Путь Дракона - Дэниэл Абрахам

— Правда? — Спросила она.

— Оно было блестящим. Там. Я думаю, что закончил с этим. Позволь мне надеть мои.

Она сделала ещё глоток креплёного вина, и оно распространило тепло к пальцам её рук и ног. Так или иначе, они уже опустошили мех наполовину. Она чувствовала вино на своих щёках. А пары сделали её голову туманной и весёлой. Сандр напрягался и ворчал, лезвия коньков скрипели и гремели. Казалось невозможным, что все такое неловкое, на самом деле работает, пока он не застегнул последний ремень, дошёл шатаясь до пруда, а потом вытолкнул себя на лёд. В одно мгновенье он стал изяществом воплоти. Его ноги, словно ножницы, сходились и расходились, лезвия шипели, когда бороздили лёд. Его тело изворачивалось и металось, когда он скользил через пруд, а потом обратно, руки изящные, как у танцовщицы.

— Они не плохи, — позвал он. — Давай. Попробуй.

Ещё один глоток вина, а после ещё один на удачу, и Ситрин вывела себя наружу. Холодный воздух укусил её, но только тупыми зубами. Её лодыжки изворачивались, когда она старалась разобраться в этом новом способе держать равновесие. Она попыталась оттолкнуться, как это делал Сандр, и тяжело упала на лёд. Сандр рассмеялся от восторга.

— Трудно в первый раз, — сказал он, скользя в её сторону. — Дай мне твою руку. Я покажу тебе.

В течение нескольких минут, её колени были согнуты, руки широко расставлены, а ноги крепко стояли на льду. Но она не упала.

— Не пытайся ходить, — сказал Сандр. — Толкайся одной ногой, скользи на другой.

— Тебе легко, — отозвалась она. — Ты знаешь, что ты делаешь.

— Сейчас. Когда я начинал, у меня получалось хуже.

— Льстец.

— Может быть, ты заслуживаешь лести. Нет, вот так. Вот и все. Вот и все!

Тело Ситрин уловило особенности, и она поняла, что скользит. Не совсем изящно и уверенно как Сандр, но похоже. Лёд бежал под ней, белый, серый, чёрный в лунном свете. На вкус ночь была как креплёное вино, а двигалась как река, текущая вокруг неё. Сандр закричал и взял её за руку, и они вместе пересекли длинный мельничный пруд, оставляя своими коньками рисунок из белых линий в полумраке.

С берега, один из мулов прокомментировал ворчанием и взмахом задней ноги. Во время катания ветер свистел в ушах Ситрин. Она чувствовала, что широко улыбается и волнуется. Узел в её животе стал воспоминанием, сном, то, что случилось с другим человеком. Она падала в два раза больше, но это всего лишь казалось смешным. Лёд был облаками и небом, а она научилась летать. Он скрипел и стонал под её весом, а Сандр захлопал в ладоши, когда она сделала тщательно продуманный и неуклюжий реверанс в центре пруда.

— Беги за мной, — закричал он. — Туда и обратно.

Как стрела выпущенная из лука, Сандр понёсся к противоположному берегу, и Ситрин последовала за ним. Ноги её болели, а сердце билось, словно валун катящийся по холму, лицо её онемело, став словно маска. Сандр достиг кромки льда, оттолкнулся от снега, и промчался мимо неё, возвращаясь к её повозке. Ситрин тоже развернулась, отталкиваясь быстрее, сильнее. В середине пруда, лёд потемнел и выражал недовольство, но потом она была за ним, практически за спиной Сандра, катясь рядом с ним, мимо него. Почти мимо него.

Её конёк врезался в снег и мёртвый, замёрзший тростник. Земля, освещённая голубым светом луны, поднялась и ударила её так сильно, что она не могла дышать. Сандр лежал рядом с ней, его глаза были широко раскрыты, а щеки красные, как будто она ущипнула их. Удивление и интерес на его лице были настолько комичными, что как только она смогла, Ситрин начала смеяться.

Сандр засмеялся вместе с ней. Он подбросил горсть снега в воздух, и снежинки медленно опускались вниз кружа вокруг них, как пух одуванчика. И затем он перевернулся к ней, прижавшись к её телу. Его губы прильнули к её губам.

Ох, подумала она. А потом, мгновение спустя, она попыталась поцеловать его в ответ.

Это было не так неуклюже, как она ожидала. Его руки обвились вокруг, а тело теперь лежало полностью на ней, вжимая в снег, который казался совсем не холодным. Его рука нащупала её куртку, а затем толстый шерстяной свитер. Его пальцы нашли её кожу. Она почувствовала, что выгибается вверх, тянется к прикосновению, почти как если бы она видела, как это делается. Она слышала, как её дыхание становится прерывистым.

— Ситрин, — сказал Сандр. — Ты должна… Ты должна знать…

— Нет, — сказала она.

Он остановился, отпрянув назад, и убирая руку от её груди. Раскаяние вытянуло его лицо. Она почувствовала вспышку раздражения.

— Я имею в виду, не болтай, — сказала она.

Она всегда знала о сексе в общих чертах. Кэм говорила об этом в суровых, строгих и предупреждающих тонах. На весеннем карнавале, она видела ряженых, танцующих на полутёмной улице в масках, и ничего более. Пожалуй, в этом нет никакой тайны. И все же, когда она расстегнула ремень и опустила вниз грубые штаны, она хотела бы знать, было ли это то, что Безель делал со всеми другими девушками. Всеми теми, которые не были ею. Будет ли это так же как с ними? Она слышала, что больно в первый раз. Ей было интересно, на что это будет похоже. Обнажённые бока Сандра сияли почти так же, как снег. Он был крайне сосредоточен, когда, не вставая, пытался сорвать свои коньки.

Я надеюсь, все в порядке, что я не люблю его, подумала она.

Рёв появился из ниоткуда, глубокий, сильный, внезапный. Сандр поднялся в воздух, его вес ушёл, а глаза округлились от удивления. Ситрин схватилась за свой пояс. Её первой мыслью было, что чудовищная птица спустилась с неба и сорвала его.

Капитан Вестер бросил Сандра на лёд, где тот неуклюже приземлился и заскользил. Капитана со свистом вынул из ножен меч, и двинулся к Сандру, ругаясь на трёх языках. Ситрин встала на колени, натягивая свою одежду. Сандр отшатнулся и поскользнулся, а его все ещё возбуждённый член комично подпрыгивал.

— Я не заставлял её, — пискнул Сандр. — Я не заставлял.

— Меня это должно беспокоить? — Закричал Вестер, указывая мечом на бурдюк припорошённый снегом. — Ты спаиваешь эту глупышку, раздвигаешь её колени, и хочешь медаль за хорошее поведение?"

— Я не пьяна, — сказал Ситрин, понимая, что она, скорее всего, это не так. Вестер проигнорировал её.

— Прикоснёшься к ней снова, сынок, и я вырежу кое-что у тебя. Лучше молись, чтобы это был палец.

Сандр открыл рот, но вышел только высокий жалобный вой.

— Прекратите! — Закричала Ситрин. — Оставьте его в покое!

Вестер повернулся к ней, с яростью в глазах. Выше её, в два раза шире, и с обнажённой сталью в руке, он сделал не много, однако часть её разума говорила ей быть тихой. Вино, смущение и гнев выплеснулись из неё.

— Кто Вы такой, чтобы говорить ему, что он может и не может? Сказала она. — Кто Вы такой, чтобы говорить мне?