Знак Сокола - Дмитрий Хван

– Так Михаил Фёдорович предложил – нанимайте сами, только налог платите! Я не думаю, что он будет тянуть с нашей факторией в Нижнем Новгороде, – добавил Соколов. – Охлаждения нет, есть трудности внутреннего характера. Но царь готов к дальнейшему сотрудничеству.

Далее речь пошла о стратегии внешней политики, в первую очередь, связанной с предстоящим походом экспедиционного подразделения Ангарии на шведскую границу Руси. Беклемишев и Ордин-Нащокин были ознакомлены с требованиями ангарцев по своевременному обеспечению речного пути достаточным количеством лодий и гребцов, а так же подводами на пеших участках пути.

– Что же до нашего участия в этом деле, – Вячеслав посмотрел на полковника. – Будет лучше, если эту часть озвучит сам Андрей Валентинович.

– Сразу скажу, что операция займёт два года минимум, – начал свой доклад Смирнов. – Работа будет вестись на двух театрах военных действий – в Карелии и в Норвегии. На северо-западе Руси под моим началом будет артиллерийский отряд из шестиорудийной батареи семидесяти трёх миллиметровых пушек, двух шестидюймовых мортир-гаубиц, два расчёта сто двадцати миллиметровых миномётов и пара картечниц.

– Андрей Валентинович, – Саляев постукивая карандашом по столу, поднял глаза на полковника. – Вы будете снимать артиллеристов с фортов Владиангарска?

– Да, Ринат, – кивнул полковник. – Петренко сам вышел с этим предложением. Обороноспособность границы снизится, но не критично. Три парохода получат дополнительные картечницы и полностью смогут перекрыть реку от форс-мажора.

– В качестве прикрытия артиллерии будет задействована стрелковая сотня смешанного состава. Обслугу и обозников же наймём из числа местного населения.

Оставался вопрос автономности ангарского отряда от царских воевод, для этого в Москву посылался Павел Грауль. Он должен был истребовать от Михаила Фёдоровича свободу действий отряда при получении задания, а также участие Смирнова в совещаниях военачальников.

– Что с датчанами, товарищ полковник? Окончательно определились? – спросил Смирнова Грауль.

– Да, Павел, – уверенно кивнул тот. – В норвежскую армию Сехестеда отправится отряд под началом майора Рината Саляева. Его помощниками будут капитаны Василий Новиков и Роман Зайцев. В составе отряда – стрелковая сотня смешанного состава и полусотня выпускников удинской военной школы. Задача отряда состоит в скорейшем обучении норвежцев тактике использования скорострельного оружия, работе с нашей винтовкой и уходу за ней, а также снаряжению патронов. В качестве прикрытия отряда используется четыре сорока миллиметровые картечницы. Вот такие дела, коллеги, – отложив лист бумаги, оглядел присутствующих Смирнов.

– Кто будет заниматься школой? Обучение останавливать нельзя! – спросил кто-то из зала.

– Да, обучение не остановится, – ответил Ринат. – Остаётся мой заместитель, капитан Мартынюк.

Помимо прочего, было у отряда, отправляющегося в Норвегию через Архангельск и второе задание. Саляев должен был наладить в Кристиании контакт с Олафом Ибсеном и, если тот не передумал, нанять норвежца и его людей для работы на верфях Албазина. Возвращение отряда планировалось на датских кораблях через устье Невы, с заходом на Эзель. Также, смотря по обстоятельствам, намечалась и оккупация остальных островов Моонзундского архипелага – Даго, Вормса и Моона.

Далее были решены вопросы по последнему прибывшему царскому каравану, в коем насчитывалось тысяча четыреста двадцать человек. Три сотни присланных царём башкир делились на три отряда по пятьдесят человек, поступая на службу в Селенгинск, Читинский острог и Нерчинский посёлок соответственно, остальные же отправлялись на Сунгари под начало воеводы Игоря Матусевича. Среди них многие были земледельцами, к удивлению ангарцев, и жили до этого осёдло. Как оказалось, эти люди были захвачены уральскими казаками у кочевников, которые хотели продать башкир хивинцам. Нарымцев, волжан и черемисов-марийцев до поры разделили между ангарскими посёлками, планируя в дальнейшем основать новые поселения на Селенге и Амуре.

– Расходитесь по домам! – немцы из отряда Белова, угрожающе хватаясь за палаши, наезжали лошадиной грудью на жидкие группы шведов, собиравшихся у городского рынка, чтобы посудачить о новой власти. Они явно были недовольны новыми владельцами епископского замка. Кетлерам пусть и таким, необычным способом вернулось их прежнее достояние на землях Ливонии. Немцы же, наоборот, теперь чувствовали себя хозяевами положения, считаясь только с датчанами. Они открыто говорили, что шведов надо отправить прочь с Эзеля, поскольку они могут перекинуться к врагу.

– Убирайтесь, вам сказано! – в ход пошли уже плётки, послышались гневные вопли избиваемых шведов, сыпавших проклятья в адрес немцев.

