В поисках Эльдорадо - Иван Медведев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через пустыню
Путь был тяжелый. Жара доходила до 43 °C. Мертвая пустыня окружала караван. Каменистые холмы, до половины занесенные песком, напоминали могилы. На каждом шагу встречались белые кости – останки погибших верблюдов и быков. Путников преследовали миражи. То до края горизонта плескались озера, то текли среди буйной растительности реки. Иногда из горячего марева выплывали гигантские колеблющиеся фигуры встречного каравана.
Запасы воды пополняли в редко встречающихся колодцах. Но что это была за вода! «Возьмите стакан чистой воды, смешайте с ней две ложки грязи, прибавьте соли, часть гнилого яйца, дайте настояться этому на полыни – и вы получите воду, которую… мы пили…», – делал Ковалевский заметки для будущей книги.
Кожа русских путешественников покрылась красными пятнами, страдания от беспрерывного зуда были невыносимы. Шли по 12–13 часов в день, без привала.
Голубой Нил
Спустя десять дней караван вышел к Нилу и далее отправился вдоль берега до Бербера. Там снова погрузился на барки. Когда ветер падал, их тащили бурлаки-арабы, подгоняемые надсмотрщиком, вооруженным плетью из кожи гиппопотама. 20 февраля 1848 года экспедиция прибыла в Хартум – к месту слияния Белого и Голубого Нила.
Отдохнув два дня, путешественники отправились дальше по Голубому Нилу. Началась тропическая Африка. Природа поражала обилием и мощью растительности.
Стеной тянулись берега, заросшие высокими травами, дикими яблонями, акациями и тамарисками, сплошь перевитые лианами и диким виноградом. К водопою спускались стада серн и диких ослов. Множество разнообразных птиц самой неожиданной раскраски пели, кричали, пищали на все голоса. От несмолкающего гама пернатых, воя гиен и рычания львов ночью было почти невозможно уснуть.
У местечка Вади-Медан Ковалевский наблюдал оригинальную ловлю обезьян. В лесу под большим деревом местные жители оставляли жбан пива с медом. Появлялись мартышки, и начинался обезьяний пир. Опьянев, животные начинали буйствовать и драться, пока в полубессознательном состоянии не валились на землю, где их поджидали находчивые охотники.
Последний отрезок пути прошли опять на верблюдах по высохшему в то время года притоку Голубого Нила – реке Тумат. Так далеко в верховья Нила еще не забирался ни один европеец. Эта область была известна лишь по картам древних космографов Птолемея и ал-Идриси, которые требовали основательной правки.
В поисках золота
В предгорьях Кассана русских исследователей ждал египетский отряд охраны: в этих краях можно было подвергнуться нападению воинственного народ а – галла. Ковалевский попросил оповестить все местные племена, что он пришел с миром и не желает никому зла. Не теряя времени, энергичный глава русской экспедиции приступил к геологическим изысканиям и оборудованию прииска. Пришелец с севера стал настолько популярен среди туземцев, что получил прозвище Белый Всадник.
Тумат оказался настоящим золотым дном. Прииск давал ежедневно 30 граммов золота высокой пробы. Оставив налаженное дело своим помощникам, Ковалевский решил подняться к истокам золотоносной реки. В первую же ночь все окрестные горы покрылись сигнальными огнями: племена галла оповещали друг друга о движении отряда.
Русло реки было завалено огромными валунами, по берегам бушевала яркая зелень деревьев. Сладкий запах жасмина кружил головы. В глубоких ямах, заполненных водой, под слоем песка и ила прятались от зноя крокодилы. Белый Всадник поднимался все выше и выше в горы, пока не достиг границ Абиссинии. С верхней точки водораздела далеко просматривались Лунные горы, к востоку лежала пустынная страна, по которой бродили огромные стада слонов. Ковалевский назвал ее Николаевской в честь российского императора Николая I, а неизвестную реку, протекающую по ней, – Невкой[21].
Последним пунктом путешествия Белого Всадника стала крепость Дуль, путь к которой лежал через тропический лес. «Акация и терн всевозможных родов, созданных именно для того, чтобы рвать платье, а за неимением его кожу людей, с колючками, загнутыми в виде рыболовных крючков, казалось, только и ждали нас, нападая с удивительным ожесточением, впивались до костей в тело», – напишет Ковалевский в своей книге «Путешествие во внутреннюю Африку».
