Бездонные пещеры - Кейт Форсит

— Решено. Народ Белых Богов услышал их волю. Вы можете идти по нашей земле, а все воины, которые пожелают, могут сопровождать вас с нашего благословения.

Изолт облегченно вздохнула. Она перевела ее слова Мак-Синну и увидела, как в его потухших глазах снова загорелся огонь. Он ударил кулаком по ладони и воскликнул:

— Теперь мы непременно победим! Смерть фэйргам!

Повсюду вокруг вздымались волны, взбивая морскую воду в белую пену. Отряд фэйргийских воинов быстро передвигался сквозь зеленую зыбь, время от времени выскакивая из воды с мощным ударом мускулистых хвостов. Принц Нила сидела верхом на шее своего морского змея, безучастно глядя на них. Хотя брызги переливались на солнце, точно россыпь морских алмазов, у него было такое ощущение, будто он находится в темном логове спрута и слизкие щупальца затягивают его все глубже и глубже.

Он потерял свою Фанд, рабыню-полукровку, которая когда-то была его детской подружкой, а теперь стала его единственной любовью. Чтобы спасти его, она была вынуждена раскрыть свои телепатические способности перед его отцом, королем, и попала в руки жестоких и загадочных жриц Йора. Они сделали с ней нечто совершенно чудовищное, высосав из нее разум и душу и превратив ее в сосуд для грозных сил. От той девочки, которую он любил, не осталось ничего. Теперь каждый миг его жизни был наполнен черным отчаянием.

Дело было не только в том, что он потерял Фанд. Его терзал жгучий стыд за то, что он не сумел спасти ее. Темная, как его горе и вина, и куда более ледяная, зловещая тень страха висела над ним повсюду, куда бы он ни пошел. Даже в его снах Нилу преследовали отголоски пения жриц. Каждую ночь он просыпался в холодном поту ужаса и лежал, страшась снова уснуть и страшась надвигающегося рассвета, не в силах забыть то, что видел и слышал. Прошедший месяц был самым трудным за всю его жизнь, хотя смерть еще четверых его старших братьев сделала его главой собственного отряда и владельцем собственного морского змея. Когда-то он был бы вне себя от радости. Сейчас все, что он ощущал, была тупая ноющая боль.

Его братья погибли во время нападения на крепость людей на берегу южного моря. В тот раз Нила сражался под командованием своего отца, сражался с отчаянной свирепостью, хотя и знал, что эта атака обречена на поражение. То нападение потрясло его до глубины души. Убивать ради самозащиты или для того, чтобы согнать людей с удобного песчаного пляжа и дать усталым малышам провести ночь в безопасности было одним делом. Нападать же без предупреждения, безо всякой жалости умерщвляя детей, женщин и безоружных мужчин, которые лишь секунду назад беззаботно смеялись и танцевали — это уже было совершенно другое. Нила знал, что такое злодеяние может вызвать лишь ответную жестокость.

И все же если бы он отказался сражаться, его казнили бы за трусость и неподчинение. Нила жаждал смерти. У него не было никакого желания жить без радости, любви и нежности. И все же он не хотел умирать такой постыдной смертью, с клеймом труса. Поэтому он пытался найти смерть на поле боя. В ту ночь погибло четверо его братьев, но Ниле как-то удалось остаться в живых, и за равнодушное безразличие к собственной жизни Нила наконец заслужил уважение отца и стал йака, всадником морского змея. Для фэйргийского воина не было более высокой чести, чем эта.

Под командованием у него было сорок воинов. Десять из них были ралисниками, всадниками ралисов, морских существ, обладавших способностью увеличиваться в размере почти вдвое, когда их что-то пугало. У ралисов была блестящая зеленая шкура, скрученный в кольца длинный хвост, раздвоенный на конце, и широкие ласты, заканчивавшиеся двумя твердыми когтями. Его длинную морду окружала густая грива, которая в спокойном состоянии лежала вдоль крепкой изогнутой шеи. Когда же ралис увеличивался до своего самого большого размера, грива вставала вокруг морды дыбом, превращаясь в яркий кроваво-красный ореол, заканчивавшийся черными шипами. Эти шипы были ядовитыми, и одной царапины гребнем ралиса было достаточно, чтобы убить морского змея. Поэтому ралисники были поистине грозной силой в морском бою, поскольку их животные сражались вместе с ними когтями, зубами и гребнем.

Остальные тридцать воинов плыли рядом с ними в своем морском обличье, подныривая под врага и выплывая на поверхность с обеих сторон от него. Называемые заша, они должны были быть очень искусными пловцами, чтобы не отставать от морских змеев и ралисов, которые могли развивать ошеломляющую скорость. Заша первыми принимали свою сухопутную форму и выходили на берег, разыскивая еду для своего йака и безопасное место, где он мог бы отдохнуть. Им приходилось быть беспощадными бойцами, чтобы дожить до повышения до ралисников, поскольку именно они первыми принимали на себя любое нападение. Стать же йака могли надеяться очень и очень немногие.

Со своего наблюдательного пункта на шее у морского змея Нила мог видеть все на много миль окрест. Далеко на севере мелькнула какая-то серебристая вспышка. Он прикрыл усталые глаза ладонью и вгляделся в горизонт. Вспышка мелькнула снова. Изгиб серебристого тела. Взмах хвоста. Это была одинокая фэйргийка, плывущая куда-то. Нила нахмурился. Фэйрги никогда не плавали в одиночку. В морях было слишком опасно. Они кишели дикими морскими змеями и глубоководными чудищами, акулами, электрическими угрями, изобиловали быстринами и рифами. Фэйрги всегда плавали стаями, где у каждого было свое место и свои обязанности.

Он пронзительно засвистел и поднял руку. Два ралисника ответили на его зов и пустились в погоню. Остальные развернулись и последовали за ними, хотя и не столь быстро.

Нила различил судорогу страха, прошедшую по длинному телу фэйргийки, когда она услышала его свист. Она толкала перед собой один из тех длинных челноков, в которых рабыни возят припасы для долгого морского путешествия. Услышав свист, она бросила челнок и еще быстрее заработала хвостом. За ней потянулся длинный белый след взбитой в пену воды. Нила нахмурился еще сильнее и снова засвистел, длинно и резко. Еще два ралисника оторвались от стаи и тоже бросились в погоню за ней. Эта одинокая фэйргийка явно была не из тех, кто по каким-то причинам оторвался от своей стаи. Она пыталась уплыть от них, что означало, что она могла быть сбежавшей рабыней или наложницей. Хотя это вызвало у него сочувствие, Нила не мог позволить ей уйти.

Ралисы были сильными пловцами, и их широкие ласты и длинные хвосты позволяли им рассекать волны с куда большей скоростью, чем могла развить эта фэйргийка. Они стремительно нагоняли ее. Внезапно она развернулась к ним, поднявшись в воде. Нила видел ее белое лицо и длинные мокрые волосы. Ралисники окружили ее. К удивлению Нилы, судя по всему, они слушали ее. Они зашатались на спинах своих ралисов, потом медленно соскользнули с них и скрылись под водой. Ралисы тоже ушли под воду.