Голоса Америки. Из народного творчества США. Баллады, легенды, сказки, притчи, песни, стихи - Л. Переверзев

Переводы Ю. Хазанова

ЙОРКШИРЦЫ В АМЕРИКЕ

ДАЮ СЛОВО ЙОРКШИРЦА!

Все йоркширцы родом из Англии, из графства Йоркшир.

Но вот йоркширец приехал в Америку и стал самым настоящим янки.

Известно, что янки очень любят хитрить, ловчить, торговаться, когда заключают сделку. Но если уж они ударили по рукам, то от своего слова никогда не отступятся.

Однажды фермер–йоркширец пахал на своем поле, и вдруг лошадь его пала прямо посередь борозды. Фермер оставил ее лежать там, где упала, и тут же поспешил к своему соседу, чья ферма находилась милях в пяти от него.

Он поднялся на крыльцо, постучал в дверь. Фермер пригласил своего друга соседа зайти в дом, и они поговорили о том о сем.

Уходя, йоркширец спросил:

— Ты знаешь мою белую кобылу?

— Само собой, — ответил гостеприимный сосед.

— Хочешь обменять ее на твоего гнедого?

— Добро! — согласился фермер.

— Значит, по рукам? — И они ударили по рукам.

Тогда йоркширец заметил как бы между прочим:

— Она, стало быть, лежит на борозде в поле. Пала нынче утром, когда я пахал на ней.

— Что ж, — сказал хозяин, — а моя пала во вторник. Шкура висит в конюшне.

МОЙ ПЕС ТОЖЕ ЙОРКШИРЕЦ

Один йоркширский парень пришел впервые в Уолпол. И свою собаку с собой привел. Никогда прежде он не бывал в таком большом городе. Он останавливался у каждой витрины и глазел по сторонам, потому как все ему было в новинку. И без конца задавал вопросы прохожим:

— Что это?.. Ой, что это?

На большом рыбном рынке он заглянул в бочонок с живыми омарами.

— Ой, что это? — ткнув пальцем в бочонок, спросил любопытный йоркширец.

— Омары, — ответили ему. — Хочешь одного? Держи!

— Не, не! Я йоркширец. Не хочу.

— Тогда пусть твоя собака сунет свой хвост в бочонок.

— A–а, это ладно.

И молодой йоркширец приподнял своего пса над бочонком так, чтобы хвост его оказался в бочке. Один омар хвать псину за хвост! Пес вырвался из рук хозяина и с воем бросился бежать. Торговцы рыбой за бока держались от смеха. А йоркширец только рот разинул и вылупил глаза от удивления.

Когда пес с омаром на хвосте скрылся за углом, хозяин омаров как закричит:

— Держи его! Твой пес утащил моего омара! Покличь его назад!

— Не! — сказал йоркширец. — Он не вернется. Он тоже йоркширец. Кличь назад своего омара!

ДЕЛИКАТНОСТЬ ЙОРКШИРЦА

Дело было в придорожной гостинице. Мальчик попросил хозяина подать ему соли. Хозяин выполнил его просьбу и спросил:

— Зачем тебе соль?

— Да я подумал, может быть, вы захотите дать мне яйцо, и мне тогда будет чем его посолить.

— Что ж, возьми яйцо, — сказал хозяин й, подумав, спросил: — А в Йоркшире есть конокрады?

— Мой отец йоркширец, сэр, — отвечал мальчик. — Он честный человек. Но думаю, он с таким же удовольствием украл бы коня, как я выпил бы вашего эля.

И мальчик с согласия хозяина осушил кружку эля. На что хозяин заметил:

— Да, ты не просто янки, а настоящий йоркширец.

Пересказ Н. Шерешевской

ПЕСЕНКА САПОЖНИКА

(Народная песня)

Над подметкой спину гну,Корплю и дни и ночи.И песню мне поет однуМой молоточек!

«За гвозди — грош, за дратву — грош,Полена нет в камине;Денег так не соберешь,Нет их в помине!»

Словно белка в колесе,Кручусь — нет больше мочи…Но гонит прочь печали всеМой молоточек!

«Сегодня грош и завтра грош —Семья ведь хлеба хочет…»Славно песню ты поешь,Мой молоточек!

Свободный перевод Ю. Хазанова

Обработка Т. Весселса

БРАЙАН О’ЛИНН

Шуточная песня

Брайан О’Линн был знатным рожден —Космы не стриг и не брился он;Глаза потерялись в чаще морщин…«Красив я — нет сил!» — говорил О’Линн.

