Сафари для русских мачо - Евгений Костюченко

— А с чего мы взяли, что они русские шпионы? Приехали из России, да. Ну и что? А Василь с Украины приехал, он тем более не русский шпион. Стоп, не перебивай. Есть организация, в которой могут работать и русские, и хохлы. Это белорусский КГБ.

— О нет, — Дональд поморщился.

— Да, да, да, — сказал Роман. — И вообще, КГБ сохранился только у белорусов. В России сейчас нет КГБ. Там есть ФСБ или ФСК, там есть СВР, там есть ГРУ ГШ, но КГБ есть только в Белоруссии. В конце концов, не забывай, как действует это волшебное слово «кей-джи-би» на твоих боссов.

— О кей, — Дональд поднял руки. — Я сдаюсь. Ты хочешь, чтобы я послал запрос о связях этой тройки с Минском?

— Отличная идея! — с воодушевлением произнес Роман Старицын.

И чуть не добавил: «Что бы ты без меня делал, урод?»

Через пять минут они разошлись. Старицын позвонил своему человеку. Набирая номер, он был уверен, что Дональд тоже сейчас вызывает своего человека.

Глава 14. Нейтрализация белорусских шпионов

Василь не мог говорить, пока ему не дали напиться. Но, прежде чем пригубить, он понюхал воду, попробовал ее кончиком языка и посмотрел на свет.

— Тебе не кажется, что твоя фобия зашла слишком далеко? — спросил Марат.

Отрицательно помотав головой, одессит залпом опрокинул стакан. Отдышался и опустился на стул.

— Они меня в номере ждали, — прошептал он. — Мужик в розовой спецовке. Типа сантехник. Ковырялся с краном.

— Ну и что? — спросил Гранцов.

— Здесь краны не ломаются, — ответил Василь. — Он туда вставил какую-то фигню. Умоешься из-под такого крана — и кирдык. Мой сменщик так кончился. В последний день работы. Помылся под душем, вытерся — и остановка сердца. А у меня сегодня как раз последний день.

— И что теперь делать? — спросил Гранцов.

— Сматывать удочки, — прошептал Василь. — Прикройте меня. Хотя бы до гаража добраться. До машины. А за забором уже не страшно. Они только здесь такие смелые.

— Кто — они?

— Сектанты эти, на кого Олежек пашет. Он пашет на них, а я пашу на него. А им это не нравится. Не любят они отсюда людей выпускать. Если б я не проболтался, что больше не буду работать, они б меня не тронули. Сам виноват, знаю. Только уже не поправить ничего. Надо сматывать удочки, — Василь откашлялся и заговорил уже не шепотом, а вполголоса. — Доеду до Сан-Деменцио. Там дождусь грузового самолета. На нем долечу до дому. И все.

Марат Кирсанов почему-то вспомнил свои занятия по коррекции кармы на первых курсах обучения в Церкви Пука. У его однокурсников были точно такие же горящие глаза, как у Василя. К исходу третьего месяца занятий многие из них уже точно знали, чем занимались в прошлых жизнях. Некоторые даже выдавали целые фразы на древнеегипетском или древнеримском языке, вспомнив свое фараонское, гетерское или гладиаторское прошлое. А отдельные выдающиеся личности погружались до того уровня, когда еще и человека не было, и воображали себя окаменевшим папоротником. Со всеми такими психами приходилось обращаться очень осторожно, то есть не спорить и ничего не спрашивать.

Он бы не удивился, если бы сейчас Василь нырнул под кровать, прячась от неумолимых преследователей.

— Вась, никаких проблем, — сказал Марат. — До гаража мы тебя доведем. Близко никого не подпустим. И дальше я с тобой поеду. При свидетелях они тебя не тронут. Побоятся. Вдвоем-то уж мы всяко отобьемся от этих сантехников.

— Спасибо, Марик, — Василь снова закашлялся. — Что-то у меня горло скрутило от вашей воды. Не могли же они всю систему отравить из-за меня одного?

Оксана возмутилась:

— Неужели ты думаешь, что я тебе из-под крана наливала!

Гранцов снова повернулся к окну:

— Опять начинается. Две «скорые» пролетели, а вон солдатики в броневик грузятся. Опять тревога. Давай, Василий, собирайся с силами — да и трогайся, пока не поздно. Ты вещи свои забрал?

— Холера… Забыл. Да и хрен с ними, не вещи и были! Пошли, Марик!

— Спокойно, спокойно, — Гранцов снова усадил вскочившего одессита на стул. — Марат, спустись вниз, осмотрись. Заметишь нашего белогвардейца, отвлеки его. Скажи, что мы еще не позавтракали, не собрались и так далее. Что будем готовы через пару часов, не раньше. И вообще, скажи, мы передумали. Мы улетаем на карнавал, пускай распорядится насчет самолета, чтоб нас отправить ближайшим рейсом.

— Понял, — Марат чуть не ответил «есть!», подчиняясь спокойному голосу командира.

— А мне что прикажете делать? — спросила Оксана.

