Весенне-летние бои (21.04.-16.07.1942 г.) - Владимир Побочный

Первая половина дня 26 мая. Командующий 16-й армией утверждал, что «на наших глазах пехота ворвалась в траншеи первой позиции, быстро преодолела их, двинулась дальше. Часть танков очищала первую траншею, а остальные устремились вперед, ведя огонь преимущественно из пушек, хотя отступившая пехота была более выгодной целью для пулеметов. (Вообще приходилось, не только в этом бою, наблюдать, что наши танкисты почти не применяли пулеметного огня, предпочитая вести пушечный, где надо и даже где не надо).

На всем участке было видно, как пехота с криком «ура» атаковала вторую позицию. Танки были уже там, стреляя по врагу с места. Несколько из них пылало.

В траншеях шел бой. Но уже то в одном, то в другом месте стрелки и отдельные танки преодолели вторую позицию и преследовали огрызавшихся огнем врагов.

Настала пора ввести танковый корпус.

Но его не оказалось там, где он должен был находиться по плану. «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги» – гласит пословица. На пути движения корпуса протекала невзрачная речушка с заболоченными торфянистыми берегами. Там и застрял наш корпус. Разрабатывая план ввода, забыли разведать и проверить проходимость. Получился конфуз, отразившийся на исходе так удачно начатого боя. Этот печальный случай послужил всем нам хорошим уроком на будущее» (к. 19).

Тяжелая переправа через реку.

Вторая половина дня 26 мая. «Два часа потребовалось, чтобы вытянуть корпус к месту ввода в бой – утверждал К. К. Рокоссовский. – Эти два часа немцы не потеряли зря. Они подтягивали силы из глубины и с разных направлений. Против правофланговой дивизии нашей ударной группы стали попадаться пленные из частей, находившихся перед участком 10-й армии; против центра появились части мотодивизии из района Брянска. Несмотря на все это, наша пехота ломала сопротивление врага, шла вперед. Она продвинулась в глубину до десяти километров. И в этот момент стал развертываться в боевой порядок танковый корпус.

Ожесточенный бой с врагом

Тогда мы еще были уверены, что прорвем вражескую оборону и овладеем Жиздрой, открыв дорогу на Брянск. Об этом же, видимо, думало и командование противной стороны. Стремясь выиграть время для подброски войск, враг использовал авиацию» (к. 19).

Исход дня 26 мая. «Над полем боя образовали круг сорок пикирующих бомбардировщиков – вспоминал командующий 16-й армии. – В первую очередь они набросились на головную танковую бригаду, которая, красиво развернувшись, проходила высоту в двух-трех километрах сзади наступавшей нашей пехоты. И тут произошло что-то невероятное: вместо того, чтобы рвануться вперед, бригада остановилась.

Она стояла на голой высоте, а «юнкерсы» сыпали на нее бомбы.

«Юнкерс» в бою

В воздухе показалась новая армада самолетов – до тридцати бомбардировщиков в сопровождении истребителей.

Наблюдая эту картину, я не мог оставаться на месте. Приказал командиру корпуса ускорить движение главных сил и выполнять поставленную задачу. С комиссаром корпуса Латышевым, с Орлом и несколькими офицерами штаба мы на машинах бросились к стоявшей под бомбежкой танковой бригаде. Полковник Орел подбежал к танку и камнем стучал по башне, вызывая командира. То же делал Латышев, и мне пришлось этим заняться, остерегаясь, как бы не попасть под гусеницу, если водитель вздумает развернуться. Одним словом, наше положение было не из веселых. К счастью, все обошлось благополучно, бригаду мы все же заставили двинуться с места и подкрепить пехоту, которой уже было тяжело.

К полю боя подходили новые и новые силы врага. На его стороне вступили в дело танки и штурмовые орудия. Часть бомбардировщиков наносила удары и по пехоте. Положение резко ухудшилось.

Наша пехота залегла и еле сдерживала контратаки. Танковый корпус под бомбежкой топтался на месте, рассыпавшись по всему полю. Надо было принимать меры, чтобы удержаться на достигнутом наступавшими войсками рубеже. Я отдал приказ закрепиться и перейти временно к обороне. Часть танков встала в боевые порядки пехоты, а главные силы корпуса были оставлены в моем резерве.

Когда над полем боя появилась неприятельская авиация, мы попросили фронт поддержать нас хотя бы истребителями. Просьба была удовлетворена. Вскоре в небе показались группы наших самолетов. Они не смогли облегчить участь пехоты: их было мало» (к. 19).

В эти дни. На Ленинградском фронте к концу мая непродолжительная защита сменяется ожесточенными боями. Противнику удается отрезать 2-ю ударную армию от главных сил фронта (к. 1).

