Грозовой фронт - Вячеслав Шалыгин

— Не стреляй! Сдаюсь!

— Спилберг тебе говорил, мочи сразу, — негромко сказал Сухов. — Хороший был совет.

— Когда это он такое говорил? — удивлённо спросил Чех и чуть повернул голову, пытаясь разглядеть Сухова боковым зрением. — Ты молодец, парень, сориентировался. Давно в Зоне?

— В Зоне давно, а здесь только третий день. Зубы не заговаривай.

— Я повернусь? — Чех попытался положить ладони чуть ближе друг к другу.

— Сначала финку из рукава вытащи, только медленно, и брось под ноги, — приказал Сухов. — Потом руки в стороны и медленно развернись.

Чех снова хмыкнул, теперь с досадой, но приказ выполнил.

— А ты опытный, — Чех смерил Сухова взглядом.

— Сам ножи в рукавах таскаю, — Павел чуть склонил голову набок и уставился на Чеха.

Сухов по-прежнему не мог понять, что же в этом Чехе казалось ему знакомым? Где они встречались вне «петли»? Теперь Павел точно знал, что встречались, но где и когда?

— Чего смотришь? — Чех поморщился. — Не сверли взглядом, не стенка, шуруп не вкрутишь, плащ не повесишь.

— Видел тебя где-то. Не подскажешь?

— Нет, — Чех пожал плечами. — Ошибся ты, парень.

— Ладно, — Сухов кивком разрешил пленному опустить руки. — Поможешь, отпущу.

— К чистильщикам вывести? — Чех взглянул на Павла исподлобья. — Это можно. Но с одним условием…

— Никаких условий, Чех, — перебил его Сухов. — Отведешь меня к Апостолу.

— Во как! — Чех удивлённо вскинул брови. — Знаешь меня? Ну, может, и встречались. Только всё равно не припомню где. А зачем тебе к Апостолу? Что задумал?

— Не твоё дело. Можно к нему в бункер забраться без лишнего шума, через какой-нибудь чёрный ход?

— Надо подумать, — Чех усмехнулся, но спрятал усмешку, сделав вид, что задумчиво трёт подбородок.

— Подумай.

Сухов вдруг вскинул «Шторм» и влепил короткую очередь в стену в паре сантиметров от левого уха бойца. Красное крошево вновь брызнуло на Чеха, и мелкие кирпичные осколки посекли ему лицо. Чех негромко вскрикнул, прижал одну ладонь к левой скуле, а другую выставил перед собой.

— Э-э, военный, не горячись! Есть там задний проход! Ну, в смысле чёрный ход, проведу! Но незаметно получится только до бункера. Внутри я тебе не помощник.

Сухов снова выстрелил, теперь крошево брызнуло справа от головы Чеха.

— Подумай ещё!

— Всё, всё, — Чех взмахнул обеими руками, — подумал! Остынь, псих! Проведу в лучшем виде! В бункере тоже помогу.

— Уже лучше, — Сухов прицелился Чеху в лоб. — Но ты слишком легко согласился. В чём подвох?

— Да нет никакого подвоха, командир! Просто не всё в моих силах, ты ж понимаешь! Я кто? Ну, дедушка по сроку службы, но ведь не офицер, даже не сержант! Допуск у меня второго уровня, сечёшь? А там нулевой нужен, а нулевой только у Апостола и его охраны. Так что я могу только до закрытой зоны провести, а дальше… сам замки ломай. И с личной охраной Апостола сам справляйся. Она за ним даже в сортир ходит!

— Теперь я тебе почти поверил, — Сухов чуть опустил ствол. — Идём. И только попробуй дёрнуться или заорать, Чех. Не повезёт тебе по полной программе.

— Я и сейчас ни хрена себя везунчиком не чувствую, — пробурчал пленник. — Плащ возьми… у кого-нибудь. Для маскировки.

Сухов снял плащ со Спилберга. У него же позаимствовал магазины. Поискал гаджет, с помощью которого парень показывал товарищам старое кино (просто из любопытства), но ничего не нашёл. Возможно, эту штуку ему имплантировали. Вариант вполне вероятный, ведь превращают мнемотехники дикую нанозаразу в сканеры, энергоконцентраторы, электрошокеры или в другую полезную периферию. Почему не сделать из очага спонтанной жестяной имплантации проигрыватель медиа-файлов с объёмным проектором? Штуковина в Зоне бесполезная, даже лишняя, но желание клиента — закон. Платите деньги — и нет вопросов.

Когда Сухов закончил доукомплектовку, Чех вдруг замер и попытался отвернуться, но Павел тут же подскочил к пленному и сунул ствол ему под нижнюю челюсть. С Чехом явно попытались выйти на связь подельники.

— Слово лишнее, даже намёк и конец! — прошипел Сухов. — Отвечай!

— Алё, на, — ответил на вызов Чех. — Это я, на.

Сухов не мог слышать вопросы, поэтому внимательно следил за мимикой и движениями глаз Чеха.

— Нормалёк, улетел, — сказал Чех, видимо, в ответ на вопрос «как проводили инспектора». — Да, мы в караул… ага… готовиться чапаем. Не-е, мы не на стадионе. Чего, опять аврал? Ну понял… ага… выдвигаемся. Не-е, тут зверьё рыщет, мы в обход двинем, ага… через гусиный брод. А-а, ну вот эти к вам, наверное, и топают. Чего, может, вставить им под хвост кочергу? Ну, как скажете. Есть, понял, идём к порту, заходим с юга. Сколько? Не-е, мало, за час не успеем. Кто обсуждает приказы? Я? Да ни в жисть! Понял, через час будем! Конец связи.

