Победа вопреки Сталину. Фронтовик против сталинистов - Борис Горбачевский

Сталин давно и без Рузвельта понял, что только возрождение национально-патриотического духа народа поможет ему одолеть Гитлера. Пришлось заняться объединением славянских народов, а также создать Еврейский Антифашистский Комитет, организовать мусульманское объединение во главе с муфтием.

Гарри Гопкинс, ближайший друг и помощник Рузвельта и его первое лицо в «личной дипломатии», как-то заявил, что Сталин был бы приятно удивлен, узнав, насколько далеко американский президент готов пойти навстречу интересам Советского Союза. Гарри Гопкинс считал, что со Сталиным можно иметь дело в рамках антифашистского Союза. В свою очередь, Сталин считал Гарри Гопкинса «первым американцем, который пришелся ему по душе». Этот человек оказал огромное влияние и на Рузвельта, и на Сталина, пытаясь сблизить их позиции.

Рузвельт полагал, что, несмотря на идеологические расхождения между США и Советской Россией, с «дядюшкой Джо» можно договориться. Начиная с 1942 года он стремился к личным встречам со Сталиным, но тот под разными предлогами уклонялся от них. Историки считают, что это был серьезный политический просчет советского вождя.

В Ялте Рузвельт пообещал Сталину после окончания войны предоставить Советскому Союзу на восстановление разрушенной войной страны выгодный кредит в 4,5 млрд долларов — сумма по тем временам колоссальная. В свою очередь, Сталин предложил американцам организовать крупные концессии на выгодных коммерческих условиях. Этого не произошло. Через 55 дней после Ялтинской конференции Рузвельт умер. В телеграмме Сталину Гарри Гопкинс тогда написал: «Россия потеряла самого лучшего друга в Америке».[38]

В первый траурный день Сталин принял в Кремле американского посла в Москве Аверелла Гарримана. Во время беседы Сталин заявил ему: «Рузвельт умер, но дело его должно продолжаться». Любопытно, что Сталин в заключение беседы посоветовал Гарриману «произвести вскрытие тела Рузвельта… Не убрали ли президента его противники, не отравили ли его?».[39]

В своей книге «Холодная война» Джереми Айзакс и Тейлор Даунинг пишут: «Ялтинская конференция представляла собой высшую точку сотрудничества союзников во время войны». Но при этом они добавляют: «В Ялте появились трещины в Великом Союзе. Он держался только благодаря общей цели победить Гитлера». Так ли было на самом деле? Думаю что, в то время Рузвельт так не считал.

Ялте написано много. Пожалуй, больше, чем о Тегеране и Потсдаме. Очевидно, потому, что Ялтинская конференция приняла судьбоносные решения, определившие развитие мироздания на ближайшие 50 лет. Конференция одобрила основные принципы деятельности Организации Объединенных Наций.

Мне представляется, что лучше всех и полнее всех написал о Ялте Черчилль. Он уделил ей огромное внимание в своих исторических мемуарах «Вторая мировая война», отмеченных Нобелевской премией.[40]

Упомянем еще одного автора «о Ялте», о котором мало кто знает. Но познакомиться с ним не только полезно, но и забавно. Это «Записки» кулинара Вильяма Похлебкина, восстановившего подробности «той грандиозной сталинской акции, которая сопровождала конференцию».

Приведем фрагмент из великолепной статьи Александра Геннеса об этой книге: «…Для конференции было приготовлено дворцовое жилье на 350 человек, построены два аэродрома, две автономные электростанции, созданы водопровод, канализация, прачечные и бомбоубежище с железобетонным накатом в 5 метров толщиной.

Но главное, поистине ритуальное действо происходило за обеденным столом. Описание этого кулинарного спектакля поражает своим титаническим размахом. Похлебкин пишет: «Сталин играл решающую роль и в этих, чисто гастрономических сферах, ибо внимательно следил за тем, чтобы организовать стол именно так, чтобы он мог ошеломить другую сторону ассортиментом, качеством, невиданным содержанием советского меню и, в конце концов, «подавить противника» кулинарными средствами».

Всего за 18 дней было устроено все необходимое для проведения невиданных со времен Людовиков банкетов. Об этом говорится в докладной записке Берии Сталину: «На месте были созданы запасы живности, дичи, гастрономических, бакалейных, фруктовых, кондитерских изделий и напитков, организована местная ловля свежей рыбы. Оборудована специальная хлебопекарня, созданы три автономные кухни, оснащенные холодильными установками в местах расположения трех делегаций — в Ливадийском, Юсуповском и Воронцовском дворцах, для пекарей и кухонь привезено из России 3250 кубометров сухих дров».

