Черный амулет - Александр Жиров

Хотя, с другой стороны, какую в этом роль отведет маньяк ему, Амбарцумяну?

Может, введет в квартиру вот так, сжимая удавкой шею, и будет прикрываться им, как живым щитом? Именно так обычно и прикрываются заложниками.

Амбарцумян выбрался на Пискаревский проспект и осторожно взглянул на страшного пассажира. Того словно второй раз подменили. Сейчас он сидел с напряженным лицом и неподвижным, невидящим взором. Наконец вождь оторвался от лобового стекла и медленно повернул голову.

— Сейчас ты остановишь машину и позвонишь Кате, — приказал он. — Попросишь ее приехать к тебе на работу по вопросам экспертизы.

— Пожалуйста, — с готовностью ответил Амбарцумян и поставил ногу на тормоз. — Только вы зря думаете, что в угрозыске сидят круглые идиоты. Они с девушки больше глаз не спустят. Оперативник отвезет ее на машине. И сразу возникнет вопрос: где судмедэксперт Амбарцумян?

Вот чего вы добьетесь, Догме!

Усмешка искривила коричневые губы вождя:

— Хорошо, не надо останавливаться.

Где стрелка, которая показывает уровень бензина в баке?

Амбарцумян недоуменно ткнул пальцем в приборную панель:

— Вот.

— Этого на сколько километров хватит?

Эксперт и в мыслях не допускал, что пассажир никогда в жизни не водил машину. Нельзя и вообразить, что кому-то может показаться загадкой приборная панель «Жигулей». Амбарцумян ответил:

— Чуть больше половины бака? Километров на двести пятьдесят. Если выше девяноста не гнать, можно и триста проехать. Но хочу сразу вас предупредить, Догме: мою машину скоро начнут искать.

Длительные прогулки нам противопоказаны.

— Что — чем быстрее едешь, тем больше расход топлива?

Беседа потекла мирно, как между двумя автолюбителями. Только один держал другого в буквальном смысле за горло.

— Не совсем так. Расход бензина резко возрастает при скорости выше ста километров в час.

— Ладно, — вздохнул вождь. — Поезжай в Пулково. Помни, о чем я предупреждал: не привлекать внимания и не лезть в аварию.

— В сущности, это одно и то же, — согласился Амбарцумян. — Авария и есть привлечение внимания.

Вождь покосился на лысого очкастого дядьку. Спросил:

— Почему твою машину скоро станут искать?

Эксперт поморщился, соображая, как лучше выбраться на пулковскую трассу.

Затем ответил:

— Вы, Догме, влезли в эту машину, когда я направлялся в лабораторию с заданием идентифицировать уши.

— Идентифицировать?

Кофи всегда попадал в тупик, когда слышал в русской речи уже знакомое по французскому языку слово. Кофи старался заменить его нормальным русским словом. Однако не всегда это удавалось.

Что по-русски сказать вместо «идентифицировать»? Можно сказать «определить принадлежность» или «установить совпадение», но это уже два слова!

— Это значит определить, кому принадлежали уши убитых вами людей, — пояснил Амбарцумян.

Вождь захохотал. У эксперта по спине поползли мурашки. Ногти на впившихся в руль руках побелели. Леонид Игнатьевич закусил губу. Удавка от смеха вождя заерзала по шее эксперта.

— Я сэкономлю твое время, — смеясь, сказал Кофи и дотянулся до пакета с ушами на заднем сиденье. — Я их сам тебе и-ден-ти-фи-ци-ру-ю. Кстати, здесь кое-чего не хватает.

Глаза Леонида Игнатьевича разбежались. Левый смотрел на дорогу. Правый, выпучившись от ужаса, смотрел, как черные пальцы извлекают из-под галстука полиэтиленовый пакет, разворачивают его и вытаскивают…

Тошнота подступила к горлу эксперта.

Он заставил себя следить за дорогой обоими глазами и стал глотать слюну, чтобы избавиться от рвотных позывов. Пробормотал:

— Никто не понимает, зачем вы это делали. Чем вам насолили Кондратьевы?

Наверное, это как-то связано с пребыванием в Бенине полковника, которого вы заморозили в холодильнике?

— Да, он убил мою мать, — просто ответил Кофи Догме. — Значит, я по закону должен уничтожить всю семью убийцы.

Вот эти ушки — видишь, подкладываю к прочим? — моего друга Борьки. Вот эти, с седыми кисточками, — первые в коллекции. Они принадлежали старику Константину Васильевичу. Я его ухлопал веслом… Вот ушки Любови Семеновны, мы с ней пили самогон.

— Они откушены, — произнес белый, как снег, эксперт.

— Да, их нечем было отрезать. Там есть, между прочим, несколько довольно прочных хрящиков.

— Я знаю, — прошептал Леонид Игнатьевич.

