Племя - Нэт Прикли

Понятие «суша» и «ад» в сознании туземца имели одинаковые образы. Рыжий Нос считал весь мир за пределами морского леса загробным. Сушу — адом для недостойных, а морские просторы — посмертным прибежищем для всех остальных.

— Что ты ответишь, гость мой Найл? — прихлебнул моркху вождь клана. — Веришь ли ты в существование Великого Брата, или его заветы не дошли до твоего племени?

— Ты задал трудный вопрос, Рыжий Нос, — покачал головою правитель. — Дело в том, что на моей родине живет Великая Богиня Дельты. Она не создавала этого мира, но ее чудотворное излучение помогает расти и развиваться всему живому на нашей планете.

— Значит, Великий Брат не скучает от одиночества в этом мире? — рассмеялся туземец. — Ему тоже есть кому предложить свой дом и постель?

Мысли вождя были просты и бесхитростны: в этом мире любые живые существа делятся на мужчин и женщин, самцов и самок. Дело мужчины — построить дом и обеспечить семью пищей. Дело женщины — рожать детей и ласкать мужа в постели. Почему у Богов что-то может происходить иначе?

Туземец вспомнил про поверье, что Великий Брат иногда крадет женщин его народа потому, что не имеет достойной себя жены. Известие про некую далекую Богиню его порадовало. Может быть, перестанут пропадать в море женщины, оставляя после себя только перевернутые долбленки и сломанные весла?

— Ты ищешь Великого Брата, Найл? — теперь Рыжий Нос принимал своего гостя за свата. — Нет, все гораздо хуже, — покачал головой Посланник. — Великая Богиня сказала, что у нее исчезло семя, совсем юная, еще не проклюнувшаяся к жизни Богиня. Она сообщила, что семя находится где-то здесь, в ваших краях. Мы приплыли, чтобы найти его и пробудить.

— Вы желаете подарить жизнь новому существу, — сделал вывод Рыжий Нос. — Значит, вы следуете заветам Великого Брата.

То, что у далекой Богини есть семя, и что его куда-то унесло, вождя не удивило. Он знал, что любая женщина, достигнув определенного возраста, начинает рожать детей. Дети, естественно, становились членами той семьи, в которой женщина жила, и никуда не исчезали.

Но вот семена священных деревьев ищут себе пристанище совсем другим образом — и их, наверняка, можно встретить в самых дальних краях великого моря.

— Значит, оно попало в наши воды, и ему не дают пробудиться? — уточнил туземец.

Правитель кивнул.

— Тогда оно наверняка попало на сушу, — с горечью констатировал Рыжий Нос. — Там живут подлые и гнусные существа, не признающие законов, и только они могли встать на пути новой жизни.

— Богиня, даже не пробудившаяся, обладает огромной жизненной силой, — сообщил Посланник. — Рядом с ней все должно расти и расцветать, ускорять движение, увеличиваться в размерах. Скажи мне, вождь, не слыхал ли ты про такие места, где с обычными растениями и насекомыми начинает твориться что-то странное?

— Странное? — Рыжий Нос допил свою моркху и налил в чашу еще. — Суша, она вся странная…

В сознании туземца вырастала фантасмагорическая картина юной девушки-богини, при жизни попавшей в Ад, во власть абсолютного зла, изгнанного из обитаемого мира.

— В наше море впадает река, которая несет сюда пресную воду, — начал вспоминать глава клана. — Она издавна называется Голодной, потому, что иногда пытается съесть заплывающих на нее людей. Еще есть острова за Гладким морем, там, далеко, — туземец махнул куда-то на юг. — Говорят, что на них камни растут, как деревья, и помимо обычного леса есть лес каменный.

— Где он находится? — встрепенулся Найл.

— Там, — Рыжий Нос опять показал на юг.

— И даже камни приобретают там способность к жизни и росту?

— Да.

— Тогда, пожалуй, это именно то место, которое мы ищем, — задумчиво прикусил губу Посланник. — Именно оно…

— Неужели ты пойдешь на сушу? — с суеверным ужасом поинтересовался туземец.

— Пойду, — пожал плечами Найл. — Если нет другого способа пробудить семя, пойду на сушу.

Рыжий Нос в несколько глотков осушил свою чашу и стряхнул последние капли в очаг:

— Да, ты прав. Твоим людям лучше не знать этого раньше времени.

Для ночлега Айвана Рыжий Нос отвел верхний этаж дома, Найлу — почетный второй этаж, а Нефтис пригласил с собой, в другую хижину, но телохранительница резко взбунтовалась:

— Я буду спать здесь, — она указала на входной люк.

— Здесь неудобно, — попытался убедить ее привыкший к удобствам и простору Рыжий Нос. — Ни постели, ни одеяла.

— Я лягу на входную дверь, — упрямо повторила стражница. — Чтобы ночью никто не смог сюда войти.

Она закрыла люк своим щитом и начала укладывать поверх лежащие у стола тюфячки.

— Ничего не поделаешь, — развел руками Посланник Богини в ответ на изумленный взгляд туземца. — Это не женщина, это телохранитель. Она хочет не мягкой постели, а моей безопасности.

— Что ж, тогда желаю вам приятных снов, — сдался вождь, вежливо поклонился и вышел из хижины.

— Айван, — обернулся Найл к пареньку. — Давай поменяемся комнатами? Хочу поспать под небом, на свежем воздухе.

— Как хочешь, Посланник, — пожал плечами молодой воин. Для него возможность провести ночь на постели, раз в пять превышающий размеры обычной койки, казалась куда более интересной, чем любоваться звездами.

Правитель поднялся на самый верх, растянулся на тюфяке, набитом свежими, еще пахнущими пряностью и солоноватым морским ветром листьями, и попытался обдумать дальнейший путь.

Острова, на которых камни растут как деревья, лежали на юге, за Гладким морем, отгороженном от кораблей густым морским лесом. Между мангровыми деревьями можно без труда скользить на пирогах — но крупному судну сквозь заросли не пройти. Получается, нужно или пересаживаться на местные долбленки и плыть за семенем на них, или попытаться лес обойти.

Найл сильно сомневался, что ему удастся быстро собрать достаточно лодок, чтобы разместить на них хотя бы только воинский отряд. А отправляться в неведомые места, имея всего шесть-семь воинов за спиной правитель не хотел. Значит, придется искать иной путь…

Из углового люка появилась тень, скользнула к нему. Найл потянулся к мечу, но вовремя узнал старшую дочь Рыжего Носа. Посланник открыл было рот, чтобы спросить, что она здесь делает — и тут же закрыл. У разных народов разные законы гостеприимства, и очень многие считают обязательным послать жену или дочь в постель пришельца. Отказаться от такого дара — значит нанести страшную обиду. Обиду не только хозяину. Отказаться от женщины — значит, опозорить ее, признать недостойной, неполноценной. Поступить так с совсем еще юной Авиолой, собирающейся впервые разделить ложе с мужчиной — это переломать всю ее судьбу. «Прости меня, Ямисса», — мысленно извинился он, сделал пару шагов навстречу девушке, снял с нее через голову простенькое платье, откинул его на пол и отступил на пару шагов.