Брайан О’Линн не носил пиджака,Он шкуру на бойне взял у быка;Торчали рога на целый аршин…«Могу забодать!» — говорил О’Линн.

Брайан О’Линн не имел даже брюк,Но, чтобы людей не смущать вокруг,Он справил штаны из потертых овчин…«Последний фасон!» — говорил О’Линн.

Брайан О’Линн деньжат накопилИ в лавке ботинки себе купил;Подметки у них чуть прочнее, чем блин…«Легче плясать!» — говорил О’Линн.

Брайан О’Линн часов не хотел —Он в репе дыру ножом провертел,Кузнечик трещал там, певец долин...«Чем не часы?!» — говорил О’Линн.

Брайан О’Линн был ужасный франт:Носил блоху — выдавал за брильянт.«Цену ей знаю лишь я один —Нет ей цены!» — говорил О’Линн.

Брайан О’Линн на кляче верхомСупругу и тещу везет к себе в дом.В час полмили одолели они…«Чем не рысак?» — говорит О’Линн.

Брайан О’Линн с родней дорогойПо мосту едет над бурной рекой.Рухнул вдруг мост без всяких причин…«Что ж, поплывем», — говорит О’Линн.

Перевод Ю. Хазанова

ПАПАША МЕНШЕН И ШЕРИФ КИСЛАЯ РОЖА

Во Флориде почти каждый охотник, лесоруб или рыбак, живущие на болоте, в лесу или на берегу озера, могут рассказать вам о папаше Меншене, если вам удастся вызвать их на откровенную беседу. Вы будете держаться за животы от смеха, потому что истории про папашу Меншена все такие.

Он был, можно сказать, первобытным человеком. Силен что знаменитый молотобоец негр Джон Генри. Он мог работать десятифунтовым молотом почище машины. Он был умнее всех на три тысячи миль вокруг. Во всяком случае, так утверждают флоридцы из графства Поулк. И когда я послушал, какие про него рассказывают истории, я согласился.

Эти истории составили бы солидный том, однако я вам расскажу только одну из них, чтобы вы, так сказать, могли понюхать, с чем их едят.

Уже не впервой у папаши Меншена случались неприятности с флоридскими шерифами. На этот раз дело было, кажется, по поводу того, что он продавал молодое крокодилье мясо на отбивные, или рубил лес, где не положено, или еще что‑то в этом духе. Словом, все шерифы штата Флорида ловили папашу Меншена, и после долгой охоты трое из них наконец сцапали его.

Одного из них звали Самогонщик Кулиген, другого Крокодил Макнатт, а третьего просто Кислая Рожа. У третьего и впрямь была самая кислая и вытянутая физиономия во всей Флориде. Но даже эта кличка не могла передать всю угрюмость и мрачность его характера. Он никогда не смеялся, даже не улыбнулся ни разу, как родился. И все ночи напролет мечтал лишь об одном: как засадить кого‑нибудь в сырую темницу.

Остальные двое были люди обыкновенные, они старались из патриотического долга, ну и чтобы заработать, конечно.

Кислая Рожа имел зуб на папашу Меншена и побожился, что если засадит его за решетку, то уж не выпустит до судного дня, так сказать, до конца света. Когда эти трое поймали незадачливого преступника, Кислая Рожа так ему все прямо и выложил, чтоб уж сомнений у того никаких не осталось.

Идя по дороге с тремя шерифами, папаша Меншен глубоко задумался, понимая, что на этот раз, как ни крути, он попался. Он чесал в затылке, пока голова не заболела от всяких мыслей. Потом обратился к шерифу:

— Господин начальник Кислая Рожа, — сказал он. — Вообще‑то я не пойму, почему вы так сердиты на меня. Конечно, можете сажать меня в тюрьму и держать там до судного дня. Мне‑то что! Поступайте как знаете. Но я должен вам кое‑что сказать. Вы потому всем недовольны, что у вас самое недовольное лицо, какое я только видел. Такое лицо, на каком словно написано: «Я сроду не знало ни одной счастливой минуты». Вот это‑то и портит вам характер, шериф. А если б вам хоть разочек рассмеяться от души, все ваше недовольство вмиг бы испарилось, ручаюсь вам. Как пить дать!

Давайте договоримся! Если я рассмешу вас, ну хоть вызову на вашем лице улыбку, на этот раз вы отпустите меня, а я пообещаю никогда впредь не совершать никаких незаконных проступков. Если же мне не удастся, держите меня под замком в клетке до скончания моих дней. Мне не жаль рискнуть и провести остаток моих дней в сырой темнице, лишь бы разок рассмешить вас.