Аристократы - Леона Хард

к его невесте, которая косилась на меня словно я внезапно обрела крылья и полетела. — Но ты в кадр не попадаешь.

Сфотографировала, посмотрела. И медленно вернулась обратно на кресло напротив мужчины.

— Ну что, дорогой, с ума не сошел без меня? — спросила ему в глаза. Озадачен, молодой человек? И я видела, как плавно отмирали глаза, целое торнадо эмоций закружилось в них.

— У вас реально какой-то бзик на Вильмонтах, — не прекращала выдавливать из себя гниль, которую ты заботливо поселил в моем теле.

Больное место. Ты ненавидишь эти истории о вашей слабости.

— Я ведь была замарашкой, а ты… несмотря на это, — руку опустила на стол и двумя пальчиками — указательным и среднем медленно, медленно стала пробираться по твердой поверхности к его кулакам, сжатым между собой. — Все равно повелся на меня. Прикольно! — насмешливо проговорила.

После того, как прикоснулась к его пальцам, резко встала с кресла. Перегнулась через стол, руки подставив под грудь. Отчего топик стал показывать еще больше, чем прежде. Что естественно приковывало всеобщее внимание, не только Хаски.

Отличный вид сзади, попа полностью оттопырена. Я еще сильнее подала корпус вперед, медленно склонившись к уху Хаски, к завиткам волос, почувствовала до ужаса знакомый запах. Он всегда в темноте мерещился и в мое тело впитался.

Я шепнула, так чтобы слышал один единственный Хаски, мое дыхание коснулось его шеи:

— Ради меня…никогда…не убивали, — с улыбкой села обратно в кресло, закинула ногу на ногу. Голое бедро перед всеобщими взглядами. Перестала улыбаться, скулы заболели. А теперь серьезно и громко закончила:

— Я сотни раз отказывала тебе, а ты не отступал, как верная псинка возвращался ко мне как на привязи, ждал моей улыбки? Вот она улыбка, — показала эту эмоцию и главное, глядя ему в глаза. — Вот мой взгляд, который жадно пытался поймать каждую ночь! Доволен?

Он не отвечал, ни разу не подал признака жизни, сидел в одном положении, пряча кулак одной руки в другой с часами. Мне кажется не моргал, но дышал судя по глубоким вздыманиям грудной клетки.

Я поднялась под затянувшееся молчание, как будто его насильно сдерживали. Ага. Я сдерживала. Концерт удался. Я рассекречена и мое страшное прошлое сошлось в настоящем.

Телефон мой где-то валялся на столе. Подняла его, подумала пару секунд и кинула прямо на стол в сторону Хаски. Со стуком телефон упал на бокал с шампанским, тот перевернулся и весь алкоголь полился по тарелке, по скатерти и вниз видно на брюки Дмитрию Сергеевичу. А Хаски не реагировал, но в его глаза огонь вспыхнул, который в будущем покарает.

— Перепрограммируешь, — сказала, памятуя о том сранном телефоне, который так снисходительно подарил.

И внезапно торнадо вырвалось наружу из его глаз. Я машинально зажмурилась, когда ударная волна хлестнула по мне. Шум, скрип ветра, звон, стекло, выкрики.

Все перемешалось в один клубок звуков, которые дрожали не переставая некоторое время. Кресло со стуком позади меня отлетело, ударившись о кафельную плитку. Мое тело стояло без движения, а вокруг голубоватое полотно — кокон мерцал и издавал специфический треск, как звук крыльев насекомого.

Потом услышала подозрительный звук, скрип, откуда-то сверху. Посмотрела наверх, пытаясь понять, что происходило.

Люстра небольшая, подсвечивающаяся очень неестественно подрагивала из стороны в сторону. Качалась.

— Аня! — со звуком голоса брата мое тело стало безвольной тряпкой, его зажали в теплых объятиях и оттянули назад. Поняла, что меня держал крепко брат. А на расстоянии примерно двух метров от нас — там где раньше стояла, рядом с креслом со звоном разбилась люстра. Стекло задрожало на плитке, долго звенело, пока люди приходили в себя.

Я рассмотрела поле боя: травяные изгороди местами выдернулись из-под земли. Столы, кресла, кое-где перевернулись от торнадо ветра. А люди, стояли озадаченные подальше от эпицентра событий. Только Паша и я в коконе КМЗ-ников.

Хаски не двигался, как и был. Будто не он выпустил торнадо. Не отрывал от меня взгляд, голова чуть наклонена вниз, похожим я его видела лишь однажды с пушкой в руке, когда размозжил мозги Ивану.

Знатное зрелище. День города Арзонт ознаменовался полным разрывом отношений между Хаски и Вильмонт. Наша ненависть всегда будет терзать нас.

— Успокойтесь, — Санек, как противовес между семьями, встал спиной к столу Дмитрия, к нам передом. — Вражды нам не хватало…

— Согласен, — с сарказмом расслышала сбоку.

Шмонт очень тихой, напряженной походкой, как хищник в преддверии прыжка, тело натянутое, взвинченное, угроза сочилась из его напряженных, спрятанных в карманах рук. Леня остановился возле нас с братом, передом к Польски. — Вражды не хватало.

И наши верные псы сорвались с цепи.

Глава 10 “Проблемы с женщинами”

Приятного чтения! Ах, да… много мата в этой главе)))

POV Вильмонт

Почти ни единого звука не было слышно в зеленой беседке, звон стекла давно успокоился и ветер не тревожил листву. Абсолютная, убийственная тишина.

Как дуэлянты друг на против друга, Шмонт и Польски, а я не могла ровно дышать от осознания, что действительно это сделала.

Пудель напротив в черном костюме, кулаки спрятаны в карманах, ну точно как у Шмонта.

И Леньку я никогда не видела, таким взвинченным, готовым к драке. Он в принципе мягкий человек, морды бить не любил, редко признавал необходимость применить силу, как например, когда спасал меня от трех нападавших в туалете школы. А сейчас явно готов.

Догадался, кто такой Хаски?

Я дернулась в руках брата от неожиданного, донесшегося шума. Слева на наш столик, который занимала прежде семья Вильмонт, рухнула очередная люстра. Звон, треск стекла по плитке разбудил Аристократов, как будто дали отмашку или расколдовали. Народ зашевелился, а Пудель подал голос:

— Стоим, Леонид! — редко слышала настолько серьезным Польски, тот предпочитал всегда отшучиваться. Но сейчас был серьезным, и не улыбался. — Если вся эта ситуация станет достоянием гласности, мы с тобой первые лишимся головы. Расходимся!