— Кто мы такие чтобы тебе приказывать? — Гранцов пожал плечами. — У тебя своих начальников хватает. Но, если хочешь ребятам помочь, задержи старика. Сдается мне, что лучше бы ему не знать, куда они уехали. Как бы не сглазил.

— Приятно, что вы мне так доверяете.

— Ты с нами хочешь? — спросил Марат. — Или у тебя будут проблемы, если мы уедем одни?

— Да какие еще могут быть проблемы? Какие еще? Я просто боюсь вас отпускать одних, вот и все, — Оксана махнула рукой. — Да делайте, что хотите. Только держитесь подальше от военных на дороге.

— Вась, а в твоей «ласточке» найдется еще одно место? — спросил Марат и заметил, что Гранцов недовольно нахмурился.

— Еще какое! Для Оксаны-то? Самое лучшее!

— А какая у тебя машина? — спросил Гранцов.

— Какая? Пока не знаю, — ответил Василь.

Видимо, по выражению лиц окружающих одессит догадался, что такой ответ им не понравился.

— А шо такого, Марик? Тебе не все равно, на чем ехать? Эх, не надо было мне раскрываться… В общем, дело такое. Я перегонщик. Мне дают тачку, и я перегоняю ее в Сан-Деменцио. Ключи и бумаги мне передаст парковщик в гараже. Что тебе не нравится?

— Все нормально, — успокоил его Марат, раздумывая, как теперь выпутаться из ситуации. Он подозревал, что машину будет угнанной, и ему совсем не хотелось попасть в криминальную хронику. — Все нормально, пошли. До свидания, Вадим Андреевич.

— Жалко расставаться, — неожиданно сказал Гранцов. — Как думаешь, Василь, твои «сантехники» тоже не знают про эту машину?

— Да никто не знает, никто! Что же я, совсем дурной? Если бы про нее хоть одна собака знала, я бы не дергался!

— Что ж ты раньше не сказал? — Гранцов похлопал Василя по плечу. — Группа «Сафари» выдвигается в полном составе. Сержант Кирсанов, задачу получил? Так чего ты стоишь, как неродной? Вперед!

Обрадовавшись такому повороту событий, Марат спустился вниз на разведку.

Начиная со второго этажа все лестницы были запружены беженцами. Люди сидели на своих узлах и чемоданах. Марат с трудом протиснулся сквозь эту толпу, перешагивая через сумки.

В вестибюле стоял шум, как на вокзале. Надрывно верещал младенец, женщина истошно звала своего пропавшего Карлито, и над этим гомоном расплывался спокойный голос диктора. «Атенсьон пор фавор…» Дальше Марат не смог ничего разобрать, сколько ни вслушивался. Но сообщение было, по всей видимости, не слишком приятным для тех, кто ожидал посадки на автобусы, стоявшие во дворе.

Он пробрался к выходу и увидел, что розовые экскурсионные «мерседесы» выстроились колонной вокруг газона, но почему-то не трогаются с места. За зеркальными окнами можно было кое-где различить белеющее лицо, прижатое к стеклу. Водители в своих голубых сорочках и капитанских фуражках собрались в кучку у ворот и глядели куда-то вдоль улицы. Они вдруг рассыпались в стороны, а из-за углового дома вылез неуклюжий танк с высоко задранной пушкой. Громко завывая дизелем и скрежеща гусеницами по асфальту, «тридцатьчетверка» развернулась на месте и задом пошла на ворота.

Один из водителей подбежал к воротам и успел потянуть створки на себя, пропуская боевую машину внутрь гостиничного двора. Неловко дергаясь, танк забрался на газон, остановился, и его башня с визгом развернулась, обведя стволом пушки всю подкову отеля. Сизое облако вырвалось из выхлопной трубы, и «тридцатьчетверка» затихла, помахивая антенной с красным вымпелом.

— Маратик, ты меня искал? — раздался за спиной голос Ксенофонтова.

Старик подошел к нему и встал рядом, глядя во двор через толстое витринное стекло.

— Что тут опять творится? — спросил Марат.

— Не обращай внимания, обычная история. В течение двух часов все уладится, — пообещал старик, довольно улыбаясь. — К тебе наш Василий не заглядывал? Что-то я не могу его найти.

— Нет, — ответил Марат и быстро добавил: — Дядя Федя, мы передумали насчет карнавала. Хотим присоединиться к остальным. Надоели уже все эти беспорядки, погромы, танки на улицах. Можно распорядиться, чтоб нас поскорее отправили в Рио?

— А что так? — удивился Ксенофонтов, продолжая улыбаться. — А как же семинар?

— Да был я на этих семинарах, был. А на карнавале когда еще доведется? Вот мы и решили. Ну, так как, организуете?

— Вы уже позавтракали? — спросил старик. — Сейчас я распоряжусь насчет завтрака. А вы никуда не разбредайтесь, ждите меня у себя. Возможно, прямо сейчас и полетим. Но могут быть и небольшие технические проблемы. А Вадим Андреевич как отнесся к такому решению?