Книга о коране, его происхождении и мифологии - Люциан Климович

Видя то, что делают люди, Аллах, по словам Корана, может помочь им или, напротив, помешать, наказать их. Так, к своему пророку Дауду Аллах благоволил: "Мы смягчили ему железо: "Делай спускающиеся вниз (укрывающие бойца брони, кольчуги. — Л.К.) и размеряй панцирь. Делайте благое, я ведь вижу то, что вы делаете!" (К., 34:10). Но, оказывая Дауду покровительство, Аллах подчеркивает, что ценит выражаемую ему благодарность, вспоминая и одобряя за это не только самого Дауда, но и его "род": "Немногие из моих рабов благодарны!" (К., 34:12). И в познании этого обстоятельства Аллаху, по Корану, помогает зрение. Тому свидетель история пророков, суть которой сжато изложена в 5-й суре.

В этой суре Аллах говорит: "Мы взяли договор с сынов Исраила и послали к ним пророков. Всякий раз, как приходил к ним посол с тем, что не любили их души, — одних они сочли лжецами, а других избивают. И они думали, что не будет напасти, и были слепы и глухи. Потом обратился к ним Аллах, потом (вновь. — Л.К.) были слепы и глухи многие из них; а Аллах видит то, что они делают!" (К., 5:74–75).

Знание, видение Аллахом того, что делается людьми на земле, важно, как оказывается, и для подведения своего рода социального баланса, сохранения, если прибегнуть к современной терминологии, классового мира. Ибо, согласно Корану, "если бы уширил Аллах удел своим рабам, они возмутились бы на земле, но он низводит (свои блага не щедро. — Л.К.) по мере, как пожелает: ведь он о своих рабах сведущий, видящий!" (К., 42:26).

О зрении и слухе Аллаха Коран напоминает и в чисто конфессиональных целях, с точки зрения ревностного соблюдения молитв салата, намаза. Так, читаем: "И полагайся на славного, милосердного, который видит тебя, когда ты встаешь (на молитву. — Л.К.), и как обращаешься среди поклоняющихся. Ведь он — слышащий, знающий!" (К., 26:217–220). В 12-й суре Корана, где изложен арабский вариант известного сказания об Йусуфе, Аллах, услышав обращенные к нему слова юноши, что "темница мне милее того, к чему меня призывают", дал ему силы противостоять соблазну прелюбодеяния. Он "отвратил от него их козни (попытки влюбившейся в Йусуфа жены его египетского хозяина, которому он был продан братьями, совратить его. — Л.К.). Поистине, он — слышащий, знающий!" (К., 12:33–34). Кстати, кораническая версия этого рассказа легла в основу сюжета многих художественных произведений о Йусуфе, созданных в последующие века классиками Востока (одно из них — поэма "Юсуф и Зулейха" до недавнего времени приписывалась гению персидской и мировой поэзии Фирдоуси (ок. 934-1030), другая одноименная поэма, написанная в 1409 году в городе Балхе на староузбекском языке, принадлежит поэту Дурбеку.

Антропоморфные свойства Аллаха в Коране предстают и как доводы против козней шайтана, сатаны. Так, читаем: "А если постигает тебя от сатаны какое-нибудь наваждение, то ищи убежища у Аллаха: ведь он слышащий, ведающий!" (К., 7:199). Слух бога — гарантия правильности его суда: "Аллах решает во истине, а те, которых они (многобожники. Л.К.) призывают вместо него, не решают ничего. Поистине, Аллах слушающий, видящий!" (К., 40:21).

Исключительное место среди свойств Аллаха отведено его слову, "речи господней". "Он — зиждитель небес и земли, и когда определит быть чему, только скажет тому: "Будь!" — и оно получает бытие" (2:111). Такова и история Земли и всей Вселенной: "Он тот, кто сотворил небеса и землю, истинно, в то время, когда он сказал: "Будь!" и они получили бытие" (6:72).

Еще анализировавшая терминологию Корана К.С. Кашталева отметила, что "религиозные свидетели понимаются Кораном прежде всего как очевидцы откровения, или данного непосредственно богом (пророку), или через пророка (верующим). Их слова рассматриваются как показания очевидцев и, следовательно, имеют всю силу свидетельского показания"[197]. И в числе отличий некоторых из них — то, что с ними говорил Аллах. Об этом в Коране читаем: "Вот — посланники! Одним мы дали преимущество перед другими. Из них были такие, с которыми говорил Аллах и вознес некоторых из них степенями" (К., 2:254). Так, Аллах говорил с Мусой, своим посланником. "И обещали мы (Аллах. — Л.К.) Мусе тридцать ночей и завершили их десятью. И свершился срок господа твоего в сорок ночей… И когда пришел Муса к назначенному нами сроку и беседовал с ним господь, он сказал: "Господи! Дай мне посмотреть на тебя". Он сказал: "Ты меня не увидишь, но посмотри на гору; если она удержится на своем месте, то ты меня увидишь". А когда открылся его господь горе, он обратил ее в прах, и пал Муса пораженным" (К., 7:138–139). Столь грозен был лик бога, о котором пишут как о нежнейшем и всемилостивейшем. В Коране же об этой беседе еще сказано, что "Аллах говорил с Мусой разговором" (К., 4:162), то есть, очевидно, так, как говорят между собой люди!

