Бейкер-стрит и окрестности - Светозар Чернов

Алфавитный телеграфный аппарат «АВС» Чарльза Уитстона. 1880-е гг.

Значительно реже Холмс пользовался обычной почтой для отправки писем. Здесь не было никаких особых хитростей. Отправка письма по территории Англии стоила 2,5 пенса за пол-унции. Открытку можно было отправить за 1 пенни, с оплаченным ответом — за 2 пенса. Заказное письмо обходилось на 2,5 пенса дороже обычного, а если требовалось уведомление о доставке, надо было заплатить еще 2,5 пенса. Письма до востребования в Лондоне можно было получать только в двух местах: на Главном почтамте на Сент-Мартинс-ле-Гранд и в Чаринг-кросской почтовой конторе; на Главпочтамте письма и посылки до востребования выдавались между 8 утра и 8 вечера, а на Чаринг-Кросс между 8 утра и 5 вечера. Любое послание, направленное в другие лондонские почтовые конторы, пересылалось в бюро возвращенной корреспонденции для отсылки обратно отправителю. Письма, где получатель был обозначен инициалами или фальшивым именем, не выдавались и тотчас возвращались отправителю.

Здание Главпочтамта. 1870–1880-е гг.

Как правило, почтовые конторы открывались в 8 утра и заканчивали работу в 8 вечера. По воскресеньям в пределах Лондонского почтового округа они не работали вообще, за исключением тех, кто был внесен в особый список и должен был по воскресеньям принимать и отправлять телеграммы с 8 до 9 часов утра, до начала воскресной службы в церквях. Письма, опущенные в уличные ящики в пределах города и в некоторых из ближайших предместий в воскресенье, собирались в понедельник рано утром во время стандартной выемки и попадали в первую доставку по лондонскому почтовому округу.

Первый общественный почтовый ящик на углу Флит-стрит и Фаррингтон-стрит. Рисунок из газеты «The Illustrated London News». 1855

Коль скоро речь зашла о доставке писем, самое время представить, как выглядел во времена Холмса лондонский почтальон — такое название он получил в 1883 году вместо использовавшегося раньше «разносчика писем». Он носил темно-синий шерстяной сержевый мундир военного образца со стоячим воротником и красной выпушкой и такую же темно-синюю кепи с красным кантом и лакированным козырьком. В 1896 году почтальоны получили кепи с двойным козырьком: чтобы струи дождя не лились им за шиворот, был добавлен второй матерчатый козырек сзади. На каждой стороне воротника, выше личного номера почтальона, были вышиты буквы «GPO» (General Post Office). На левой стороне груди у почтальона могли также быть нашивки из золотого галуна за безупречную службу.

Телефон

Пожалуй, наиболее интересным средством связи, появившимся во времена Холмса, был телефон, тем более что начало эре телефонной связи было положено словами «Уотсон, идите сюда, вы мне нужны». Впрочем, Томас Уотсон, к которому относились эти слова, конечно же, не был нашим доктором Уотсоном: он был ассистентом изобретателя Александра Грехама Белла. Дело было 10 марта 1876 года в Бостоне. Мистер Белл пролил себе на штаны кислоту из батареи (занятие, вполне подходившее и для Шерлока Холмса), и ему требовалось переодеть их. Вероятно, для первого в истории телефонного звонка он заготовлял какие-нибудь другие, более торжественные слова, например «Боже, храни Королеву» (в то время Белл был еще британским подданным), однако случай нарушил его планы. Тем не менее на следующий год он отбыл в Британию и в январе 1878 года, незадолго до появления Шерлока Холмса в Лондоне, продемонстрировал свое изобретение королеве Виктории в ее резиденции Осборн-Хауз на острове Уайт. Звонки были сделаны в город Каус — там же на о. Уайт, в Лондон и Саутгемптон. Хотя королева нашла телефон «весьма выдающимся» изобретением, Ее Величество была огорчена и жаловалась, что «он довольно неразборчив и нужно держать трубку близко к уху».

В июне того же года Беллом была учреждена для развития телефонного бизнеса в Великобритании собственная телефонная компания, «The Telephone Company Ltd», с капиталом 100 000 фунтов, а уже в августе компания установила у себя в офисе на Коулман-стрит, 36, первый коммутатор с двухпанельным распределительным щитом «Уильямс», соединявшим всего 8 подписчиков. Это был своего рода клуб тех, кто заплатил подписку за членство в нем (отсюда и возник английский термин для телефонного абонента — «подписчик»). К концу года еще две станции были открыты на Лиденхолл-стрит, 101 в Сити и Пэлис-Чамберс, 3 в Вестминстере, а число подписчиков достигло 200 человек. В тот же самый год компания открыла телефонные станции в Глазго, Манчестере, Ливерпуле, Шеффилде, Эдинбурге, Бирмингеме и Бристоле. За ежегодный взнос в 20 фунтов первые абоненты получали два совершенно одинаковых телефона Белла: один в качестве передатчика и один в качестве приемника. Поставлялась также электрическая батарея, чтобы питать телефоны и звонок, извещавший о поступившем вызове.

