Плохой хороший парень - Кэрри Прай

со мной. Как и предполагалось, Мира вывалила на меня всё своё недовольство по средством острого взгляда.

— Снова приходишь ночью, Майский? Тебе хоть что-нибудь известно о нормах приличия? Клянусь, в следующий раз я не…

— Не злись, пантера, — перебил её я. — Следующего раза не будет.

Мира вопросительно изогнула бровь, а я отвёл её в сторону, чтобы наш разговор не долетел до ушей Дины. Покопавшись во внутреннем кармане куртки, я достал небольшой кулёк — несколько пачек купюр, обмотанных целлофаном.

— А вот и твой подарок, куколка. Прими его и ни в чём себе не отказывай.

Раскрыв пакет, Мира побледнела от увиденного. Готов поспорить, что девушка впервые видела такую сумму. Даже во сне ничего подобного она не держала в руках.

— Что это? — её голос осип. Она медленно опустила на скамью.

— Несколько билетиков в лучшую жизнь. И советую воспользоваться ими уже в ближайшие дни.

— Я не понимаю…

— Ты должна уехать, Мира, — не желая томить, я постарался быть максимально убедительным. — Забрать Динку и скрыться из города. Времена настали хреновые, и я больше не смогу вас защитить.

Я был готов к беспорядочной очереди вопросов, но Мира уже догадалась. На её лице застыла лишь одна эмоция — строгая печаль.

— Доигрался всё-таки, — вздохнула девушка.

— Не без того, но это сейчас неважно. Собирайте вещи и сматывайтесь. Мне не говори куда, я сам вас найду, когда будет нужно, — я сел рядом с ней. — Здесь хватит на первое время, потом пришлю ещё. К тому же, ты всегда можешь узнать номер к Динкиному счёту. А там хоть забалуйся.

Мира продолжала смотреть на пакет, как на что-то неземное.

— Приходишь посреди ночи, приказываешь уехать, вручаешь деньги… С чего ты взял, что послушаюсь?

— Потому что ты тоже любишь мою сестру.

Наши взгляды встретились. Было ясно, что Мира сдалась. Я ни на секунду не сомневался, что она поступит правильно.

— Ты всё это украл, так? Это бешенная сумма.

— Я могу сказать, что выиграл в лотерею, если тебе станет легче.

После недолгой паузы, Мира спросила:

— А как же ты? Почему не уедешь с нами? Ты ведь этого и добивался.

Из горла вырвался печальный смешок.

— Я тоже так думал, но мой план позорно провалился. Теперь мне приходится разгребать собственное дерьмо. Наворотил я там знатно.

— Поделишься? — невозмутимо спросила она, пусть сама сгорала от интереса.

Тяжело дыша, я окатил взглядом ночное небо.

— Нечего тут рассказывать. Я был рад быть приманкой для каждой из сторон. Хотел сомкнуть их лбами, ментов и шакалов, а после заставить их сожрать друг друга. И мне было плевать, кто победит в этой битве… Но не сейчас. Теперь я должен выбрать одну из сторон.

Губы Миры дрогнули в едва уловимой улыбке.

— Ты уже её выбрал, правда? Сдаётся, что дочь подполковника смогла растопить твоё сердце. Она поди сама не ведает, какой подвиг совершила.

— С чего ты взяла, что я выбрал её? — возмущённо спросил я, но хитрая улыбка сдала меня с потрохами. — Мне нравится её отец. Мы можем вместе ходить на рыбалку и до потери пульса слушать шансон.

— Заткнись, Майский, — она дала мне лёгкого подзатыльника. — Меня ты не обманешь. Хотя, никогда бы не подумала, что у тебя есть совесть.

— О какой совести ты говоришь, женщина? Я с детства резал дождевых червей, а после наблюдал, как каждая их часть извивается и…

— Майский!

— Ладно, твоя взяла. У меня они есть, — я поморщился. — Есть эти… чувства.

Сам не верил, что произнёс подобное. Когда Юна отвергла меня, когда приказала свалить из её жизни, я вдруг понял, что ни за что не повинуюсь. Слишком много фальши было в каждом её слове. В глазах. В дрожащем голосе. Я знал, что девчонка попала в этот круговорот из-за меня, и только мне вытаскивать её оттуда.

Бывший дружок Юны возомнил себя вершителем судеб, когда на деле являлся мелкой пешкой. Мне было известно, какую награду он получил за содеянное. И если я решил бороться, то выберу противника посильнее.

Ох, мои руки горят от желания сомкнуться на его шее…

— Они ведь могут убрать тебя, Май, — прошептала Мира, глядя как Дина сотрясает клумбу. — Они ни перед чем не остановятся.

— Знаю. Но кто-то должен попробовать? К тому же, всё это время они играли в мою игру и даже мысли не допустили засомневаться. Если кто и знает толк в хитрости, так это я. И даже не пытайтесь найти мне равных. Ничего не выйдет.

Мира закатила глаза. А я вдруг почувствовал присутствие Дины. Уместив «собаку» на лавку, она посмотрела на меня с некой подозрительностью.

— Ты придёшь завтра, чтобы мы вместе погуляли с Ютой?

Я проглотил твёрдый ком, собравшийся в горле.

— Завтра не получится, мелочь. Мы увидимся позже.

— Через два дня? — наивно предположила она.

— Могу сказать лишь одно, что это обязательно произойдёт.

Я лгал. Лгал, потому что не знал, где окажусь через пару часов. С Мирой Дина была в безопасности, и этого было достаточно, чтобы принять следующий выбор. Моя сестра не заслуживала брата, который был до костей своих эгоистом. Она должна была мной гордиться. Хотя бы раз.

— Ну всё, дуй в кровать, — прокашлялся я, отгоняя непривычные мне чувства. — Пусть тебе приснятся единороги и облака из мармеладных мишек.

— Лучше из желе.

— Как тебе угодно. Беги.

Довольная Дина поскакала в подъезд, а я ощутил руку на своём плече. Мира впервые прикоснулась ко мне.

— Береги себя, Тимур. Ты ей нужен. Тебя ей никто не заменит.

18

Юна

Я уже и забыла, что такое солнечное утро. После череды угнетающих событий, звонок от Кабанова был чем-то вроде глотка спасительного воздуха. Подскочив с кровати, я визжала так, что могла бы дать фору полицейской сирене.

— Ты окончательно тронулась, пока я был в отключке? — слабым голосом проговорил Гриша, наверняка отставив трубку от уха.

— Я не верю! Это чудо какое-то! Как же мне тебя не хватало!

Изрядно накружившись, я беззаботно плюхнулась на кровать.

— Я тоже по тебе скучал, Юнга, — признался сержант. И пусть я не видела его лица, была уверена, что здоровяк улыбается. — Как ты?

Хотелось говорить о чём угодно, но только не о текущих делах. Ни одной светлой новости не приходило в голову. Один лишь мрак.

— Марк задержал отца… — мой голос дрогнул.

Повисла краткая пауза.

— Что? Как такое может быть? Клянусь, Юна, если ты меня разыгрываешь, я…

— Никаких шуток, Гринь. Мне и самой порой кажется, что это какая-то выдумка