Халиф на час - Шахразада

С прекрасной улыбкой на своих пухленьких губках Марсия вновь скользнула на ложе рядом с подругой, так что ее лицо оказалось почти у бедер Иланы. Она осторожно развела ее ноги, так что вход в заветную пещеру маняще заблестел, открытый и зовущий.

Марсия высунула кончик языка и начала облизывать подругу. Она ласкала ее сначала долгими, намеренно медленными движениями, не оставляя без внимания самые потаенные уголки тела девушки. Деликатные, но настойчивые ласки приводили ту в неистовство. Илана не знала, что делать. Ей надо закрыть глаза? Или отдаться на волю чувств? Что ей делать со своими руками? В конце концов она опустила ладони на грудь и начала ласкать свои напряженные от возбуждения соски, пока Марсия доводила ее до экстаза там, внизу.

Илана уже почувствовала, что сейчас ее накроет та самая, долгожданная, желанная волна страсти. Ее тело дрожало, как лист на ветру. Ей казалось, что вся ее кровь прилила к крошечному месту, терзаемому Марсией, так что каждое прикосновение отзывалось сладкой болью. Илана чувствовала себя так, как будто она тает изнутри. Она всерьез опасалась, что бейся ее сердце, которое ей хотелось в это мгновение сравнить с темно-красной цветущей розой, чуть быстрее, и ей не миновать взрыва.

Ей казалось, что она, словно крошечная рыбка, подхвачена гигантской волной. Бесполезно плыть против течения. Единственное, что ей оставалось сделать, – расслабиться и отдаться на волю стихии, которая, достигнув пика своей силы, выбросит ее на берег. Однако за одной волной последовала другая, еще большего напора, еще большей силы, так что Илана лишь охнула в ответ. И снова те же чувства, которые захлестывали ее без перерыва… ей казалось, что это оглушительное ощущение продлится вечность. Потихоньку буря улеглась, и тело Иланы перестали сотрясать конвульсии наслаждения. Она и вправду была похожа на существо, выброшенное на берег мощным прибоем. Марсия возвышалась над телом сестры. На ее лице застыло выражение радости.

Илана знала, что ее ждет. Она тоже будет любить Марсию, которая не намерена была отказываться от удовольствий. И раз уж халиф не смог дать им миг настоящей страсти, то…

Илана впервые видела женские прелести так близко. Марсия раскинулась на подушках и небрежно развела прекрасные стройные ноги, просто ожидая, что Илана вернет ей долг за полученное удовольствие.

– Чего же ты ждешь? – кокетливо спросила Марсия, и ее бровь изогнулась. О, она знала, что последует далее и желала этого.

Марсия вся подалась вперед, ее ноги коснулись пола и она легла на самом краю огромного ложа, так что оказалась необыкновенно открытой. Она потянулась к пепельным волосам Иланы и начала перебирать локоны в своих тонких пальцах. Илана не сразу смогла понять, что же от нее требуется. Но уже через миг она опустилась на колени между разведенными коленями Марсии и с наслаждением коснулась набухшей в ожидании сладкой неги тайной жемчужины.

– Да, о да… именно так, сестра моя, – выдохнула Марсия и притянула голову Иланы еще ближе.

Илана смотрела на картину женской красоты, открывшуюся перед ней. Как ей прикоснуться к своей новой любовнице? Пальцами или языком? Девушка подумала, что пальцы ее могут оказаться слишком грубы для нежной кожи подруги, и решила, что будет ласкать подругу языком.

Нескольких толчков было довольно, чтобы понять, как следует прикасаться к сестре. Марсия удовлетворенно застонала и слегка приподняла бедра, показывая Илане, что она делает все как надо. Аромат женской плоти, который так часто ощущала на своих пальцах Илана, поднимался от лона подруги, заводя девушку все больше и больше. Дрожащими руками Илана зажала роскошные бедра возлюбленной. Она провела языком по розовой расщелине Марсии, сначала облизывая ее, а потом проникая в нее все глубже и глубже. Возбуждаемая знакомым ароматом, она двигалась все быстрее, терзая ее кончиком языка и отзываясь на каждый стон девушки все более изысканными ласками. Ее уверенность в своих силах только возросла, когда Марсия смяла простыни, как только что до этого сделала сама Илана, охваченная страстью. Илана не прекращала свои ласки языком, двигаясь все уверенней и настойчивей, пока Марсия не воскликнула:

– О Аллах всесильный!

Ее бедра скакали в бешеном танце вверх и вниз, так что Илане казалось, что она проникает в тело своей любовницы необыкновенно глубоко. Вдруг Марсия оттолкнула руки Иланы и прижалась к ней всем телом, – их груди и лона соприкасались, жадно искали друг друга, а руки жаждали все нового удовольствия. Илана не могла даже предположить, что в Марсии скрыта такая недюжинная сила. Илана гладила черные локоны своей подруги. Они целовались так, словно хотели насытиться одна другой.

А затем Илана ввела в тайную сокровищницу Марсии всего один палец. Мышцы, скрытые в тайных складках тела ее сестры, раскрылись, и ее тоже подхватило волной.

– О прекраснейшая, о волшебная… – стонала она, когда Илана снова и снова погружала палец в пульсирующее лоно подруги.

Она едва могла поверить в то, что только что сделала. Но наслаждение, которое ей даровала сестра, и которое она смогла даровать той, было полно и прекрасно. А истома, погрузившая девушек в сон, оказалась поистине сладкой.

Макама девятнадцатая

Гроза отгремела, и вечереющие небеса явили взорам прохожих изумительной красоты закат. По еще мокрым улицам шли Джамиля и халиф. Они молчали, но это было отрадное молчание двух родных сердец. Ибо прекрасно, когда с человеком есть о чем поговорить… Но когда с ним есть о чем помолчать – это во сто крат ценнее.

Как ни умолял Гарун аль-Рашид Джамилю остаться с ним до рассвета, девушка была неумолима.

– Но, моя красавица, звезда моего сердца, почему?

– Потому что наша любовь – это только наша тайна. Если я останусь до рассвета, об этом узнают все. И моя тетушка с моим дядюшкой, и глупый Алишер, и все те, кто видел, что утром я ушла в лавку с дядюшкой, а вечером он вернулся один…

– Но что же в том дурного, малышка?

– О нет, не дурного… Просто наши народы столь различны, и обычаи столь отличаются, что тебе не понять моих опасений.

Увы, но халифу были вполне понятны опасения Джамили. Сколь была бы велика ее печаль, если бы она узнала, что он вовсе не иноземец Клавдий, который вскоре может и исчезнуть из ее жизни, а сам халиф, владыка, повелитель Гарун аль-Рашид!

– Да будет так, моя звезда. Я подчиняюсь твоему желанию. Но лишь потому, что завтра, едва наступит полдень, я вновь появлюсь на пороге вашего дворца красоты, чтобы увести тебя на долгую прогулку…