У подошвы горы Дуль русский изыскатель открыл еще одно месторождение золота. Отвалы грунта и древние каменные орудия указывали, что разработки велись здесь еще в незапамятные времена. Не копи ли это библейского царя Соломона, легендарная страна Офир, откуда он вывозил золото?
Домой
Начался сезон дождей. Ковалевский заболел тропической лихорадкой и решил возвращаться, покинуть губительные для европейцев тропические леса. В пути он так ослаб, что не мог держаться на лошади. Шесть дней путешественник пролежал под кустом акации в Беюдской пустыне, находясь на грани жизни и смерти. Потом арабы-проводники несли его на носилках. Несмотря на тяжелую болезнь, на обратном пути Ковалевскому удалось открыть левый приток Нила – Абуд, единственную реку, впадающую в Нил слева на протяжении 2000 километров.
Посетив живописную и богатую провинцию Донгола (сплошной сад финиковых пальм), Белый Всадник прибыл в Асуан, где его ждал специально присланный за ним пароход. По сравнению с тем, что довелось пережить в тропической Африке, дальнейший обратный путь показался Егору Петровичу волшебным сном.
В 1849 году Ковалевский вернулся в Россию.
Путешествие в сердце Африки
Благодаря целой плеяде отважных путешественников многие районы Африки были исследованы, но центральная ее часть до середины XIX века во многом оставалась для европейцев огромным белым пятном. В 1849 году британское правительство поручило «Обществу содействия открытию внутренних областей Африки» организовать экспедицию через пустыню Сахара в район озера Чад с целью разведки древних караванных путей и установлению торговых отношений со странами Судана. Экспедицию возглавил английский путешественник Джеймс Ричардсон, к которому присоединились молодые немецкие ученые Генрих Барт и Адольф Офервег.
Первые открытия
В марте 1850 года экспедиция на шестнадцати верблюдах выступила из Триполи (Ливия), чтобы пересечь величайшую пустыню планеты, равную по площади австралийскому континенту.
Остались позади оливковые рощи и возделанные поля. С каждым днем горячее дыхание пустыни становилось все ощутимее. Путешественники двигались по безводному каменистому плато Хамада-эль-Хамра (Красная пустыня). Удивляли перепады температуры воздуха. Днем она поднималась до 60 °C, а ночью падала до 10 °C. К утру на осыпях появлялась изморозь.
В пути экспедиция наткнулась на останки древнего города, построенного две тысячи лет назад римлянами.
В начале мая путешественники вступили в Мурзук – сборный пункт всех караванов, идущих от побережья Средиземного моря. Далее путь лежал через территорию туарегов – воинственного берберского народа.
В долине Тель-Исарджен Генрих Барт сделал удивительное открытие: он обнаружил наскальные рисунки древних охотников, изображающие слонов, бегемотов, жирафов, крокодилов, ланей, страусов. Немецкий ученый предположил, что когда-то Сахара была цветущим краем с пышной растительностью и богатой фауной, что и подтвердили последующие исследования.
«Заколдованная гора»
Достигнув нагорья Феццан, путешественники вступили на равнину, посреди которой высилась похожая на замок исполинская скала. Проводники каравана сказали, что это пристанище злых духов пустыни, и советовали обойти заколдованную гору стороной.
Генрих Барт решил осмотреть загадочное место. Проводники наотрез отказались сопровождать «безумного» белого человека, и рано утром он отправился к обители демонов один.
Преодолев несколько песчаных холмов, Барт попал в покрытую черной галькой равнину. За ней начался подъем, становившийся все круче и круче. Время шло, а скала не становилась ближе – визуальные расстояния в пустыне обманчивые. За равниной развернулась низина. Барт заколебался: не повернуть ли обратно? Собравшись с духом, он спустился по пологому спуску и, выбившись из сил, поднялся на противоположный склон. Только к середине дня он забрался на «заколдованную гору», с которой открылся великолепный вид на великую пустыню.
На общение с духами времени не оставалось: невзирая на страшную усталость, надо засветло вернуться в лагерь. Жара усиливалась, мучила жажда, и Барт неосмотрительно выпил всю воду.
Солнце клонилось к закату, обессиленный путник еле волочил ноги. Оставленный утром лагерь, как сквозь пески провалился. Барт понял, что заблудился. Вдалеке показался и растворился в знойном мареве караван – мираж. Следом выплыл и растаял оазис. Впереди показались хижины. Они были настоящие, но покинутые жителями пустыни. Солнце село, наступила ночь. Барт решил остановиться здесь на ночлег.
