Предел безнаказанности - Евгений Константинов

С тех пор прошло два с половиной года. Он часто вспоминал Марину Филиппову в армии, переживал, что все так по-глупому сложилось. Но написать ей письмо так и не решился. Он вообще не любил писать письма, поэтому и не знал многих новостей, к примеру, о смерти Славика…

Идя быстрым шагом по дороге на Богачево, Володя пытался анализировать свои мысли и шквалом нахлынувшие воспоминания, но ничего из этого не получалось. Сегодняшний день, которому было еще далеко до завершения, обрушил на него сонмище впечатлений. Он успел немало выпить, но не чувствовал себя очень уж пьяным. Но полностью Володя Козырев вмиг протрезвел, очутившись на берегу Богачевского озера.

Усиливался ветер, в небе погромыхивало, и оно все сильнее хмурилось, обещая скорый дождь. Друзья, наверняка, успели придумать, как от него укрыться. Володя взбежал на пригорок напрямую к месту, где поднимался дымок костра, и где он меньше часа назад разбил две бутылки водки, с предвкушением увидеть радостные лица Игоря, Мишки, Корня. Но вместо этих радостных лиц увидел валявшиеся вокруг потухшего костра три скрюченных, обезображенных трупа.

Хлынувший ливень вывел Володю из ступора. Он попятился, споткнулся, упал. Вскочил и бросился прочь от жуткого места. По голове, плечам, рукам стучали крупные дождевые капли, потом захлестали струи, которые сменил град. Не чувствуя боли, он бежал по дороге, соединяющей Богачево и Кобяково. По ней Володя недавно возвращался домой к Корню, по ней же еще раньше шел с веселыми и счастливыми друзьями на озеро.

Игорь, Миша, Корень – их обезображенные тела остались там, на берегу. С ними произошло что-то ужасное, в то время, пока он бегал за водкой. Получалось, что если бы он не разбил те две бутылки, то вполне мог разделить их судьбу!

…Однажды, весенним вечером, примерно за неделю до того, как Володю призвали в армию, он вместе с Мишей Гуйванским и своим школьным приятелем по прозвищу Пытливый возвращались после рыбалки из Звенигорода в Москву. Электричка была последней, и они забежали в абсолютно пустой вагон минуты за две до ее отправления. Кстати, в соседнем вагоне людей сидело много, но рыбаки только потом поняли, в чем дело.

Они не успели рассесться, как дверь в тамбуре резко открылась, и оттуда выскочили двое: один – высокий и широкоплечий, явно давно отслуживший в армии, второй – мелкий и вертлявый, примерно одного возраста с Володей. Они сразу начали задираться, причем, мелкий подпрыгнул к Гуйванскому, махнул рукой, слегка задев Михаила по подбородку, после чего изготовился в боксерской стойке:

– Ну, что, суки, влипли?! – закричал задира.

– В чем дело мужики? – не стал торопиться вступать в драку Михаил.

– Крандец вам настал! – сообщил высокий, потирая здоровенные кулачищи.

– Вы, наверное, обознались?

– Ничего мы не обознались!

– Но мы вас первый раз видим, – пока Михаил заговаривал им зубы, Володя взял на изготовку свой зачехленный спиннинг, словно копье, и приготовился в любое мгновение пустить его в дело. Тем временем Пытливый добежал до конца вагона, надеясь вызвать по радиосвязи машиниста или наряд милиции. Однако на вызовы никто отвечать не спешил.

– А больше вы нас и не увидите! – грозился мелкий, подпрыгивая на месте, видимо, выбирая удобный момент для атаки.

– Да ладно, мужики, – Михаил сделал пару шагов навстречу мелкому, заглядывая ему за плечо – не притаились ли в тамбуре дружки этих отморозков. – Мы вас не трогали, и вы нас не трогайте. Идите своей дорогой.

– Вот ты у нас щас пойдешь, далеко пойдешь! – оскалился высокий.

Михаил как раз оказался между ним и мелким, когда в динамике что-то похрипело, двери с шипением закрылись, электричка тронулась и тут же дернулась, тормозя. Без особого размаха Гуйванский заехал кулаком мелкому в рожу. Тот, словно тряпичная кукла отлетел в угол между сиденьями. В ту же секунду схлопотал по лицу и его приятель, но на ногах он устоял, и Михаил врезал ему еще раз, а Володя одновременно приложился комлем спиннинга высокому по почкам. И еще раз, и еще раз! Высокий, по-борцовски обхватил Гуйванского, но тот сделал ловкую подсечку, и оба грохнулись на пол, при этом, оказавшийся сверху Михаил, начал колотить его, куда ни попадя.

Электричка набирала скорость, Пытливый все еще не оставлял попыток дозвониться до машиниста, а очухавшийся мелкий рванулся к тамбуру. Володя сбил его с ног, повалил лицом в грязный пол, навалился сверху, заведя руку за спину и, подражая Гуйванскому, во весь голос выкрикивая ругательства, принялся дубасить отморозка свободной рукой. Первым взмолился о пощаде высокий. Лучший деревенский драчун оставил его в покое, поднялся, хорошенько приложился ногой по лицу мелкого, после чего вновь на всякий случай заглянул в тамбур. Нет, отморозки решили геройствовать вдвоем, и если бы они не нарвались на Мишу Гуйванского, тем же Володе и Пытливыму пришлось бы очень несладко.

– Мужики, зачем вы так сильно нас избили? – вытирая кровавые сопли и помогая подняться приятелю, вид которого был ничуть не лучше, спросил высокий. – Я же в горячей точке служил, медалью за заслуги награжден, а вы так, так…

– Мы вашей крови не хотели, мужики. За что вы боролись, на то и напоролись!

– Куда ж мы теперь в таком виде? – высокий чуть не плакал.

– На улицу мужики, на улицу, – и Володя, несмотря на то, что по комплекции уступал высокому чуть ли не в два раза, схватил и его и мелкого под руки, вытолкал в тамбур, и когда двери электрички, остановившейся на платформе «Скоротово», разъехались в стороны, буквально вышвырнул их на улицу…

Не успела электричка тронуться по дальнейшему маршруту, как из соседнего вагона к рыбакам пожаловал небольшая делегация – интеллигентного вида женщина и пожилой мужчина.

– Какие же вы, ребята, молодцы, – сказал женщина. – Пока мы в Звенигороде стояли, эти фашисты всех затерроризировали! До милиции не дозвонишься, в вагоне одни бабы, да пенсионеры… Кстати, кому требуется, могу оказать медицинскую помощь, я доктор, хирург.

– Если надо подписаться под каким-нибудь милицейским протоколом, – встрял старичок, – весь наш вагон готов быть свидетелями. Ваше дело правое – вы победили!

– Спасибо, уважаемые, – поблагодарил Володя. – Мы простые рыбаки, домой едем. А с милицией связываться – только время терять. Поэтому мы лучше в другой вагон перейдем.

Они действительно перешли в начало состава, и там Володя с прискорбием обнаружил, что его спиннинг, на время превратившийся в «копье», сломан в двух местах и вряд ли подлежит восстановлению. Но это, конечно же, было мелочью…