Разговор Аллаха со своим посланником происходил без свидетелей и рисуется в Коране как исключение. Были, однако, и недовольные этим. О них сказано: "Говорят те, которые не знают: "Если бы заговорил с нами Аллах или пришло бы к нам знамение!" Так говорили и те, которые были до них…" (К., 2:112). И Коран разъясняет: "С человеком Аллах говорит не иначе, как только чрез откровение, или из-за завесы; или посылает посланника и, по своему изволению, открывает ему, что хочет…" (42:50–51). О "разговоре" с Мусой здесь не упомянуто, но не потому, что это было "впоследствии", как следует из комментария к этому аяту[198]. Ибо сура 42 считается в основном мекканской (3-го периода), а не данной до Мусы. А из обстоятельств разговора Аллаха с Мусой следует, что хотя она велась один на один, но не с глазу на глаз, а из-за укрытия, когда Аллах находился "позади завесы"!

Хотя письменность у арабов существовала уже давно, тем не менее большой объем их первой прозаической книги, составлявшейся как "слово Аллаха", не мог не изумлять их своими размерами, а также словоохотливостью всевышнего. Так, очевидно, в Коране появилось объяснение и этой его особенности. "Скажи: "Если бы море было чернилами для слов господа моего, то иссякло бы море раньше, чем иссякли слова господа моего, даже если бы добавили еще подобное этому" (К., 18:109). То же образно передано и в 26-м аяте 31-й суры, где гиперболизация более внушительна: "Если бы все дерева, какие есть на земле, сделались бы письменными тростями, и после того это море (по-видимому, Красное. — Л.К.) обратилось бы в семь морей чернил: то и тогда (все. — Л.К.) слова божьи не переписаны будут".

Грозной, разрушительной силой обладает не только лицо Аллаха, сам его вид, но и его слово — Коран. Об этом в Коране же от имени Аллаха написано: "Если бы мы ниспослали этот Коран на какую-нибудь гору, то ты увидел бы, как она понизилась бы и распалась бы на части от страха божия" (59:21).

В спорах, которые в свое время вели мутазилиты, особенно часто упоминался 17-й аят 69-й суры, где сказано, как восемь ангелов, вместо обычных четырех, в день, когда "падет падающее, и небо расколется, и будет оно в тот день слабым… понесут трон господа твоего над ними…" (К., 69:15–17). И хотя, как мы знаем, в Коране есть аят, гласящий об Аллахе, как "свете небес и земли", проникающем повсюду, и еще в нем можно прочитать, что, "куда бы вы ни обратились, там лик Аллаха" (К., 2:109), но там же содержатся аяты, в которых бог предупреждает, что оказаться перед его лицом опасно не только человеку, но и горе. В нем же читаем, что необходимости "стояния перед" Аллахом или хотя бы нахождения около его "места" боятся (14:17; 79:40–41 и др.). Есть, впрочем, в Коране и аяты, где обещание увидеть "лик Аллаха" выдано за награду верующим за их доброхотные подношения и т. п., а их "стремления к лику господа" названы столь существенными, что должны быть "вознаграждены" (92:19–21). В таких местах Коран порой поднимается до освещения широких социальных мотивов.

Интересна с этой стороны сура 13, обычно относимая к последнему мекканскому периоду и частично к мединским "знамениям". Коран говорит о верующих, которые "выполняют завет Аллаха и не нарушают обещания… которые терпели, стремясь к лику своего господа, и простаивали молитву, и давали из того, чем мы их наделили, и тайно и явно, и отгоняют добром зло. Для этих — воздаяние жилища — сады вечности. Войдут в них те, кто был праведен из их отцов, и супруг, и их потомства. И ангелы входят к ним через все двери: "Мир вам за то, что вы терпели!" И прекрасно воздаяние жилища!" (К., 13:20–24).

Итак, тут стремящиеся увидеть лицо (ваджх) Аллаха, особенно те из них, кто терпел невзгоды, приглашаются в рай, где им обещается не только доброе жилище со многими дверями, но и сохранение семейных привязанностей, если родственники — их отцы, супруги, дети — также добрые мусульмане.

Эти мотивы, связанные с осуждением ростовщичества, взимания чрезмерного процента, лихвы, прибыли, есть и в других аятах. Так, читаем: "Давай же близкому его право, и бедняку, и путнику. Это лучше для тех, которые желают лика Аллаха… То, что вы даете с прибылью, чтобы оно прибавлялось в имуществе людей, — не прибавится оно у Аллаха. А то, что вы даете из очищения (по-арабски "заката" своего рода подоходного налога с мусульман. — Л.К.), желая лика Аллаха, — это те, которые удваивают" (К., 30:37–38) (свою посмертную "долю". — Л.К.).