Фарадей выражает удивление Науке теми достижениями, которые произошли с его времен. Рисунок из журнала «Punch». 1891

В августе был зарегистрирован и конкурент Белла, «The Edison Telephone Company of London Ltd.», с капиталом в 200 000 фунтов, который 11 сентября открыл свою первую телефонную станцию с 10 подписчиками на Куин-Виктория-стрит, 11. К концу февраля 1880 года компания имела уже три станции и 172 подписчика.

В начале 1880 года обе компании выпустили первые телефонные справочники: справочник компании Белла вышел 15 января и содержал данные о более чем 250 абонентах, а справочник компании Эдисона — 23 марта. Одновременно в судах между конкурентами прошел ряд патентных тяжб, закончившийся победой Эдисона, однако уже 13 мая обе компании слились в единую Объединенную телефонную компанию с капиталом 500 000 фунтов и патентами обоих изобретателей. Эта компания поставляла своим подписчикам телефонные аппараты Белла с приемником Эдисона.

Однако уже 20 декабря было вынесено судебное решение в пользу Министерства почт по иску к компании Эдисона. Суть иска состояла в том, что телефон был объявлен министром почт Генри Фоссетом по смыслу раздела 4 «Закона о телеграфе» 1869 г. разновидностью телеграфа, а телефонная беседа — телеграммой. И все бы ничего, но согласно законам о телеграфе 1868 и 1869 гг. телеграф был правительственной монополией. Белл и Эдисон пытались спорить, Джон Тиндаль и лорд Кельвин предупреждали британское правительство, что оно совершает непростительную ошибку, но все было бесполезно. Судья Стивен из Высокого суда правосудия произнес заключительное слово, в котором подтвердил, что телефон юридически является телеграфом, и подкрепил свое мнение цитатой из словаря Вебстера, изданного за 20 лет до изобретения телефона. Это решение также относилось к будущим изобретениям, касающимся «любой организованной системы связи посредством проводов в соответствии с любой заранее обусловленной системой сигналов». Однако поскольку Министерство почт не имело специалистов в новой области, зато обладало обширной и убыточной проводной телеграфной сетью, доходы от которой не возмещали расходов на ее содержание, строить государственную телефонную сеть министр не рискнул. Он объявил, что независимые телефонные компании могут продолжать свое дело, но отныне обязаны получать лицензии на 31 год, чтобы действовать от имени министра почт, причем министерство удерживало в свою пользу 10 % валового дохода и имело право купить телефонное дело в конце десятого, семнадцатого или двадцать четвертого года, уведомив компанию за 6 месяцев.

Телефон как бедная родственница Министерства почт и телеграфа. Рисунок из журнала «Punch». 1892

Компаниям не разрешалось ставить столбы и протягивать по ним провода, тянуть кабели под какими-либо дорогами или по частным владениям. Им также было запрещено открывать общедоступные переговорные пункты, а чтобы обезопасить телеграф от конкуренции в области междугородней связи, было также введено 5-мильное ограничение на зоны, внутри которых позволялось соединять абонентов между собой в Лондоне, и 2-мильное в провинциях. «Объединенная телефонная компания» ограничилась Лондоном, а для работы в провинциях были организованы дочерние компании.

Само министерство почт рьяно взялось изучать и на практике осваивать новое дело: уже к концу марта следующего года оно переоборудовало телеграфную станцию в Суонси в телефонную, за ней последовали Ньюкасл-на-Тейне, Брэдфорд и Мидлсборо. В 1882 году была запущена Центральная телефонная станция на Оксфорд-корт. Алфавитные телеграфные аппараты Уитстона на новых станциях были заменены телефонными коммутаторами. Однако вскоре министр почт Генри Фоссет вынужден был пересмотреть свою политику: чтобы снабжать телефонными аппаратами станции и абонентов, нужны были сами аппараты, а телефонные компании отказывались их продавать. 17 июля 1882 года он объявил о своем решении предоставить лицензии на использование телефонных систем любым ответственным людям, которые попросят об этом, даже если в местности, где они намеревались их развивать, уже была установлена система министерства почт. Как он объяснил публично, Министерство почт пошло на изменение своей политики «на том основании, что не в интересах публики создавать монополию в отношении обеспечения телефонной связью». Но Фоссет слукавил: он объявил, что будет выдавать лицензии, только если лицензиаты согласятся продавать телефоны Министерству почт. В результате только восемь компаний из более чем семидесяти обратившихся за лицензиями получили их.