Отбор - Кира Касс

Марли улыбнулась, и я поняла, что она тоже уловила эту черту.

— А еще мне нравится, что он кажется искренне увлеченным, когда он с тобой, понимаешь, о чем я? Ну, несмотря на то что на нем лежит ответственность за целую страну и нужно делать тысячу разных вещей, кажется, что с тобой он обо всем забывает. Всецело посвящает себя тому, что в данный момент перед ним. Это прекрасно. А еще… Только, чур, никому не проболтайся… Меня завораживают… Ну, в общем, его руки.

Я залилась краской. Кто тянул за язык? Разве нельзя было ограничиться общими ответами относительно его прекрасных душевных качеств? К счастью, Марли с готовностью подхватила эту тему.

— Да! Мышцы прямо так и чувствуются, несмотря на эти его толстые костюмы. Он, наверное, ужасно сильный, — затараторила она.

— Интересно почему? Ну, то есть зачем ему нужно быть таким сильным? Он ведь занят бумажной работой. Странно это.

— Может, любит подтягиваться перед зеркалом. — Марли скорчила гримаску и подняла свои тонкие руки.

— Ха-ха! Точно! А ты возьми и спроси его об этом!

— Ну уж нет!

Судя по всему, Марли отлично провела время. Интересно, почему Максон вчера с такой неохотой говорил на эту тему. Отреагировал, как будто они вовсе не встречались. Может, просто стеснялся?

Я обвела взглядом комнату и отметила, что вид у большей части девушек был напряженный и недовольный. Джанель, Эммика и Зои внимательно слушали Крисс. Рассказывая, она оживленно жестикулировала и улыбалась, в то время как Джанель озабоченно хмурилась, Зои грызла ногти. Эммика с отсутствующим видом потирала шею чуть пониже уха, как будто ее мучила боль. Рядом с ними что-то горячо обсуждали Селеста с Анной. Селеста, по своему обыкновению, говорила с огромным апломбом. Марли проследила за направлением моих глаз и пояснила:

— Расстроены те, кто еще не был на свидании. Принц сказал, что только за четверг я у него вторая. Он пытается уделить время каждой.

— В самом деле? Думаешь, причина в этом?

— Ну да. Вот взять хотя бы нас с тобой. С нами обеими все в полном порядке, потому что он успел повидаться с каждой из нас наедине. Мы знаем, что нравимся ему, раз уж он пригласил нас на свидание и не отправил домой сразу же после него. Становится известно, кто уже побывал на свидании с ним, а кто нет. Они переживают, что он не спешит их звать, потому что они ему не приглянулись, а после того, как он все-таки с ними встретится, он может просто-напросто отправить их восвояси.

Почему он ничего мне не рассказал? Ведь мы же друзья! А это определенно не по-дружески. Судя по тому, как сияли счастливицы, он успел пообщаться по меньшей мере с десятком девушек. Мы с ним провели вместе значительную часть вчерашнего вечера, и он ни словом не обмолвился об этом! Хороший же он друг, если утаивает такие вещи, в то время как сам вытягивает из меня секреты.

Тьюзди, которая до этого момента с озабоченным видом слушала Камиллу, поднялась и обвела взглядом зал. Заметив в уголке нас с Марли, она быстро подошла.

— А вы чем занимались на свидании с принцем? — спросила она без предисловий.

— Привет, Тьюзди, — весело поздоровалась Марли.

— Ох, помолчи! — воскликнула та и снова обернулась ко мне: — Давай, Америка, выкладывай.

— Я уже все рассказала.

— Нет. Я про вчерашний вечер!

Подошедшая горничная предложила чая, который я не прочь была выпить, но Тьюзди взмахом руки отослала ее.

— Откуда ты…

— Тайни видела вас и всем разболтала, — вмешалась Марли, пытаясь объяснить настроение Тьюзди. — Ты единственная, с кем он был наедине дважды. Многие девушки из тех, кто еще не ходил на свидание, жалуются. Они считают, что это несправедливо. Но ты же не виновата в том, что понравилась ему.

— Это совершенно нечестно, — буркнула Тьюзди. — Я ни разу не видела его, кроме как за едой, даже мельком. Чем это вы вдвоем занимались?

— Мы… э-э… бродили по парку. Он знает, что я люблю гулять на свежем воздухе. Просто общались. — Мне стало не по себе, как будто я сделала что-то неправильное.

Тьюзди так сверлила меня взглядом, что я не выдержала и отвернулась. Оказалось, что к разговору прислушиваются многие девушки, сидящие за соседними столами.

