Преодоление христианства - Владимир Авдеев

Не сомневаясь уже нисколько, можно с уверенностью сказать, Ч то основное отличие религий будущего от нынешних ортодоксий будет состоять в том, что в первых больше не найдется места «ЧУДЕСАМ», они будут основаны на ином, более массивном фундаменте.

Чудеса и тайны нужны лишь калечным да ущербным, для гениев самовластия мир предельно прозрачен. Там, где кончаются тайны и чудеса, начинается подлинное блаженство.

Вспомнив жрецов-левитов, уровень организации информации в секте ессеев, астрономические приборы на вершинах храмов Озириса в древнем Египте, культовые атрибуты религии майя, эзотерические знания, поведанные людям великим Рамой, а также практическую деятельность Гермеса Трисмегиста, можно смело утверждать, что и сейчас, накануне новой космической эпохи, над созданием отдельных моделей сознания и целых религиозных доктрин усиленно работает не один компьютер и не один инженер-программист кодирует новые ценности на условном языке алгоритмов. Стоять в очереди у алтаря, чтобы, как сотни лет назад, быть окропленным святой водой, просто глупо. Символика также кардинально изменится, и в новый Рай будут пускать по другим удостоверениям личности. Восток, надышавшись воздухом Запада, уже осознал это в полной мере. Настанет и наша очередь.

№ 21

Итак, проанализируем чужой опыт и новации в свете вышеизложенного и убедимся наглядно в разительных переменах структуры религиозного сознания. Вычленим главное, для того чтобы сверить свой путь духовного развития с направлением мирового религиозного обновления.

Еще в 1897 году проповедником Свами Вивеканандой в Индии была основана Миссия Рамакришны. Оставаясь и поныне крупнейшей религиозно-культурной организацией. Она ставит перед собой сугубо мирские задачи, как-то: распространение знаний в области искусства, науки и техники, внедрение образования в массы, создание школ, колледжей, издательств, лабораторий, больниц, библиотек, пансионатов. Культурно-просветительная секуляристская деятельность организации ведется всеми возможными современными средствами и охватывает все слои населения. Духовное учение Миссии базируется на рациональной философии Веданты, одним из ярчайших теоретиков которой является Свами Ранганатхананда. Основной упор в его работах делается на всеобъемлющий синтез науки и религии: «Как наука, так и религия обладают одной общепризнанной целью обогащения и возвышения человеческой души. Религия без науки беспомощна, тогда как наука без религии опасна». Только две эти силы, по его мнению, неустанно и параллельно развиваемые, способны дать человеку правильный взгляд на мир. Свое синтетическое учение философ определяет как «наука религии». Название классического религиозного учения древней Индии Веданта происходит от слова «веда» — знание, что предопределяет историческую органичную правомерность слияния столь противоположных областей человеческого духа. Только духовность в сочетании со знанием способна дисциплинировать личность и кратчайшей дорогой направить ее к свободе и счастью, помочь достичь совершенства, стать Божественной.

Другая колоритная фигура I половины столетия на небосклоне нового религиозного прорыва — Свами Джнанананда в прошлом активный йог и отшельник, затем — международно признанный ученый, специалист в области вакуума и ядерной физики, и наконец — создатель оригинальной «философской религии». «Изучать Божественное, осознавать его и быть им все это составляет философскую религию», — таков был девиз мыслителя. Всем своим образом жизни и деятельности он стремился доказать универсальность единства религии, философии и мистики. Он был эталоном мудреца, и несколько министров правительства Индии в самых возвышенных тонах называли его своим учителем. С естественно-научных основ ученый подходил и к мистике, не видя в ее проявлениях никаких противоречий здравому смыслу, который может объединить в гармонии все и вся и слиться с Божественным Абсолютом. «Без определенного реального единства науки, метафизики, философии и религии истинное познание и мудрость невозможны». Деятельно науки, религиозный модернист, обогащенный опытом йоги, свободно рассуждает о сверхпсихических и сверхсознательных состояниях, а затем с этих заоблачных высот изящно и легко спускается к эмпиризму, продолжая стройную цепь своих рассуждений при сооружении огромного здания «философской религии».

