родовые схватки, акушеры поняли, что роды предстоят очень тяжелые, и в критический момент обратились к императору с вопросом: если не удастся сохранить жизнь как матери, так и ребенка, кого из них нужно спасать в первую очередь? Наполеон, так долго мечтавший о сыне, не раздумывая ответил: «Императрицу». К счастью, все обошлось, и в живых остались как маленький Наполеон Франц Карл Иосиф, получивший титул римского короля (Roi de Rome), так и его мать. Продолжение династии Бонапартов было обеспечено.