Помощь раненому. Ленинградский фронт, 1942 г.

340-й день войны

Добившись крупного успеха над войсками Юго-Западного фронта (6, 9, 57-й армиями, оперативной группой генерала Л. В. Бобкина), теперь по замыслу фашистского командования вооруженные силы Германии в летнем наступлении 1942 г. должны добиться выполнения новых целей, поставленных планом «Барбаросса». Главный удар противник предполагает нанести на южном крыле. К одновременным ударам на других стратегических направлениях, как это было в 1941 г., германский вермахт, в связи с возросшим сопротивлением Красной Армии, уже не способен.

Сосредоточив на одном Юго-Западном направлении все свои резервы, правители третьего рейха рассчитывают на то, что потеря кавказской нефти еще более ослабит Советский Союз и обеспечит Германии возможность успешно продолжать войну, а выход немецких войск в Закавказье нарушит связь СССР с внешним миром через Кавказ и Иран. Более того, нацисты не без оснований надеются и на то, что прорыв их войск в Закавказье позволит им втянуть в войну против СССР Турцию. «Кавказ в агрессивных планах германского фашизма занимал одно из важных мест, – отмечал Маршал Советского Союза А. А. Гречко в книге «Битва за Кавказ». – Его территория, богатая нефтью и другими источниками стратегического сырья, промышленная и сельскохозяйственная база на протяжении всей войны манит гитлеровцев. Дороги, идущие через Кавказ, рассматривались фашистскими стратегами как важные направления расширения германской агрессии в Азию и Африку с целью завоевания мирового господства».

Гречко Андрей Антонович

Вспомним как это было…

«Дед угодил в плен в мае месяце 1942 г., как и другие ездовые их обоза, которые въехали в село, уже занятое немцами. Не раз бежал. Однажды спрятались на ночь у поляков в подвале, а утром в село заскочила наша разведка, которая привела их к своим. И вот в колонне бывших пленных погнали в тыл под охраной автоматчиков. Здесь и произошло то, о чем я буду рассказывать своим внукам… Навстречу пленным шли танки. Конвоиры скомандовали сойти на обочину, уступить дорогу. Головной танк остановился, из башни высунулся командир и начал матом крыть пленных – спасали шкуру, а мы должны дохнуть за вас! Потом люк захлопнулся, и танк, взревев, ринулся на колонну. С краев, кто успел, бросились в сторону. Вот тогда дед мгновенно поседел…».

27 мая 1942 г. Среда. В связи с неудачным исходом Харьковской операции войскам Юго-Западного направления ставится задача прочно закрепиться на занимаемом рубеже и не допустить развития наступления противника из района Харькова на восток.

Инициатива действий на юге страны вновь переходит на сторону противника. Ему удается значительно улучшить положение и подготовить условия для наступления на крымском крыле фронта.

Немецкое командование продолжает стягивать под Севастополь части и соединения со всего Крыма. 11-й армии придается 8-й авиационный корпус, который обычно использовался на важнейших направлениях (к. 1).

Приморская армия под командованием генерал-майора И. Е. Петрова, составляющая основу Севастопольского оборонительного района, занимает следующее положение.

Командующий Приморской армией генерал-майор И. Е. Петров (второй справа) и командир 345-й стрелковой дивизии полковник Н. О. Гузь (третий справа) на переднем крае одного из участков Севастопольского оборонительного района, 1942 г.

Первый сектор (фронт – 7,5 км), комендант – командир 109-й стрелковой дивизии генерал П. Г. Новиков, обороняют 109-я и 388-я стрелковые дивизии. Второй сектор (фронт – 12 км) возглавляет командир 386-й стрелковой дивизии полковник Н. Ф. Скутельник, удерживают части 386-й стрелковой дивизии, 7-я и 8-я бригады морской пехоты. Третий сектор (фронт – 8,5 км), комендант – командир 25-й Чапаевской стрелковой дивизии генерал Т. К. Коломиец, обороняют части 25-й дивизии, 79-я морская стрелковая бригада, 3-й полк морской пехоты, 2-й Перекопский полк морской пехоты. Оборона четвертого сектора (фронт – 6 км) возглавляет командир 95-й стрелковой дивизии полковник А. Г. Капитохин. Здесь действуют части 95-й и 172-й стрелковых дивизий. В резерве командующего Приморской армией находится 345-я стрелковая дивизия полковника Н. О. Гузя, местный стрелковый полк береговой обороны, один полк 308-й стрелковой дивизии, два отдельных танковых батальона, бронепоезд «Железняков».