Поистине колоссален вклад в современное общемировое сужение разрыва между религией и наукой и Сарвепалли Радхакришнана. Посвятив большую часть жизни систематизации и анализу истории индийской философии, интерпретировав по-своему этот богатейший культурный материал, Радхакришнан создал уникальную систему «вечной религии». Связь философии с жизнью — вот доминанта его взглядов: «Философия сидит за рулем и управляет нашими действиями…» Опираясь на силу традиции, он вывел философию из самого жизненного естества человека, поднял на спиритуалистический уровень и, проведя через все самостоятельные индийские школы философии, вновь возвратил ее к жизни, отдавая человеку. Но опыт изучения не сковывал его, не был грузом, мыслитель отлично ориентировался в современной ему общественно-политической ситуации. «Настоящее ради будущего, но не в угоду прошлому», — это отлично понимал религиозный новатор, и этого никак не желают понимать те, кто все решения жизненных проблем начинает с текстов священных писаний, приклеивая их, как ярлыки, на явления и обстоятельства. «Философия настоящего времени будет уместна по отношению к настоящему времени, а не к прошлому. Будущие попытки философского построения должны будут связывать себя с современными достижениями естественной науки и психологии».

Можно уже смело говорить об общей тенденции создателей новых религиозных концепций, что, различаясь по средствам, акцентам, методологиям, все они сходятся на необходимости соединения философии, религии, мистицизма и науки в одно высшее синтетическое знание, которое и способно приблизить человека к Божественному, помочь достичь полного счастья и свободы. Речь идет не о модных спекуляциях, но именно о воссоединении религии с духом науки, вот что важно отличать.

Все отчаянные догматики, что еще конвульсивно пытаются удержать мир в шорах истертых до дыр заповедей, все люди, испорченные основами прямолинейных христианских нравоучений, должны внимательно вчитаться в эти слова Сарвепалли Радхакришнана и понять, что еще более древняя культура, чем христианская, проснулась от летаргического сна: «Сегодня перед индийской философией стоит проблема: будет ли она сведена до культа, ограниченного в своей сфере и не имеющего никакого применения к современным факторам, или она должна стать живой и реальной с тем, чтобы посредством установления связи необычайно выросшего знания, современной науки с древними идеалами индийских философов стать тем, что будет одним из великих созидательных элементов в человеческом прогрессе. Все признаки говорят о том, что будущее связано с последней альтернативой».

Христианские дипломированные богословы все так же, как и ранее, рассуждают о «чудесах», отказываясь признать факт существования летающих тарелок, внеземных цивилизаций и проклинают грядущее царство антихриста, а религиозные реформаторы Востока облекают духовные проблемы в покровы строгих научных дисциплин. Такие навязшие на зубах слова, как «страдание», «искупление», «чудо», «откровение», вовсе не встречаются в их лексиконе, зато их труды и проповеди богаты такими экзотическими терминами, не ведомыми нашим ушам, приученным к стонам и жалобам, как «счастье», «освобождение», «самообожествление». Контраст разительный. Христианский Запад потерял чувство духовной ревности и элементарный инстинкт религиозного самосохранения. «Кто не совершенствует своих принципов, неминуемо попадает в руки к дьяволу», — гласит старая английская пословица. Религиозная консервативность на фоне ежесезонной смены моделей одежды, автомобильных контуров, программного обеспечения может уничтожить всю древнюю европейскую цивилизацию, будто незаметная хворь, ибо беспрестанно совершенствуя форму, она заморозила свое нравственное содержание. Это — худшая из бед. Самовластный эластичный дух может моментально овладеть любой формой, предлагая нескончаемые варианты, не теряя содержания. Вариативность же упаковки при полной неразвитости глубинного смысла чреваты потерей иммунитета. Синдром иммунного дефицита может поразить не только группы сексуального риска, но и группы риска религиозного, что в пустоте идей то молятся Христу, то одевают яркие восточные сари. Все великие культуры погибли не из-за отсталости технических средств производства или ведения войны, но единственно потеряв свою идею конкретной культуры, а идея это живая ткань. Помня о своем происхождении, она должна эволюционировать и жить. Застыв в своем развитии, она теряет жизнеспособность, высыхает и легко становится добычей хищных врагов. Законы развития одинаковы для биологических организмов, народов, наций, культур. И мы заявляем, что это справедливо распространяется и выше — на целые мировые религии, что удивительно образно и точно доказал в своей книге «Закат Европы» Освальд Шпенглер. Религия — живой организм, она рождается, учится ходить, жадно ест и пьет, постигает действительность, влюбляется, рожает детей другие религии — или остается бесплодной, дряхлеет, стареет, учится ненавидеть и, наконец, умирает. И потому, как все живое, она достойна не ненависти, но сожаления, что сродни горечи утраты близкого человека, независимо от того, плох он был или хорош при жизни. Он был близок, и этим все сказано.