Зарождение тьмы - Дайан Дюваль

- Все-таки енот? – спросила Сара и улыбнулась, когда Уорбрук закатил глаза.  

- Самый большой чертов енот, какого я когда-либо видел. Я почти уверен, что он бешеный, но разве это остановило Ницше? Нет.  

Наглый котяра пошел на кухню первым, но остановился, увидев гостей и едва не сбив с ног хозяина.  

- Черт возьми, Ницше.  

Смеясь, Сара попыталась подозвать его, но Ницше с сомнением посмотрел на нее и прижался ближе к Роланду.  

- Он не привык к незнакомцам, - извиняясь, пояснил тот. – Как только наестся до отвала, и его ненасытное любопытство проснется, то сразу к тебе проникнется.  

Он взял с холодильника кошачий корм и миску для воды. Сара сложила грязную посуду и отнесла в раковину, пока хозяин наполнил миску водой, а еще одну - консервами, сильно пахшими печенкой. Сдернув этикетку, Роланд вымыл банку и бросил ее в мусорное ведро, предназначенное для отходов на переработку, стоявшее в одном из нижних шкафчиков. Маркус тоже пришел на кухню и положил свою тарелку на груду, уже имеющуюся в раковине.  

- Я решил уточнить: ты ведь не против, если я останусь на ночь? Или хочешь, чтобы я уехал?  

Роланд поставил миску на пол.  

- Оставайся. Мы тебя завтра вечером подвезем домой.  

Мы.  

- Спасибо, приятель.  

Сара улыбнулась, когда Ницше начал жадно поедать вонючий корм. Роланд погладил питомца по полосатой голове, выпрямился и спросил у друга:  

- Как колено?  

- Чертовски болит. Похоже, мне пора спать.  

Сара с Роландом пожелали ему спокойной ночи и посмотрели на грязную посуду.  

- Я этим займусь, - сказал Роланд, как только Сара поняла, что у него нет посудомоечной машины и придется мыть руками. - Почему бы тебе не отдохнуть в гостиной? День был долгим и трудным.  

«Долгий день» - это преуменьшение. Казалось, что бессонница, из-за которой она поднялась ни свет ни заря и начала копать огород, мучила ее несколько недель назад, а не утром. Что касается сложности…  

Да, ее сильно напугали, но, вместе с тем, она неплохо провела время, например, отдыхая с Роландом…Саре хотелось еще задержаться здесь и, возможно, узнать о нем побольше.  

- Все в порядке. Лучше я побуду с тобой.  

Она улыбнулась, когда у него на лбу словно появилась надпись «С чего это вдруг ты хочешь остаться со мной?». Сара взяла желто-зеленую губку. Этот мужчина и правда не сознавал своей привлекательности.  

Обычно мытье посуды было одним из самых утомительных домашних занятий - в ее домике просто не хватало места для посудомоечной машины. Но рядом с Роландом, касаясь плечом его руки, а иногда - когда он передавал ей мыльную тарелку, чтобы сполоснуть и положить на сушилку - то и соприкасаясь пальцами… Сара признала, что это весело.  

Роланд сначала был молчалив, почти робок, что заставило ее задуматься, какая одинокая у него жизнь. Сет и Маркус подшучивали над отшельничеством соратника. Неужели она действительно первая, кого он добровольно сюда привез? Неужели у него нет друзей, с которыми он мог бы оттягиваться и расслабляться?  

Сара подозревала, что нет, и сомневалась, что за долгую жизнь страж познал много радости. Он посмеивался над ее шутками - хрипловато, словно забыл, как веселиться.  

- Роланд, спасибо, что позволил мне остановиться у тебя.  

- Тебе здесь рады. – Он краем глаза посмотрел на нее и усмехнулся. – Намного больше, чем Маркусу.  

Сара улыбнулась. Электрический разряд прошел по ее руке, когда Роланд положил пару мыльных ложек ей на ладонь и легонько провел пальцами по коже.  

- Ты казалась… весьма серьезно настроена не ехать к своей семье, - небрежно заметил он.  

- Да. С семьей мне не повезло.  

- Как так?  

Сара поморщилась.  

- В восемнадцать лет моя мать решила банально залететь, чтобы ее дружок на ней женился. Он же посоветовал ей поцеловать его в зад и ушел, не оглядываясь. Девять месяцев спустя родился мой брат Джейсон. В двадцать она снова попыталась провернуть тот же трюк с номером два, который провел с ней несколько жалких месяцев, а затем сбежал до моего рождения. После этого – хоть, слава богу, больше детей у нее не было - наша мамаша меняла мужчин как перчатки. Некоторые были добры ко мне и Джейсону, кому-то было на нас наплевать. А находились и мерзавцы, что причиняли нам физическую и психологическую боль. Так что сам понимаешь, мне не за что любить родню.  

Роланд помрачнел.  

- Я знаю, что это личное, но осмелился ли кто-нибудь из них?..  

- Изнасиловать меня?  

Он кивнул.  

- Нет. - Сара взяла у него еще одну вилку. – Хотя был один, которого она начала водить домой, когда мне было тринадцать… - Она поежилась, вспоминая. – Он так смотрел на меня, что мурашки по коже бегали. Мать бросила его довольно скоро.  

- Хорошо.  

- И сделала это не потому, что боялась за меня, а из ревности. Обвинила меня, что я намеренно пытаюсь увести его у нее.  

Роланд перестал мыть посуду и недоверчиво посмотрел на Сару. Та пожала плечами.  

- Моя мать – одна из тех женщин, которые не хотят взрослеть. Когда мы с Джейсоном учились в старшей школе, она носила мою одежду, пыталась вести себя как подросток, смущала Джейсона, стоило ему привести домой девушку, и приставала ко всем моим парням. Хотя таких было немного. Я прекратила встречаться с кем-либо, когда поняла, что она будет пытаться соблазнить любого, кто проявит ко мне хоть какой-то интерес.  

Роланд проворчал:  

- Я встречал таких и не только в этом веке.  

- И это еще не самое страшное, - продолжала Сара. – Мама не могла удержаться на одной работе больше года. Нам вечно не хватало денег. И как только я и Джейсон стали работать, еще подростками, она решила, что лентяйничать намного легче, чем поддерживать нас. Она испортила нам детство. Я с трудом дождалась, когда закончу школу и уеду в колледж.  

- Я тебя не виню. А твой брат?  

Сара вздохнула.  

- Мой брат стал алкоголиком и поколачивает жену, которая не желает его бросать. Я давно с ними всеми не общаюсь.  

Роланд молча протянул ей бокал. Сара настороженно посмотрела на него.  

- А ты не скажешь, что я ужасный человек, умыла руки?  

- Нет. Я не считаю, что нужно любить их только потому, что они семья. Жизнь коротка, по крайней мере для смертных. Слишком коротка, чтобы тратить ее на тех, кто плохо с тобой обращается и делает тебя несчастной.  

Напряжение немного ослабло.  

- Немногие бы с тобой согласились.  

- Даже больше, чем ты думаешь. – Роланд подал ей еще бокал, коснувшись плечом ее плеча. Или скорее, рукой - Сара была на полторы головы ниже его. – К тому же я знаю, что в семье не без урода.  

Она с любопытством посмотрела на него:  

- Ужасные родители?  

- Ужасный брат, - поправил он, передавая последний бокал, и угрюмо посмотрел в ее вопрошающие глаза. – Именно мой брат устроил так, что вампир поймал меня и обратил.