Турнир четырёх стихий (СИ) - Кин Мэй

— Спасибо.

Он усмехается, едва прищурившись, а затем произносит:

— И почему мне кажется, что ты любишь влипать в неприятности?

— О, я, что забыла убрать табличку у себя на лбу? — иронично произношу я, заглядывая в его глаза. И он тут же смеётся, запрокинув голову назад.

Невольно улыбаюсь, почувствовав странное тепло, разливающееся в груди, стоит лишь посмотреть на то, как беззаботно и спокойно его лицо, в то время, как на щеке так мило играет маленькая ямочка.

— Что-то типа того, — успокоившись, наконец произносит он, и снова оглядывает меня с головы до ног. Но без какого-либо подтекста. Скорее с любопытством и интересом.

— А ты значит местный рыцарь? — задумчиво вздёрнув бровь, тут же интересуюсь я, почему-то желая знать — всех ли девушек он спасает подобным образом.

— К твоему сведению, рыцари далеки от морального облика.

Я хмыкаю, приняв данную информацию к сведению, а затем всё же поднимаюсь с места.

— Ты куда?

Он поднимается за мной следом. В его глаз читается открытое недоумение.

— Спасибо, конечно, что…спас мне жизнь. Но мне уже пора домой.

Я быстро разворачиваюсь, желая унять собственное, разбушевавшееся рядом с этим парна сердце. Но он неожиданно останавливает меня, прихватив за руку, чуть выше локтя.

— Как тебя хоть зовут, девочка-беда?

Усмехаюсь, в который раз невольно улыбнувшись и, прямо посмотрев в его глаза, отвечаю:

— Это не важно.

Тут же выдёргиваю свою руку, чувствуя едва заметное покалывание на коже после его касаний. Но он вдруг произносит:

— Как на счёт того, чтобы встретиться завтра в полдень у старой ивы?..

Его глаза не перестают удерживать мой взгляд, рождая внутри странные, смешанные чувства. Поэтому я спешно отворачиваюсь и следую в сторону дома, так и не ответив.

— Я буду ждать тебя, девочка-беда! — вдруг слышу его насмешливый голос, и губы семи собой растягиваются в смущенной улыбке. Однако, несмотря на зародившиеся внутри, непонятные чувства, сбивающие меня с толку, в этот момент я прекрасно понимаю, что не приду. Я прекрасно понимаю, что мы больше никогда не встретимся. И, наверное, это к лучшему. Потому что я вдруг ловлю себя на странной мысли, что не хочу, чтобы кто бы то ни было причинил ему боль.

В том числе и я — девочка-беда…

— Так — это ты… — сбитая с толку, подобным открытием, произношу я, глядя в его глаза.

Он непонимающе хмурится. Но прежде, чем успевает что-либо сказать, я собираюсь с мыслями и делаю этой первой:

— Спасибо, что…помог.

«Снова» — проносится в мыслях.

Он наконец снимает с себя чужой облик и подходит ближе. Так, как делает это всегда — уверенной походкой хищника и неожиданно.

— Что ты сейчас имела в виду, сказав: «Так — это ты»?

Растерянным взглядом блуждаю по его лицу, словно заново испытываю те детские чувства и эмоции. А затем спешно мотаю головой.

— Ничего. Забудь. Ещё раз спасибо. Но…мне пора.

На этих словах я сворачиваю за угол дома, а затем быстрым шагом двигаюсь в сторону площади, словно за мной началась очередная погоня.

Неудивительно, что он не узнал меня. Ведь на этот раз под личиной я. Однако теперь… Теперь мои чувства наконец приобретают более обоснованный характер.

В этот момент я вдруг снова ловлю себя на обличительной мысли: «Он мне небезразличен, как бы сильно я его не ненавидела».

Глава 17.

К тому времени, когда я добираюсь до кафе «Эмили», в моей голове уже окончательно бушует хаос из противоречивых мыслей. Однако стоит увидеть Рэймонда за одним из столиков, расположенных в самом конце зала, возле небольшого окошка и выхода на террасу, все мысли испаряются под напором главной: «Что он узнал?»

Я спешно пробираюсь к конечной цели. Но мой дядюшка замечает меня раньше, чем я успеваю приблизиться.

Между его бровей тут же пролегает озадаченная, хмурая складка, когда он смотрит в упор на меня. Стоит же мне подойти к столику и занять свободное место напротив него, он тут же деловито складывает руки в замок и интересуется:

— Что-то случилось?