— Вы просто разговаривали? — недоверчиво переспросила она.

— Ну да, — пожала я плечами.

Тьюзди фыркнула и отошла к столику Крисс. Та принялась в очередной раз с воодушевлением пересказывать свою историю. А я осталась, совершенно подавленная.

— Тебе нехорошо, Америка? — Голос Марли вернул меня к действительности.

— Нет-нет, все в порядке. А что?

— У тебя грустный вид.

Лоб Марли прочертила озабоченная морщинка.

— Да нет. Я ничуть не расстроена. Все замечательно.

Внезапно Анна Фармер — Четверка, зарабатывавшая на жизнь земледелием, — движением таким стремительным, что я не заметила бы его, не будь мы с Марли так близко, с размаху влепила Селесте пощечину.

Несколько человек, включая меня, ахнули. Те, кто все пропустил, обернулись и принялись спрашивать, что случилось. Особенно громко интересовалась Тайни. Ее пронзительный голос резал слух.

— Ох, Анна, нет, — вздохнула Эммика.

В следующий же миг до Анны начало медленно доходить, что она натворила. Теперь ее должны были отправить домой: нам запрещалось применять физическое насилие к другим Избранным.

Эммика чуть не плакала. Анна сидела молча, как громом пораженная. Обе они были с ферм и успели сдружиться. Я представить себе не могла, каково бы мне пришлось, если бы это Марли должна была внезапно уехать.

Анна, с которой я была едва знакома, всегда производила впечатление жизнерадостной девушки. Я знала, что обижать других не в ее характере. Когда напали повстанцы, она большую часть времени провела на коленях в молитве.

Без сомнения, ее спровоцировали, но их разговора с Селестой никто не слышал, и ничего доказать было невозможно. В том, что касалось их перепалки, слово Анны было против слова Селесты, но у Селесты полный зал свидетелей, которые могли подтвердить, что она получила пощечину. Скорее всего, Максону придется отослать Анну домой в назидание всем остальным.

Селеста шепнула что-то ей на ухо и быстро вышла. На глазах у Анны выступили слезы.

На ужине ее уже не было.

ГЛАВА 17

— Кто был президентом Соединенных Штатов во время Третьей мировой войны? — задала каверзный вопрос Сильвия.

Я не знала и потому спрятала глаза в надежде, что меня не вызовут. К счастью, Эми подняла руку и ответила:

— Уоллис.

Мы снова собрались в Главном зале. Неделя началась с урока истории. Или, точнее сказать, с экзамена по истории. Это одна из тех областей, в которых представления разных людей категорически не совпадают как в том, что касается непосредственно фактов, так и в их интерпретации. Истории мама всегда учила нас устно. Английским и математикой мы занимались по учебникам и рабочим тетрадям. События из прошлого, в истинности которых я была уверена, можно было пересчитать по пальцам.

— Верно. Уоллис был президентом до нападения Китая и продолжал возглавлять Соединенные Штаты на протяжении всей войны, — подтвердила Сильвия. Уоллис, Уоллис, Уоллис несколько раз повторила я про себя. Мне очень хотелось сохранить в памяти все это, чтобы потом рассказать Мэй и Джераду, когда вернусь домой, но мы так много всего зубрили, что запомнить все и ничего не перепутать было очень трудно. — Каковы причины вторжения? Селеста?

Та улыбнулась:

— Деньги. Американцы задолжали много денег и не могли вернуть долг.

— Превосходно, Селеста. — Сильвия посмотрела на девицу с обожанием. Как Селесте удавалось обводить людей вокруг пальца? Это бесило меня. — Когда Соединенные Штаты оказались не в состоянии выплатить астрономический долг, китайцы вторглись в страну. Но, к их несчастью, денег это не принесло, поскольку Соединенные Штаты были банкротом. Однако они получили американскую рабочую силу. А когда Китай одержал победу, как переименовали Соединенные Штаты?

Я в числе нескольких других девушек подняла руку.

— Дженна, — кивнула Сильвия.

— Американский Штат Китая.

— Верно. Американский Штат Китая внешне ничем не отличался от прежней страны, но это был всего лишь фасад. На самом деле рычаги управления были сосредоточены в руках китайцев. Они влияли на все крупные политические события и изменяли законодательство в свою пользу.

Сильвия неторопливо прохаживалась между столами. Я чувствовала себя мышью, над которой кружит ястреб, неумолимо сужая витки.

Я обвела зал взглядом. Вид у большинства девушек был озадаченный. А я-то думала, что это известно всем и каждому.