Дело молодых - Павел Сергеевич Иевлев

глупостей со стрельбой и угрозами? А то, бро, ты не поверишь, какие нервные бывают клиенты! Если чо – так я просто гонец, хотя и не из Пизы. Меня убивать – только патроны тратить!

Посланец прижал руки к груди и слегка поклонился.

– Что вы хотите?

– Мы? Стопэ-стопэ! Мы ничего не хотим от Мироздания, кроме денег. Мы просто посредники! Чуви, ничего личного – тебя нам заказали. У тебя есть штука, которая нужна нашему заказчику. У заказчика есть штуки, которые нужны нам – кое-какое бизнес-оборудование, ничего особенного. Мы готовы, со всем уважением, принять то, что нужно заказчику, от тебя, в обмен на твою мадаму, хотя, конечно, расставаться с ней жаль – уж больно она матерится затейливо! Наш гендир даже в блокнотик кое-что записал.

– И что за штука? – мрачно спросил Андрей.

– Она называется, называется… От память дырявая! Без нервов, чуваки, я в карман за шпаргалкой залезу, оке? – он нарочито медленно засунул руку за отворот пиджака и так же медленно вытащил её с мятой бумажкой. Развернув бумажку, отставил её подальше на вытянутой руке и прочитал, сощурившись: «Ре-кур-сор». – Во, так оно и зовется. И описание у нас есть, братан. И даже шамана какого-то нашли, который её опознает, так что… Я чисто предупредить, что впарить нам фуфло не прокатит, чтобы ты не кумарил зря голову и не рисковал здоровьем жены.

– Рекурсор? – искренне удивился Андрей. – Кому и на кой черт он сдался?

– Извини, бро, анонимность заказчика – это святое. И, предупреждая возможные эксцессы – я тупо не в курсе. Так что поджаривать мне, к примеру, пятки вообще без мазы. Чуваки – я бы всё выдал, говно вопрос, но нихрена не знаю. Спецом так придумано.

– И сколько у меня времени?

– Даже так? – удивился гонец. – Я думал, мы разом провернем, дельце-то плевое! Чисто прямой бартер, тудом-сюдом… Слушай, мэн, мне тогда надо перетереть с топ-манагером по этому бизнес-проекту. Я человек маленький… Самое начало карьеры, понимаешь? Но у нас быстро растут, текучка кадров большая…

– Мне нужно две недели. Ваш заказчик ошибается, думая, что рекурсор у меня, но я знаю, где его взять. Две недели.

– Услышал тебя, чувачелло, без б! Я отъеду километров на полста, отсюда рация не добьет, но я мухой обратно, не скучай! Я просто не дождусь услышать, что скажет твоя жена, когда узнает про две недели! Я бы билеты на этот цирк продавал, жаль – некому.

– Эви будет в ярости, – нейтрально сказал Саргон, когда багги отбыла с громким треском и густым дымом.

– Это ты мне рассказываешь? – вздохнул Андрей. – Но мы не можем сейчас все бросить. Без рекурсора портал не сработает как надо, а второго шанса нам не дадут. Даже если мы потом найдем заказчика и вернем рекурсор – еще раз задрочить систему не получится.

– Кто заказал, как ты думаешь?

– Веришь – ума не дам. Никто не должен был знать, что он у нас.

– Коммуна? – Саргон достал и раскурил сигару.

– Если бы они знали, где мы – уже были бы тут. Им посредники ни к чему, они бы церемониться не стали.

– У нас крыса, – сказал задумчиво Саргон, выпуская красивые кольца дыма.

– Думал об этом, – кивнул Андрей, – но кто? Тебе я верю. Петру – нет смысла. Эвелина ненавидит Коммуну. Джон слишком тупой, Кройчи слишком трусливый, Карлос – горец, он скорее зарежет, чем продаст.

Саргон молча пожал плечами.

– Ладно, подождём ответа.

Через час за лесом затрещало, застреляло выхлопом и на дорожку выкатилась давешняя бага. Водитель весело щерился стальными зубами из-под огромных защитных очков.

– Хай, народ! Я вернулся!

Он стащил шлем, стянул вниз очки и торжественно надел кепарь.

– Кароч, пиплс, не буду гнать, что наш менеджмент в восторге от вашего кейса, но они готовы слегка подвинуться в тайминге проекта. Я был убедителен, как реальный сейлсмен! Цените! Две недели у вас есть. Только не соскочите с темы, а то меня квартальной премии лишат!

– Я тебя понял. Мы выполним условия сделки.

– Пис, браза! Всё будет кул! Покеда, я помчал. У меня чоткий планинг и большие карьерные амбиции!

Багги развернулась, вскопав задними колесами газон, и исчезла вдали, оставив рассеивающийся в воздухе шлейф синего дыма.

– Как же, блядь, всё не вовремя! – сказал в сердцах Андрей.

* * *

– Вы прибыли к месту назначения!

Криспи несколько секунд пыталась понять, где она и что надо делать. Впечатления последних суток смешались, и снилась какая-то мутная тяжкая ерунда – как будто её лишили доступа к собственному телу, и оно живёт какой-то своей тупой органической жизнью, а сама она только наблюдает за ним откуда-то изнутри головы. Было очень противно и муторно от сбившихся биоритмов.

– Туо, просыпайся! – толкнула она подругу в соседнем кресле.

– Вы прибыли к месту назначения! – настойчиво повторила навигационная система.

– Ну Кри-и-и… – сонно потянулась блондинка. – Ещё так рано!

– Совет уже работает, я пошла. А ты езжай домой, выспись, переоденься, сходи в клуб – я вечером с тобой свяжусь.

– Ну ладно, Кри. Только не принимай всё это слишком близко к сердцу. Ладно?

– Постараюсь, – вздохнула Криспи и вышла из машины.

Мобиль коротко пискнул и отправился дальше, увозя Туори к платьям и развлечениям. Девушка даже немного ей позавидовала, но не сильно. Повышенная социальная ответственность – это личный выбор, нельзя требовать её от каждого Юного.

В секретариате Совета она оставила заявку на портальную установку, написав краткое обоснование. Никаких сомнений в том, что её удовлетворят, не было – но всё же надо соблюдать правила, поэтому Криспи описала в двух словах ситуацию социального коллапса йири и предложенный метод его компенсации через открытие среза для Альтериона и межсрезовый туризм. Девушку охватило вдохновение, и она описала дополнительно схему, где виртуал йири включается в программу подготовки Юных как демонстрационный аттракцион дизайнерского эскапизма.

«Надо сделать какой-то легальный механизм гостевой авторизации в системе йири, не через краденые аккаунты изолянтов, – подумала она. – Скорее всего, Пеглену это не по силам, придётся искать Оркестратора».

Это возвращало её к перспективе тягостного визита. Настроение сразу испортилось, но прогресс требует жертв – Криспи достала из кармана пластину коммуникатора и, отыскав в его памяти давно не использовавшийся идентификатор, отправила вызов.

– Ой, Кри! Я так рада тебя видеть! – к её удивлению, Ниэла, кажется, действительно ей обрадовалась. – Как твои дела? Как проект?

– Привет, э… – Криспи стало неловко: называть Ниэл «уважаемой», как во времена наставничества, было формально неправильно, а обратиться к ней «чини», как к простому мзее,