Под словом «живность», расшифровывает Похлебкин, имелись в виду «ягнята, телята, поросята, упитанные бычки, индейки, гуси, куры, утки, а также кролики».

Огромных усилий потребовала сервировка: «Для нее потребовалось 3000 ножей, 3000 ложек и 3000 вилок, а также 10 000 тарелок разных размеров, 4000 блюдец и чашек, 6000 стопок, бокалов и рюмок. Все это надо было достать в стране, в которой 35 миллионов мужчин было мобилизовано в армию, потерявшую уже к этому времени 10–12 миллионов человек, в стране, где уже 5 лет не выпускалось ни одного столового прибора, причем за все эти годы миллионы таких бьющихся хрупких предметов были уничтожены в военной и эвакуационной суматохе».

За вклад в работу Ялтинской конференции, результаты которой (по мнению Похлебкина) во многом определила беспрестанная череда банкетов, власти отметили наградами целую армию прислуги. Всего был награжден орденами и медалями 1021 человек. Причем непосредственно поварскому, официантскому и иному персоналу досталось 294 награды, то есть почти треть.

Читая эти детальные до нудности описания, нельзя отделаться от впечатления варварской, кощунственной роскоши. Кажется, Сталин запугивал союзников, ставших соперниками, не царским угощением, а готовностью к жертве. «Жратва» и «жертва» — слова одного корня и общего происхождения.[41]

Давно уже на Западе многие политические деятели, журналисты критикуют в печати ялтинские соглашения. Больше того, подчеркивается, что Рузвельт приезжал на конференцию уже смертельно больным и не сумел разобраться с важными документами, а некоторые из них даже не читал, доверившись полностью своим помощникам.

А судьи кто?

Критика творцов Ялты в основном сосредоточена на четырех вопросах. Во-первых, полагают, что Сталину «заплатили» слишком высокую плату за вступление России в войну с Японией. За участие Красной Армии в войне с Японией Сталин потребовал гарантии независимости для Монголии, возвращения СССР южной части Сахалина и Порт-Артура, отнятых Японией у России после ее поражения в 1904 году, интернационализации порта Дайрена, Курильские острова, признания западных советских границ на 22 июня 1941 года, оккупацию Маньчжурии.

Любопытный факт: перечисленное Сталину показалось недостаточным, и он попытался захватить континентальную часть Японии силой (остров Хоккайдо), но генерал Макартур, главнокомандующий американских войск на Тихом океане туда не пустил Красную Армию, а также отклонил всяческие претензии русских оказать влияние на оккупационный режим в Японии. Известно, что до настоящего времени между Россией и Японией не заключен мирный договор. Причина — нежелание России вернуть Японии Курильские острова. Сталин, в обмен на свои требования, пообещал через три месяца после окончания военных действий в Европе вступить в войну с Японией.

Атомная бомба была еще не готова. Японская же армия насчитывала 6 млн солдат и упорно сопротивлялась.

Генерал Макартур обещал Рузвельту, что он заставит Японию капитулировать воздушными бомбардировками. В то время американская стратегическая авиация уже представляла собой огромную мощь. Однако европейский опыт подсказывал, что без наземных войск не выиграть войну.

Трумэн, как известно, пытался отказаться от согласия с Россией о вступлении ее в войну с Японией, но у него ничего не получилось с этой затеей.

Второй вопрос, пожалуй, самый беспокойный — это выполнение «Декларации о политической независимости восточноевропейских стран». И в первую очередь беспокойство западных союзников о будущем Польши. Последующие события после Ялты показали, что принятый «Большой тройкой» документ для Сталина оказался клочком бумаги. Последующие агрессивные действия Сталина вызывали у западных союзников все большую тревогу. «Припоминаю те времена, когда В.М.Молотов говорил: «Нам надо было закрепить, что завоевано». И Сталин, по его словам, был полон решимости не упустить этот исторический шанс и не дать себя «надуть», как это часто проделывал Запад с Россией в предыдущих войнах».[42]

Историки порой высказывают мысль о том, что «Ялта фактически предала восточноевропейские страны», отдала их во власть Кремля. И власть эта, как мы знаем, продолжалась более 40 лет. Вопрос: можно ли было избежать невыполнения Сталиным ялтинских соглашений? Союзники пытались использовать против СССР экономические рычаги: в сентябре 1945-го прекратили помощь по ленд-лизу, но вышло это неуклюже и безуспешно, отказали Москве в просьбе кредита и т. д. Однако Сталин устанавливал просоветский режим в одной стране за другой. Попытаться пресечь сталинские агрессивные намерения можно было лишь одним путем — вступить в войну с Советским Союзом. Такой образ действий нельзя было серьезно рассматривать в политическом климате, который сложился в конце Второй мировой войны.