Конный отряд фактического хозяина острова возвращался из городка Зонебург, что стоял на противоположном берегу острова. Там, в городке, отстоявшем от Аренсбурга километров на семьдесят, Белов осматривал развалины ливонского замка. Он хотел узнать, можно ли восстановить укрепления, взорванные в прошлом веке датчанами. Оказалось, что проще доломать старые стены и поставить новый замок на прежнем фундаменте, тем более что подземелье осталось невредимым. Нужно было только разобрать развалины.

– Ну что там? Ханс! Иоганн! – Брайан направился к лающимся со шведами немцам. – Оставьте их, возвращаемся в замок!

– Герр Брайан, следует наказать наглецов!

– Нет, возвращаемся!

Белов, поёживаясь от холодного, морского ветра поворотил коня обратно. Голые ветки деревьев уже не скрывали за собой возвышающийся епископский замок Аренсбурга. Вскоре отряд в три десятка всадников громко цокал копытами своих лошадей по деревянному настильному мосту через полузатопленный ров. Стража открыла низкие ворота и всадники заехали внутрь укреплений. Белову замок понравился сразу, он пленил его своей строгой простотой и ровными линиями стен из светлого камня. Такой же чёткой была и планировка укреплений. Небольшой квадратный замок, с двумя возвышающимися башнями окружало четыре бастиона с куртинами между ними. Все бывшие в крепости пушки датчане вскоре увезли на Готланд после официальной сдачи острова представителю курляндского герцога. Так же на датских кораблях уплыло около полутора сотен датчан, остальные же остались тут после заявления Белова об их уважении и неприкосновенности, в связи с тем, что датский король Кристиан является личным другом нового хозяина Эзеля. Со шведами, также составлявшими немалую часть населения острова, полюбовного соглашения достичь не удалось. Те глухо ворчали по поводу смены власти и, не таясь, обещали скорую высадку шведов. Лучше всего Белов наладил контакт с ливонскими немцами, составлявшими до трети местного населения. Они-то и вошли в дружину Белова, который щедро платил им за службу. Сейчас его отряд составлял до двух с половиной сотен немцев и датчан, расквартированных в Аренсбурге и ближайших селениях.

– Брайан, надо что-то делать! Если они говорят правду, а я в этом не сомневаюсь, – проговорил Кузьмин, – то свеев на острове надобно вскорости ожидать.

– Против небольшого отряда мы выстоим, – уверенно отвечал Белов. – Крепость хороша и ведя прицельный огонь мы сможем остановить атаку.

– А ежели из пушек бить будут? – прищурился Тимофей.

– Тут будет посложней, – согласился бывший американец. – Если с кораблей будут стрелять – дело худо. А так, с округи – мы прислугу артиллерийскую перебить сможем.

– А потом они в землю зароются, как кроты, – буркнул сержант Афонин, освобождая ноги из стремян.

– Да, верно и к тому же, шведы знают, что в крепости нет пушек, – рассуждал Белов. – Надо плыть в Виндаву и покупать артиллерию, да нанимать пушкарей.

– Это верно, Брайан. Герцог хвалился своими оружейными мастерскими, – согласился Микулич. – Токмо надобно скрытно оное дельце провернуть, дабы местные свеи не прознали.

– Верно! Ну ты и голова, Иван! – воскликнул Брайан, подавая поводья мальчишке-конюху. – Ночью всё сделаем, через поручика Виллемса.

В тот же день купленный в Курляндии шлюп 'Адлер', со скучавшими до поры матросами, вышел из гавани Аренсбурга и взял курс на Виндаву. Тимофей Кузьмин отправился вместе с помощником коменданта острова Йоргом Виллемсом договариваться о срочной покупке нескольких пушек, десятка-другого мушкетов и найме артиллеристов и охочих до золота солдат, готовых послужить на Эзеле.

Вечером поднялся ветер со стороны Рижского залива. Резкий, шумящий в кронах качающихся деревьев, он, казалось, пытался затушить все зажженные в крепости огни. Такие осенние вечера, похоже, не были лишены мистики, думал Белов, выйдя на открытую галерею замковой стены. Холодный воздух был наполнен влагой. Плотные тёмно-серые тучи, едва подсвеченные заходящим солнцем, подходили с юго-востока – явный признак приближающегося дождя. Скоро окончательно стемнеет. Немногим ранее, вдоволь наигравшись с морпехами в самодельные карты, он подозвал Грету, ключницу замка. Эта сухонькая женщина, лет сорока пяти с живыми глазами и острым носом главенствовала над всей прислугой замка. Брайану она поначалу понравилась тем, что не уехала вместе с датчанами, а осталась служить новым хозяевам. Белов приказал затопить камин и стелить чистое бельё. После чего прислать наверх Хельгу с кувшинчиком подогретого прованского вина. Грета тогда понимающе закивала, да неслышно вышла из зала. С Хельгой Белов встречался каждый вечер уже несколько дней. А до этого были другие – Марта, Луиза, Кристина – но разве всех упомнишь? Но эта девушка чем-то зацепила холостого ангарца, быть может глубиной своих голубых глаз? Или она просто отличалась ото всех иных своей непорочностью? Или может быть тем, что после того, как всё случилось, она, в отличие от прочих девиц, лишь тихонько плакала, боясь отодвинуть охватившую её тяжёлую руку Брайана и просто уйти?