— С чего ты взял?

— Ты выглядишь взвинченной. Снова проблемы в академии? Или… — тут его взгляд неожиданно становится насмешливым и ещё более внимательным, — с тем парнем?

Мои щёки тут же вспыхивают несвойственным мне огнём румянца, заставляя меня занять руки, начав нервно теребить салфетку. Правда при этом я стараюсь на терять лица и, собрав мысли в кучу, тут же произношу:

— С чего ты взял? У меня…всё в порядке. Даже под относительным контролем.

После этих слов я наконец-таки поднимаю на него взгляд.

— Под относительным?.. — скептически изогнув бровь, тут же отзывается он.

— Ну-у-у, скажем так, появились некоторые проблемы. Но они решаемы! — зная его способность молниеносно переходить из состояния «Спокойствие» в состояние «Глубокая озадаченность» спешу заверить, а затем всё-таки отпускаю бедную салфетку, которую я превратила в кусок непонятного месива.

Он тяжело вздыхает и, не отрывая от меня взгляд, тут же произносит:

— Кейла, что значит они решаемы? Что ещё за проблемы? И почему я узнаю о них только сейчас?!

— Во-первых, успокойся, — тем же, едва строгим и холодным тоном произношу я, выпрямившись в спине. — А, во-вторых, я не виновата. Всё…как это сказать? Вышло спонтанно…

— Сейчас ты вовсе меня не успокаиваешь…

— Сначала ты расскажешь мне, что у тебя за новости, а уже после — я всё тебе расскажу. Хорошо?

Он недовольно поджимает губы, и в этот момент к нам подходит официант.

Мы быстро делаем заказ, где я беру лишь салат и кофе. Рэймонд же обходится только кофе, и когда официант наконец уходит, он начинает говорить:

— В общем, я вышел на одного человека, который состоит в ордене. Так, мелкая сошка, конечно. Но благодаря нему через пару дней я выйду на их главу и…

— И-и-и? — не до конца понимая, к чему он ведёт, озадаченно протягиваю я. Почему-то именно в этот момент плохое предчувствие снова так основательно поселяется в моём сердце.

Что он задумал?..

— И стану одним из них, если пройду обряд посвящения.

— Что?! — поддавшись вперёд, чуть ли не выкрикиваю я, в ужасе округлив глаза. Однако своевременно понимаю, что веду себя через чур заметно, а потому тут же стихаю, под недоумевающими взглядами немногочисленных посетителей.

Беру себя в руки, пытаясь унять дрожь, а затем снова перевожу взгляд на дядю.

— Ты вообще в своём уме?!

Он берет меня за руку, которой я невольно взмахиваю, пытаясь обуздать бушующие внутри меня эмоции, и, крепко сжав, произносит:

— Успокойся и выслушай меня до конца.

Втягиваю носом воздух, сдерживая ярость, граничащую с непониманием, а затем киваю.

Рэй отпускает мою руку, делает глоток кофе, когда приносят мой заказ, и продолжает:

— Я понимаю, как это звучит. Но. — Он в упор смотрит на меня. — Прежде чем ты начнёшь делать какие-либо выводы — пойми одну главную вещь, Кейла. Это наш единственный выход.

Я непонимающе мотаю головой, и, поняв мою злость, он продолжает свои объяснения.

— Если я стану одним из них, то смогу не только узнать, как они каждый раз выходят на тебя. Я смогу узнать их дальнейшие планы. Думаю не сразу и не все… Однако это уже неоспоримые плюсы. К тому же…так я смогу проверить наши догадки и узнать есть ли среди них Вольтинэр. Понимаешь?..

Он заглядывает в мои глаза, когда в его читается одновременно сожаление, решительность и надежда на то, что я всё же пойму.

И я действительно понимаю. Теперь понимаю к чему он совершает подобный шаг. Однако вместе с этим я точно также его и не одобряю.

— Ты прав. — Я сдержано киваю, глядя на него. И кажется в этот момент он едва заметно выдыхает. — Подобный план довольно действенен и эффективен. Только вот — он точно также глуп и самонадеян. Не говоря о том, что невероятно опасен. Как думаешь? Когда ты придёшь к ним и захочешь стать частью ордена, не натолкнёт ли это их на определенные мысли и подозрения?