Оболочки - Андрей Никонов

жила в кирпичной пятиэтажке в квартире 13. Район электромеханического завода был из средних, совсем дурной славой не пользовался, и престижным его бы никто не назвал, здесь обитали обычные работяги и их непутёвые потомки. Машины у подъездов стояли старые, мусорка у Пятёрочки на углу была переполнена, и Димка уже инстинктивно подобрался, собираясь найти виновных, но вспомнил, зачем сюда приехал, и в каком мире находится.

Тринадцатая квартира находилась на пятом этаже, молодой человек взлетел по лестнице, заодно помог старичку занести сумку на четвёртый.

— К Нефёдовым? — старичок воткнул ключ в скважину.

— Как вы узнали?

— Так весь этаж ихний. Раньше этот старый козёл сдавал квартирки-то, житья не было, а теперь вроде как внучка поселилась, тихая, только на гитаре играет иногда. А ты чего, друг её?

— Нет, по работе. В больнице вместе работаем.

— Это хорошо, — старик толкнул дверь, — дело благородное. Спасибо за помощь, не буду задерживать.

Димка ему тоже был благодарен — за короткое прощание, про больницу он сболтнул зря, обычно люди, когда узнавали, где он работает, тут же начинали жаловаться на болезни, требуя, как минимум, консультации, а лучше — лечения на месте.

Дверь в тринадцатую квартиру была потрёпанная, почти как у Соболева и его соседей. Дима постучал, подождал, потом нажал кнопку звонка, ещё раз постучал. Открылась не эта дверь, а соседняя, Майя стояла с веником и совком в руках, вся пыльная и злая.

— А, это ты. Чего припёрся?

— Поговорить надо.

— Всё уже обсудили.

— Да погоди ты, — Димка протиснулся в квартиру, поелозив по небольшой женской груди. — Ответь на вопрос. Ты из-за меня уволиться собралась?

— Слишком ты много, Куприн, о себе думаешь.

— Ладно. Вот, держи, — он вытащил из кармана лист бумаги, протянул.

— Что это? — Майя подозрительно посмотрела на листок, но не взяла.

— Это чтобы между нами не было недопонимания, — дипломатично ответил молодой человек. — Ты, Майя Михайловна, пожалуйста прочитай. Минута, и я уйду.

— Ладно, — девушка бросила веник и совок на грязный пол, взяла такими же грязными пальцами бумажку, развернула, пробежала глазами. — Теперь объясни.

— В общем, Кирилл Нефёдов мне не отец. Я эту справку у бабушки в документах нашёл, уже когда она умерла. На дату посмотри.

— Две тысячи десятый год.

— Да, мне тогда восемь лет было, она тест ДНК сделала, у деда взяла образец, и из отцовых вещей, а потом меня к себе забрала. Значит, тоже сомневалась, родной я ей или нет.

— На принтере напечатал? — Майя повертела лист со всех сторон. — Нет, вроде настоящий, я эту лабораторию знаю, до сих пор работает. Ладно, но это ничего не меняет, точнее, для нас. Между нами всё кончено.

— Договорились. Только ты уж, пожалуйста, выйди на работу, а то меня твоя будущая мачеха со свету сживёт, — Димка сделал жалобное лицо. — Ну и я тебе здесь помогу, всё равно у Чурова на три часа отпросился.

— Так уж и быть, — девушка рассмеялась. — В честь того, что мы не родственники. Но будешь мне должен, одной уборкой не отделаешься.

(22). Сторона 2. 15 мая, пятница

(22). Сторона 2. 15 мая, пятница.

Я огляделся — комната была чистой и пустой. Вещей набрался большой рюкзак, мебель, как оказалось, почти вся принадлежала ЖЭКу, Соболев только матрац новый себе купил и кресло. Кресло я продал Лифшицу вместе со столом за сто сорок пять рублей, из них сорок ЖЭК забрал за стол, по балансовой стоимости. А матрац оставил новому жильцу, пускай шикует. Только, чувствую, не будет порядка больше в этом доме, новый дворник, который приходил вчера, дышал перегаром и одет был неряшливо. Мирошкину я насчёт него предупредил, чтобы приглядывала, раз она старшая, а он совсем не майор.

Гаспаряну моя идея со старшим по подъезду понравилась, лейтенант обещал подыграть при случае, а бабке выписал справку.

— Уезжаешь, значит, за длинным рублём? — спросил он.

— Не такой уж он и длинный.

— Ну не говори, в зонах этих зарплаты в два, а то и три раза больше наших, только пропадает народу много, ты уж поберегись. И извини, что алкашом тебя называл.

— Замяли, — я встал, подхватил рюкзак одной рукой, а велосипед — другой. — Ключи отдаю вам, товарищ лейтенант, потому что контингенту здешнему доверия мало.

— Удачи, товарищ майор, — милиционер пожал руку, запер за мной дверь.

До нужного мне места предстояло крутить педали километров тридцать, после позавчерашнего укола — только в удовольствие. Рюкзак почти не оттягивал плечи, опираясь на багажник, титановая вилка глотала небольшие выбоины в асфальте без судорог, солнце светило в левое ухо, настроение почему-то было замечательное. Машин на дороге почти не было, изредка приходилось съезжать на обочину, пропуская автобус или случайную легковушку, меня обгоняли другие любители двухколёсного транспорта — на мопедах и мотоциклах, пешеходы на остановках смотрели с завистью. А что тут завидовать, не надо лениться, конечно, проще дать кондуктору гривенник, и сидеть на дермантине сорок или пятьдесят минут или стоять, вцепившись в поручень, чем глотать дорожную пыль.

Я поправил платок, повязанный вокруг лица, и тёмные очки. Продавец в спортмагазине очень удивился, когда с утра получил полную сумму за кредитный транспорт, и отрегулировал мне тормоза и цепь. В кармане лежали ордена, сберкнижка, документы и два флакона, без которых мне себя самого не увидеть, есть такой нехороший шанс.

В полутора километрах от Волги шоссе, идущее вдоль канала, делало поворот к железнодорожным путям, а прямо за ними начинался забор, идущий вдоль лесополосы. Путь преграждал шлагбаум и два поста охраны.

— Документы.

Сержант подождал, пока я вытащу из кармана красную книжечку, ушёл в будку, висящую на металлоконструкции, и вернулся минут через пять. За это время мимо проехала чёрная машина, её пропустили через первый пост, а на втором остановили, проверяли не только документы, но и багажник, вокруг автомобиля прошёлся солдат с каким-то прибором, а водитель расписался в журнале.

— Придётся ещё педали покрутить, товарищ майор, — он отдал мне военник и откозырял. — Прямо перед кладбищем поверните налево, и ещё через двести метров будет КПП-11, там вас встретят. А сейчас подъезжайте к следующему посту.

У соседней будки уже стоял солдат с сапёрной лопатой, точнее, прибором, похожим на лопатку. Он поводил её вокруг меня и велосипеда.

— Вытяните руку вперёд. А теперь вправо. Ждите.

Неожиданная заминка потихоньку превращалась в боевик, из будки вышли двое солдат с автоматами, и взяли меня на прицел. Руки поднимать не требовали, но лица у бойцов были решительными и недружелюбными. Из-за их спин выглядывал старший лейтенант