Избранный поневоле - Александр Олегович Курзанцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И что делать? — пискнула одна из моих вассалок.
— Вам — ничего. Сидеть и ждать, пока взрослые решают.
Снежанна Дракусовна вновь поглядела на меня тяжёлым и оценивающим взглядом, затем, сощурившись, произнесла:
— А ведь есть вариант, как нам эту силу на пользу повернуть. Элеонора, — перевела взгляд она на завкафедрой проклятий, — в общем, если согласишься, войдёшь в конклав на полных правах.
— Но ведь место?..
— Будешь тринадцатой.
— Я согласна! — вскочив, тут же выпалила та.
— Не торопись, — хмыкнула старая ведьма, — сначала узнай, что нам предстоит.
* * *В общем, выпроводив девчонок обратно на занятия, мы втроём — я, Элеонора и бабка, полетели в тайное место сборища Конклава ведьм. С учётом невозможности ставить порталы мне это виделось делом не быстрым, но Дракусовна недаром была женой верховного инквизитора и уже через полчаса во дворе академии нас ждал новенький четырёхместный коптер Глушаковской разработки.
Запрыгнув внутрь сквозь открывшийся в борту проём, я поначалу опешил, увидев, что пилотом у нас сам глава инквизиции, крепко державший штурвал, но меня быстро затолкали на переднее пассажирское сиденье крепкие женские руки и мне оставалось только вновь поздороваться с главой ордена, с которым мы виделись на днях.
Обе женщины уселись сзади и коптер почти бесшумно поднялся в воздух, а затем, набирая скорость, полетел прочь от города.
— Снежанна, Элеонора, — поприветствовал немолодой глава инквизиции обеих дам, продолжая следить за воздушной обстановкой.
— Здравствуй, дорогой, — проворковала в ответ Дракусовна.
— Здравствуйте, ваше святейшество, — вежливо произнесла магистерша проклятий.
— Куда направляемся?
— Я объявила сбор конклава, — ответила старая ведьма, — куда лететь, сам знаешь.
— И что на этот раз?
— Да есть вариант наконец-то получить желаемое.
Я поймал брошенный на меня взгляд верховного и невольно поёжился, слишком много в нём было сомнения и одновременно любопытства. Опасное сочетание, как по мне.
— Может, всё-таки, просветите, что вы там задумали? — попросил я, но ответом мне была тишина.
Наконец бабка отмерла, после чего сказала только одну фразу:
— Прилетим — узнаешь.
Поняв, что большего от них не добиться, я откинулся в чаше кресла, и принялся рассматривать то и дело появлявшиеся внизу города и деревни, тонкие извивающиеся нитки дорог, квадраты полей в окружении тёмнозелёных лесов, синие артерии рек, и на горизонте белые снежные шапки гор. Не просто так, конечно, чтобы определить — куда летим.
Впрочем, меня подводило то, что я ни разу не видел все эти города и деревни сверху, и только горы, всё-таки, давали кое-какой ориентир, по крайней мере, направление я вычислил достаточно точно.
Затем. Спустя почти час, на горизонте появилась и быстро разрослась широкая полоса мерно текущей воды, с резким, словно обрубленным берегом и я узнал бывшую эльфийскую границу.
— Так вот он какой — Залив гнева Императора, — послышался за моей спиной голос Элеоноры.
— Имени тысячелетия имперской инквизиции, если точнее, — поправил ту верховный, затем хохотнул, — творение рук, так сказать, нашего дорогого Павла Алексеевича.
Хитро взглянул на меня и добавил:
— Дорогого потому, что дорого нам обходится.
— Я не специально, — надувшись, буркнул я, чем развеселил уже старую ведьму.
— Ха-ха, боюсь представить, что было бы, если бы делал специально!
— А что представлять, — внезапно ответил жене верховный, — в султанате же уже сделал.
— А, ну да, — голос ведьмы стал задумчивым, — что-то я не сообразила сразу.
Резко повернув, коптер полетел вдоль водной границы, двигаясь на северо-восток к океану, а затем, не долетев до него, снова свернул, вновь, в глубь имперских территорий.
Под нами началась совсем уж необжитая дремучая местность, из сплошных лесов с болотами и вот тут мы и пошли на снижение. Сначала летели почти цепляя верхушки мрачных елей, затем нырнули в просвет между деревьями, поблёскивающий болотной водой сквозь зелёную травку, затем, снизив скорость до самого минимума, влетели под сомкнувшиеся аркой ветви деревьев и по этому своеобразному тоннелю добрались уже до места, приземлившись на большой скрытой ветвями вековых дубов, растущих по краю, поляне.
— Внушает, — произнёс я, разглядывая многотонные покосившиеся обелиски, с вырубленными на них рунами, потемневшие, на треть покрытые мхом, что в несколько кругов расположились посередине поляны, напоминая какой-то Стоунхэндж.
— Древнее место, — ответила старая ведьма, — оно ещё последних богов помнит.
Верховный инквизитор поднялся с пилотского кресла, потянулся, но тут же схватился за спину, пожаловался:
— Вступило, что-то.
— Дай заговорю, — тут же засуетилась Дракусовна, — что-то пошептала, касаясь спины супруга и тот, спустя несколько секунд, облегчённо вздохнул и поблагодарил:
— Спасибо родная.
— Она что, целительница? — шепнул я Элеоноре, когда мы дружно вылезли на поляну, утонув по щиколотку в густой но не слишком высокой траве.
— Нет, ты что, — покачала головой та, — Она чистая ведьма, просто есть класс проклятий, которому в академии не обучают.
— Лечебные что-ли?
— Ну не совсем, они проклятиями быть не перестают, но ведь можно проклясть не человека, а поразившую его болезнь.
И тут я вспомнил такую вещь из земной медицины как химиотерапия. Вероятно тут тоже что-то подобное было, если смотреть по аналогии.
— Тонкая, должно быть, работа, — добавил я, уперев задумчивый взгляд бабке в спину.
— Очень тонкая, обычному мастеру не по зубам, да даже мне не по зубам, потому что я на два дара распылилась, на таком уровне работать с проклятиями не могу.
Из-за камней, нам навстречу вышло ещё пару бабок, таких старых и скрюченных, с узловатыми клюками в руках, что на фоне их, Снежанна Дракусовна смотрелась чуть-ли не девушкой.
— Ого, — снова прошептал я, — вот это почтенные старушки, ничего не скажешь.
Тут вдруг одна приостановилась, потянула длинным крючковатым носом, да как заявит скрипучим голосом:
— Чую, чую, русским духом пахнет…
Элеонора подозрительно на меня посмотрела, но я только развёл руками, совершенно без понятия, как ведьма меня вычислила.
А та, меж тем, подошла, снова принюхалась,
