В то давно минувшее лето... - Сандра Мартон

Кухня была без единого пятнышка и оборудована всевозможными приспособлениями и аппаратами. Уитни заглянула в холодильник. Да, экономка точно побывала тут. Готовит ему эта женщина или он заказывает обеды? – подумала она. Уитни улыбнулась: если в этом доме и была комната, не носившая на себе отпечатка мужчины, то это кухня.

Подойдя к лестнице, она заколебалась, а потом, поглубже вздохнув для храбрости, пошла наверх. Она уже все осмотрела на нижнем этаже, уговаривала себя Уитни, она просто быстренько заглянет в верхние комнаты и тут же спустится в кабинет, найдет что-нибудь почитать и устроится в кресле в гостиной ждать Алекса.

Наверху было всего две спальни. Одна, сразу было видно, служила комнатой для гостей. Другая принадлежала Алексу.

Она долго стояла в дверях, потом наконец медленно переступила порог, остановилась и позволила тишине комнаты окружить себя.

Пол был натерт до блеска, и по нему разбросаны пледы индейцев навахо. На кровать королевских размеров тоже было наброшено покрывало из пледов. Она смущенно отвела глаза.

На створках встроенных шкафов ничего не было. На стенах тоже не висело ни одной картины, и даже фотографий.

Это была приятная, но совершенно безликая комната. В такой комнате надолго не остаются. Взгляд ее вернулся к постели. Трудно было представить в ней женщину, хотя за эти годы их тут перебывало немало. Алекс – зрелый мужчина и очень привлекательный, он…

– Уитни?

У нее оборвалось сердце. Она резко обернулась – он стоял на последней ступеньке и наблюдал за ней.

– Алекс! – Она нервно засмеялась и приложила руку к груди. – Боже мой, ты перепугал меня до смерти. – Она сглотнула. – Я просто… я просто осматривала дом. Ты сказал, чтобы я чувствовала себя как до… А что ты тут делаешь? Я думала, твоя встреча продлится долго.

Он пожал плечами и подошел к ней поближе.

– Я ее отложил.

У нее перехватило дыхание, когда он задел ее, проходя в комнату.

– Отложил? – повторила она. Когда он был тут, спальня[ больше не казалась ей безликой.

Он снял пиджак и повесил его на стул.

– Да. Оказалось, что я не могу сосредоточиться на делах.

Наступило неловкое молчание, и она нервно хихикнула.

– Ну, кто бы смог? Полет был долгим и…

– Дело тут вовсе не в полете.

Она снова взглянула на него. На щеке у него заходил желвак, и было слышно, как громко и часто билось сердце.

– Алекс…

– Все мои мысли были в этом доме.

Он с трудом проглотил ком, глаза его потемнели. Стали такими темными…

– Ну… – выдавила она. – Ну, неудивительно. Это… это… прекрасный дом.

Он слегка улыбнулся.

– Я рад, что он тебе понравился.

– Разве он может кому-нибудь не понравиться? – Она начала болтать, как дурочка, и никак не могла остановиться. На ранчо они оставались наедине тысячу раз. Но теперь было по-другому. Он был другим. Казалось… казалось, что он…

– Уитни…

Голос был низким, слегка хрипловатым, от его звука дрожь пробежала по ее позвоночнику, и она непроизвольно отступила на шаг.

– Может… может быть, тебе чего-нибудь принести? – спросила она. – Кофе? Или… или чего-то выпить. Я заметила столик с напитками в гостиной.

– Уитни, нам нужно поговорить.

– Водка, – выпалила она на одном дыхании. – «Столичная», «Кристалл». Правильно?

Губы его растянулись в улыбке.

– Почему ты предлагаешь мне это сейчас?

– Ну, разве… разве ты не это пил? – Но, еще не задав этого вопроса, она уже знала ответ. Они обедали вместе вот уже больше месяца. Она видела, что Алекс пил вино, время от времени скотч или бурбон, но он никогда не спрашивал «Столичной» с того самого раза.

Он улыбнулся, прочитав ее мысли.

– Да, – сказал он тихо, – все правильно. Я пил только ее в тот вечер, когда ты и твой отец пригласили меня на обед. – Он рассмеялся, ослабив галстук и расстегивая верхнюю пуговицу на рубашке. – Это по-детски, но, черт побери, как приятно было попросить что-то, что заставило бы Дж. Т. отступить хоть на шаг.

Уитни улыбнулась при этом воспоминании.

– Именно так он и сделал. Я не могла видеть его лицо, но, судя по тому, что он отвечал…

Краска залила ее щеки, и она замолчала.

– Итак, – сказал он, – кота наконец-то вынули из мешка. Я предполагал, что ты тогда была наверху.

– Я не была. Я просто… – она неестественно засмеялась. – А в чем ты меня, собственно, обвиняешь? Отец только сказал мне, что ты приезжаешь к нам на обед и… и…

– И ты не знала, как отреагировать на это, как встретить меня после стольких лет.

– Да, – сказала она тихо. Алекс кивнул.

– У меня было точно такое же чувство. Мысль о том, что я снова тебя увижу… черт побери, не думаю, можно ли выразить словами то, что я чувствовал.

– Мне… мне не хотелось видеть тебя. Но…

– Но тебе пришлось это сделать.

Она занервничала. Разговор пошел не в ту сторону. Она-то хотела объяснить ему, что совершила ошибку, приехав сюда, и собирается вернуться на Гавайи…

– Уитни.

Она подняла глаза, и душа ее ушла в пятки. Алекс шел к ней, шаги его были медленные и уверенные, глаза смотрели прямо в ее глаза.

– Не нужно, – прошептала она. – Алекс, пожалуйста, это… это была ошибка. Мне не следовало бы соглашаться приезжать сюда.

Он остановился в нескольких дюймах от нее.

– Я солгал тебе.

О Господи, его глаза стали темными и наполнились огнем страсти. Если он сейчас прикоснется к ней – если он только к ней прикоснется…

Она собрала последние силы, чтобы сказать:

– Нет смысла говорить о прошлом, Алекс. Что сделано, то сделано.

Но он собирался говорить не о прошедшем, а о дне их свадьбы.

– Вся эта чепуха о том, почему я на тебе женился, – сказал он, – ложь.

Она уставилась на него.

– Тогда почему ты все это наговорил?

– Потому что я услышал, как вы разговаривали с Дж. Т. о причинах, по которым ты вышла за меня замуж.

Уитни хмыкнула.

– Мы что, опять собираемся ходить вокруг да около ссуды? Я же сказала тебе, это – неправда. Мой отец считал, что именно это было причиной, но…

Алекс приложил пальцы к ее губам.

– Не нужно ничего объяснять. Я знаю, что он ошибался.

Она нахмурила брови.

– Ты знаешь?

По его лицу промелькнула улыбка.

– Ты помнишь тот день, когда я сделал тебе предложение? Ты подумала, что наша свадьба поможет уладить дела со ссудой. – Слабая улыбка превратилась в широкую ухмылку. – Дьявол, ты чуть не убила меня тогда. Это было чрезвычайно убедительное представление.

– Это не было представлением, это была правда. Алекс вздохнул.

– Да, я знаю.

– Тогда почему ты поверил словам Дж. Т.?

– Послушай, я не собираюсь извиняться. Я хочу сказать, я не из-за того… – Он запустил руки в волосы и отбросил их со лба. – Черт, попробуй посмотреть на это с моей точки зрения. Я застал эту нежную сцену между отцом и дочерью, и тогда был разыгран этот последний спектакль… Уитни сверкнула глазами.