Белые яблоки - Джонатан Кэрролл

И вот теперь он стоял в ванной своей квартиры и вытирал руки полотенцем, которое было обернуто вокруг его талии. Он невозмутимо спросил:

– А три обеда не сгодятся?

– Нет. Завтрак, обед и ужин.

Она заранее знала, что он ответит. Вернее, что ответил бы, если бы… Неужто он мог позабыть тот солнечный воскресный день, кафе «Редольфи» в Кракове? Стояло жаркое лето, они сидели за столиком у окна, выходившего на городскую площадь, и пили замечательный кофе, чашку за чашкой. Оба были перевозбуждены избытком кофеина, к тому же прошлой ночью они почти не спали: у них нашлось занятие поинтересней. Они не могли наглядеться друг на друга. Обоим пришла в голову мысль прямо сейчас вернуться в отель, но они остались в «Редольфи», потому что и там чувствовали себя совершенно счастливыми, упоенными друг другом. Неужели это возможно – испытывать такой восторг, такую полноту жизни?

Винсент должен был ответить на первый из вопросов:

– Ладно, так, говоришь, завтрак, который мне больше всего запомнился? Что ж, однажды в августе, в нестерпимую жару, мы гуляли всю ночь по венским улицам, а утром сели на пароходик и добрались до загородной пристани. Не забыла?

Она хорошо помнила то утро. Все магазины оказались закрыты. Еще бы: воскресенье в католической Австрии! Им посчастливилось купить молока на заправочной станции. А еще у нее в сумке оказалась коробка с пирожными – нелепое, как всегда, подношение от матери. Усевшись на круглые валуны у реки, они позавтракали слегка подсохшими пирожными и свежим молоком. Экипаж румынской баржи, проплывавшей вверх по реке, приветствовал их гудком. А через десять минут в сторону Черного моря проследовал белоснежный российский теплоход. Потом они увидели двух старичков в гребной лодке. Те вытащили весла из воды, предоставив быстрому течению нести их легкое суденышко вниз по Дунаю. Этрих покончил с завтраком и подобрал с земли небольшую ветку. Пока они молча сидели на валунах, любуясь рекой, он счистил с ветки всю кору. А после сунул ее в карман и в ответ на вопросительный взгляд Изабеллы пояснил:

– На память.

Что же до нового Винсента, страдающего приступом амнезии, то, стоя в ванной своей холостяцкой квартиры, он растерянно пожал плечами:

– Не знаю, что и сказать. Затрудняюсь ответить. Кстати, где ты раздобыла торт? Очень вкусный.

И в самом деле, откуда? Разумеется, из Вены. Она везла его, упакованный в фирменную деревянную коробку, в своем рюкзаке. Американские таможенники чуть было его не конфисковали и ей стоило немалого труда уговорить их пропустить торт через границу. Ведь он должен был стать ее подарком Винсенту по случаю их примирения. Изабелла тщательно все продумала и еще в Вене стала рисовать в своем воображении будущую сцену, участниками которой должны были стать он, она и венский торт.

И до чего же тяжело было у нее на сердце, когда десять минут тому назад она открыла элегантную коробку и без всяких церемоний сорвала с торта пластиковую упаковку, чтобы отрезать от него пару кусков.

Винсент нахмурился от внезапной догадки и быстро вышел из ванной, обогнув Изабеллу, которая по-прежнему стояла в дверях. Она увидела в зеркале его удаляющуюся спину.

– В чем дело?

Ответа не последовало, и она вышла в прихожую, где, у ее раскрытого рюкзака, подбоченившись, стоял Винсент.

– Твой? – спросил он тоном обвинения и указал на рюкзак пальцем.

– Ага.

– Так вот откуда взялся этот торт – ты его с собой принесла. Значит, мы вдвоем пришли сюда вчера вечером, и ты тащила этот огромный рюкзак? Потом мы улеглись в постель, но я, хоть убей, ничего этого не помню.

Прежде чем она успела ответить, зазвонил телефон. Оба вздохнули с облегчением, потому что она не знала, что сказать, а он не желал больше ничего от нее слышать.

Он поспешно подошел к аппарату и снял трубку:

– Алло.

– Винсент, это Коко. Прости, что беспокою тебя, но…

– Кто? Простите, не расслышал ваше имя…

– Коко. Винсент, это я – Коко.

Имя было ему незнакомо. Как, впрочем, и голос звонившей женщины.

– Простите, но вы, по-моему, ошиблись номером.

– Послушай, Винсент, я понимаю, она рядом и ничего о нас с тобой не знает. Но, пожалуйста, выслушай меня, хорошо?

– Вы знаете ту особу, которая сейчас находится здесь? – Он покосился на Изабеллу.

– Еще бы! Ведь это твоя Изабелла. Мне известно, что ты встретил ее вчера вечером.

У Винсента лопнуло терпение.

– Вы уверены? А откуда, черт возьми, вам это известно? И вообще, кто вы такая?!

– Хватит валять дурака! Помолчи пару минут и внимательно меня выслушай.

Но он положил трубку на рычаг, бросив на Изабеллу враждебный взгляд.

– Почему это посторонние люди знают, что ты у меня? И почему они в курсе, кто ты такая, а я понятия об этом не имею?

– Кто тебе звонил? – мягко спросила она.

– Девица по имени Коко, которой известно, что ты здесь. Она даже имя твое назвала. Сказала: «Мне известно, что ты встретил ее вечером». Откуда она могла узнать то, чего я сам не знаю? И кто такая эта Коко, черт бы ее побрал?!

Телефон снова издал трель. Винсент схватил трубку:

– Алло! Что? – Лицо его прояснилось. – Привет, Китти. Конечно, смогу! Мне это совсем не трудно. Через полчаса. Ладно? Да. – Подержав трубку возле уха еще несколько секунд, он окинул Изабеллу холодным взглядом. – Мне надо отвезти одного из моих детей к врачу. Пойду оденусь. – С этими словами он повернулся и направился в комнату.

Изабелла осталась в прихожей одна.

Не зная, как быть дальше, что предпринять, она подошла к окну и выглянула наружу. Там она и оставалась, когда позади хлопнула дверь. Этрих ушел, не сказав ей ни слова. Она не могла видеть, как он, прежде чем выйти, замешкался на миг, оглянулся, смерил ее сердитым взглядом и нахмурился. Но что он мог ей сказать? Ступай прочь? Или: подожди, пока я вернусь, и мы продолжим выяснять, кто есть кто? Пока я не ушел, объясни мне, откуда мы можем друг друга знать? Если решишь меня дождаться, мы с тобой все уладим, вот увидишь?

Еще один неприятный сюрприз он получил несколько минут спустя в гараже под домом: его машину угнали. У него было арендованное место на стоянке, и теперь оно пустовало. При виде этого он замер на месте. Желудок его болезненно сжался. Ведь Китти ждала его через двадцать минут в своем доме. Этрих просто глазам не верил – кому могла понадобиться его машина? Ничем не примечательный «форд-таурус», почти новый, но грязный до безобразия. Рядом с его опустевшим парковочным местом красовался серебристый «БМВ», на который воры почему-то не позарились. Чем это объяснить?

У него никогда еще не угоняли машину. Только теперь он понял, каково это, и почувствовал себя опустошенным, униженным, уязвимым. Жизнь перестала быть к нему дружелюбной. А тут еще эта девица в его квартире – Изабелла. Черт знает, что такое! Он понятия не имел, что общего могло быть между ними, она же подозрительно много о нем знала. Озадаченный, сбитый с толку и вконец расстроенный, он сел в лифт, поднялся на первый этаж своего дома, вышел на улицу и поймал такси.