Вождь посмотрел на него с одобрением:

— О, так ты настоящий эксперт!.. Тогда отгадай, куда делась хозяйка вот этих ушек?

Он протянул на ладони пару небольших женских ушек.

«Женщина исчезла в зверинце», — вспомнил Амбарцумян версию следователя Ананьева.

— Могу предположить только одно, Догме. Вы скормили труп хищникам.

— Молодец, эксперт. Я мелко порубил Елену Владимировну. Особенно пришлось повозиться с черепом. А ее одежду я сжег в топке котельной, как только стемнело.

«Зачем он мне все это рассказывает? — мучительно размышлял Амбарцумян. — Либо хочет сохранить мне жизнь, чтобы я впоследствии мог поведать о его подвигах. Либо откровенничает с человеком, которому уже вынес смертный приговор…»

Седьмая модель «Жигулей» цвета «мокрого асфальта» приближалась к международному аэропорту «Пулково». Вдали уже виднелось крытое модерновое здание аэропорта и гигантский паркинг перед ним.

— Ставь вон туда, — приказал вождь, пытаясь освоиться в непростой обстановке.

— Может, лучше зарулить в центр стоянки, чтобы меньше внимания привлекать? Машина у меня неброская, никому и в голову не придет специально ею интересоваться…

Амбарцумян почувствовал, как сжалась и тут же разжалась на его глотке удавка. Это было, очевидно, знаком одобрения.

Он загнал «Жигули» в самый центр парковочной площади.

— Имей в виду, — предупредил Кофи Догме, — если ты побежишь, я настигну и убью тебя прежде, чем кто-нибудь захочет тебе помочь. Твоя смерть мне будет дороже собственной жизни!

Леонид Игнатьевич вытащил ключи из замка зажигания, посмотрел убийце в глаза и сказал:

— Я сейчас залезу в багажник, а вы свяжете мне руки и ноги, чтобы я не мог стучать. Да я и не буду стучать. И кричать не стану, хотя вы, конечно, можете мне и кляп в рот вставить. Я беззвучно пролежу не меньше двух часов. Я терпеливый.

— О'кей, — молвил вождь и вдруг спросил: — Какой у тебя размер?

— Чего размер? — обмер от страха эксперт.

«Черт его знает, этого маньяка, — может, от меня что-то отрезать вздумал!»

— Обуви.

— Сорок четыре.

— Снимай. Поменяемся.

С этими словами вождь свободной от удушения рукой принялся расшнуровывать свои забрызганные кровью кроссовки.

Леонид Игнатьевич нагнуться из-за удавки не мог, поэтому стал извлекать ноги из туфлей, деликатно придерживая носком пятку. Эксперт не знал, что и думать. В гражданскую войну приговоренных к расстрелу заставляли сперва разуться.

— Я снял. Берите, — сказал он.

Салон «Жигулей» наполнился ароматом двух пар давно не стиранных мужских носок.

— На, надевай мои.

Леонид Игнатьевич почувствовал, как с резинового коврика под его ногами исчезли новые туфли фабрики «Ленвест».

Взамен на коврик брякнулась пара кроссовок. Эксперт кое-как всунул в них ноги.

— Надел, — доложил он.

— Итак, ты знаешь, что за последние двадцать дней я замочил семерых, — с улыбкой напомнил вождь. — Поэтому без фокусов.

— Простите, — в который раз белея, прошептал Амбарцумян. — Как семерых?!

Пока ваших жертв было пять.

В ответ в глазах убийцы сверкнула такая ледяная сталь, что Амбарцумян сам себе поклялся тихонечко лежать не два, а целых три часа.

— Я оставил вашему следствию сюрприз, — ухмыляясь, произнес наконец Кофи. — Еще пару трупов.

Эксперт ощутил нервное поерзывание удавки на своей шее.

— Кого вы еще угрохали, Догме?

— Я выступил в роли санитара и уничтожил двух разносчиков заразы, — пояснил вождь. — С точки зрения великого белого гуманизма это, конечно, недопустимо, но— нам, дикарям, можно многое простить.

— Где они лежат?

Леонид Игнатьевич выдохнул эти слова едва слышно, и вождь переспросил:

— Что?

— Где вы оставили тела?

— Там же, где нашел. В одной заброшенной церквушке. Как видите, я всеми силами стремлюсь помочь следствию…

Кстати, там чужой портфель с моей любимой рубашкой, моими голубыми джинсами и курткой. Портфель я взял в кабинете патологоанатома. Впрочем, как и этот костюм, и эту шляпу. Только обувь не подошла. Теперь патологоанатом сможет ходить в моей одежде… Но хватит болтать. Вперед!

Удавка исчезла в кармане плаща. Леонид Игнатьевич вышел из машины. Открыл багажник. Отодвинул канистру, запасной маслофильтр и знак аварийной остановки. Отставил подальше фляги с моторным маслом и тормозной жидкостью. Сложил буксировочный трос в кучку — вроде подушки.