Земляничное варенье. Истории, которые согревают сердце - Анна Валентиновна Кирьянова

Просто не приближайтесь. Иногда кидайте им кости издалека: пусть лакомятся. Но в дом не ходите и к себе не зовите. Потому что они отнимают энергию жизни. И в один прекрасный день просто съедят без остатка…

Есть только один случай, когда грубая правда уместна и спасительна.

Резкая и неприятная, как пощечина или стакан холодной воды, выплеснутый в лицо. В обычной жизни пощечины и стаканы воды – подсудное дело.

Но вот, например, у человека в смертельной опасности трусливая истерика, и он отказывается спасаться. Наоборот, лезет в лапы к смерти, вопит, дергается… И может погубить и себя, и других. А нет времени уговаривать или ждать. На войне, например.

Или человек теряет сознание. Его нечем привести в себя. И ему в лицо прыскают холодной водой.

И с людьми бывает, что они теряют сознание без обморока, а словно под гипнозом. Вот в этом случае, если им грозит опасность, нужна грубая правда. Резкий окрик.

«Вы уверены, что находитесь в здравом уме?» – так грубо и громко спросили у одной женщины при других людях.

Нотариус спросил, когда эта женщина захотела переписать кое-какое имущество и завещание написать. Хорошее, полезное дело сделать. По крайней мере, ей так сказала подруга детства. Они со школы дружили, Света и Таня. Предположим, так их звали, но на самом деле по-другому.

Света вышла замуж рано, родила двоих детей и дома сидела, а муж ее работал охранником. Но не всегда. Он уставал от работы очень и нуждался в отдыхе. А дети звали Таню «тетей», и она им очень помогала. Сама Таня была одинока, она много работала. Трудилась, старалась, стала руководителем, а семьи так и не завела. Любила одного человека, да он на другой женился, были сильные переживания, но потом Таня ушла в работу.

И сама не заметила, как превратилась в очкастую, очень полную даму с такой прической волнистой. С нелепой прической, честно сказать. Но это неважно было; ведь у Тани была семья – семья подруги.

И она заботилась об этих людях, все им давала, брала с собой на курорты детей, а потом, когда стала жить побогаче – вообще всю семью приглашала и они вместе за Танин счет отдыхали на курортах. Они ей так и говорили: «Мы же твоя семья! Родные твои люди! Ты не одна!»

И брали у нее деньги, вот, например, на покупку квартирки-студии сыну и на машину дочери. И никогда не критиковали за вес и некрасивую одежду, наоборот, критиковали попытки худеть и заниматься здоровьем. Мы тебя любим такой, какая ты есть! А сердце болит и одышка – это пустяки. Это бывает.

И Таня не чувствовала себя одинокой, наоборот, считала себя членом семьи. И принимала самое деятельное участие в делах и заботах. И даже купила дачу, чтобы всем вместе отдыхать и слушать песни у камина. Вот с этой дачи все и началось.

Ей подруга сказала, что лучше всего дачу переписать на детей. Мало ли что. И еще вот что надо сделать – поскорее написать завещание. Потому что родственников у Тани нет, кроме этой дружной семьи. И кому достанется квартира, гараж, машина и деньги в банке? Надо этот вопрос решить как можно скорее.

И вот Таня покорно поехала к нотариусу, писать завещание. И переписывать дачу – начать надо уже сейчас! Время не ждет! И нотариус, седая резкая дама, посмотрела на эту компанию, – они все вместе приехали.

И задала грубый вопрос Тане: «А вы точно нормальная? Точно не больны психически? Справка есть?» Таня вспыхнула сначала, а потом словно протрезвела и задумалась: нормальная ли она?

Сидит, такая оплывшая, как медуза, с буклями, в каком-то диком платье, как у Хемуля, и думает. А нотариус грубо и громко говорит: «Женщина, одумайтесь. Вам всего сорок три года. Вы еще можете выйти замуж и даже ребенка родить.

А дачи у вас уже не будет. Куда вы будете вывозить ребенка? И мужа? И завещание можно, конечно, отменить, если передумаете. Если успеете, конечно. Потому что мне лично ваши знакомые не внушают доверия. Вы точно уверены, что хотите завещать им свое имущество? Что они его заслуживают, так преспокойно сидят и ждут ваше завещание и дачу?»

Конечно, получился скандал. Конечно, семья стала кричать на нотариуса и торопить Таню. И даже слегка толкать ее в толстую спину и в плечи, чтобы она быстрее решилась. Но Таня не решилась. Встала со стула, промямлила: «Я подумаю», и пошла к своей машине. И расплакалась.

А ее «семья», так сказать, машину окружила и не давала ей выехать. Говорили всякое, сначала уговаривали, а потом проклинали и оскорбляли. Но она уехала все-таки. И вышла из странного состояния отупения и гипноза. А потом привела себя в порядок. Нашла на сайте лысого и доброго мужчину Василия. И стала с ним ездить на дачу к себе. Вышла замуж и родила мальчика.

Чужая семья – это чужая семья. К сожалению, это так. И неизвестно, как сложится жизнь. И надо жить своей жизнью все же. И при малейших поползновениях отвести нас к нотариусу – надо задуматься. Не всем такой грубый и правдивый нотариус попадется…

Поэтому есть все же случаи, когда можно полить человека холодной водой или шлепнуть. Или сказать грубую, обидную и жестокую правду, чтобы его спасти. Изредка, но такое бывает в жизни…

Вы шли по важному делу с важной целью.

И заблудились, сбились с пути. Отвлеклись, повернули не там, не заметили указатель, развилку – пошли не туда. Но понять, что вы сбились с пути, можно не сразу. И можно погибнуть, если не найти свою дорогу.

С человеком в жизни происходит такое – он сбивается с пути. Теряет цель своего путешествия, идет не туда. Карту нам не дают с собой, путь мы знаем интуитивно, подсознательно. Но интуиция дала сбой, обстоятельства помешали, компас сломался.

Понять, что вы потеряли дорогу, можно не сразу.

• Сначала возникают мысли: «Почему я так долго иду? Почему так долго ничего не происходит? Ну, надо идти быстрее, выложиться на все сто! И проявить терпение. Вперед!» Усталость нарастает. Сил все меньше.

• Потом лес становится темнее и гуще, а дорога – все более узкой и неудобной. Обстоятельства жизни меняются в худшую сторону. Всюду препятствия. Все больше недоброжелательных людей, неблагополучных обстоятельств. Ощущение отчуждения нарастает. Тает ресурс. Возможности исчезают.

• Возникает тревога. Непонятно,