— Хорошо говорил, спокойно, молодец, — Сухов не заметил ни одного признака, который выдал бы Чеха. Скорее всего, боец разговаривал с младшим командиром именно так, как разговаривал обычно.

— Если б я волновался каждый раз, когда мне в нюх суют ствол, ходил бы всё время потный, — Чех усмехнулся. — Час у тебя, военный. Слыхал?

— Этого хватит, — уверенно сказал Сухов. — Даже с запасом. Поэтому сначала заглянем в одно местечко, а потом в бункер.

— Слышь, а ты хорошо подумал? Больше половины сейчас на берег уйдут, но в бункере всё равно человек сорок останется. Ты ловкий, базара нет, да только и те волчары не из зоопарка, а настоящие, матёрые.

— Вот и я ходил бы потный, если б вас, матёрых, боялся, — теперь усмехнулся Сухов.

— Ну понятно, — Чех скривился. — Крутой вояка. От тайги до британских морей Красная армия всех сильней. Смотри, попадётся кто покруче, поздняк будет метаться. Оно часто так бывает: крутизна в мозгах — кишки на сапогах.

— Ты долго будешь трепаться? Шагай, я сказал!

— Ты не сказал, куда хочешь заглянуть по пути, — напомнил Чех.

— В «Универмаг». На пять минут. Сильно уйдём в сторону?

— Ну, как тебе сказать? Не сильно. Совсем не уйдём. Нам туда и надо.

— Интересно, — Сухов прищурился. — И где же там спрятана дверь в «задний проход»? Уж не на складе ли?

— Там она, — Чех кивнул. — А ты чего там хотел? Прикупить чего?

— Под «Универмагом» подпольная торговая точка?

— Пошутил, на, — Чех поморщился. — Там подвалы начинаются. Целая, как её… не помню… короче — цепочка комнат, иногда смежных, иногда коридорами соединены, но все, как по линейке, точно к базе ведут.

— Анфилада.

— Во-во, анафи… елда.

— Там «серые» какие-то кучкуются, кто такие?

— Откуда знаешь? — удивлённо спросил Чех. — «Гуси» это. Мы потому этот выход «гусиным бродом» и называем.

— «Гуси»? Так их группировка называется?

— Не в курсе, чесслово. Их так наш командир называет. Мы думаем, потому, что рядятся они, как те, которые у бабуси жили. Слыхал в детстве песенку? Жили у бабуси два весёлых гуся, один серый, другой… Короче, они в серых комбезах рассекают, вот и «гуси». А может, ещё почему-то их так обозвали. Например, потому, что они все на какой-то хрени помешаны. То ли секта у них, то ли что ещё. Не знаю.

— Почему тогда «гуси»?

— Ну, с гусями в голове, — Чех постучал пальцем по виску.

— Тогда понятно, — задумчиво проронил Сухов. — Поэтому она сначала за своих эту братию и приняла. Рыбак рыбака видит издалека. Псих психа тем более.

— Она? — Чех хмыкнул. — Вот чего ты там забыл! Бабу хочешь у «гусей» отнять? Не пойму только, откуда у них баба и на хрен тебе обоз?

— Просто выведем её и всё, — Сухов встрепенулся. — И вообще, не твоё дело. Погнали!

Чех провёл к «Универмагу» почти тем же путём, которым вчера двигался Сухов. Разве что не через стадион, а немного правее. В результате вышли ходоки у южной стены длинного дома с пристройкой, а не у северной, как вчера вышел Сухов. На склад Чех провёл также новым путём, но маршрут закончился всё равно у знакомой Павлу двери в «гусиное гнездо».

— Если они не ваши, почему обосновались у запасного выхода из бункера? — шёпотом спросил Сухов.

— Какой-то договор у них с командиром, — Чех пожал плечами и хмыкнул. — А вообще — не знаю. Сам у командира спросишь. Стучать?

— Погоди, — Сухов указал на небольшую нишу в стене метрах в десяти от двери. — Встань туда, подождём.

— Чего?

— Разговорчики! Встал и умолк. Вякнешь, продырявлю.

Сухов спрятался в темной нише позади Чеха. Ствол «Шторма» он на всякий случай приставил пленнику между лопаток. Павел, если честно, и сам не знал, чего собирается ждать. Когда выбежит Ольга? Ещё чего-то? Наверное, просто снова доверился чутью. И оно опять не подвело.

Не прошло и минуты, как дверь распахнулась, и из подвала потянулась длинная цепочка бойцов в «сером». Все воины выглядели сосредоточенными и, судя по лицам, решительно настроенными. Двинулась серая братия в сторону берега. До Сухова вдруг дошло, что «чутьё» на самом деле оказалось простым логическим построением на уровне подсознания. Если товарищи Чеха выдвинулись в сторону берега на какую-то крупную операцию, то логично туда же выдвинуться и их союзникам. Ведь у Апостола с ними «какой-то договор». Да и вчера «серые» воевали в одно время с бойцами Апостола, только против другого противника. Так что всё совпадало. Ну, снова сдвинулось на час по времени, это мелочи. И чутьё тут ни при чём.