Крылья Урагана - Кристофер Банч

Хэл, чей кошелек оттягивало выданное сразу за несколько месяцев жалованье, которое ему было не на что тратить, нашел одного писца, ответственного за распределение новоприбывших. За определенную мзду Хэл договорился с писцом, чтобы к какой бы эскадрилье его ни приписали, вместе с ним обязательно попали туда Сэслик, Фаррен и, если получится, Эв Ларнелл. В результате Хэл лишний раз убедился, что в армии не существует слова «нельзя», если проситель в высоком чине или обладает достаточным количеством серебра.

К каждой дирейнской армии было прикреплено по две эскадрильи всадников, у сэйджинцев тоже были свои эскадрильи, организованные примерно так же, как и дирейнские.

Транспортное судно выгрузило их драконов, и новоприбывшим всадникам выделили несколько палаток, где им предстояло ждать назначения в те эскадрильи, которые испытывали нужду во всадниках. Они были предоставлены самим себе, поскольку офицеры, не желая, видимо, приближаться ни к драконам, ни к тем психам, которые летали на них, на этот участок даже не заглядывали.

По палаточному городку ходили шутки, что никто и никогда не видел убитого всадника, а главной заботой всадников на драконах был вопрос, будет ли им положена королевская пенсия по старости. Пехотинцам и кавалеристам определенно незачем было беспокоиться по этому поводу — большинству всадников все равно не светило дожить до пенсионного возраста.

Хэл пытался прикинуть, на сколько ему придется увеличить взятку писцу, чтобы тот направил «его» группу в Первую армию, расквартированную к северу от Паэстума. Несмотря на то что там было холодно и дождливо, а местами еще и болотисто, это была приграничная область, которую он знал как свои пять пальцев и считал, что это знание увеличивает шанс выжить ему и его друзьям.

А потом все рухнуло.

Рочийские маги ухитрились замаскировать на юге, у городка Фречин, полдюжины своих армий. Под магическим покровом они перешли границу и полностью уничтожили целую сэйджинскую армию.

Лишь весенние дожди удерживали их от того, чтобы развить наступление на сэйджинскую столицу, Фовант. Но с каждым днем вражеский коридор в линии фронта делался все длиннее — палец, нацеленный в сердце Сэйджина.

Первую и Вторую дирейнские армии урезали до минимума, забрав на стабилизацию положения все подразделения, за исключением жизненно необходимых, и отложив все подготовленные наступательные операции. Все пополнения, прибывающие в Паэстум, перебрасывали в Третью армию, стоявшую в глухой обороне.

Так все однокашники Хэла, начинающие всадники со своими драконами, получили приказ со всей возможной скоростью двигаться на юг. Третья армия нуждалась в их услугах — разведчиков, шпионов и связных.

Дороги под ними были наводнены войсками — марширующими и едущими в повозках. Хэл был счастлив, что находится высоко над этим грязным месивом. Его дракон был бы счастлив отыскать какую-нибудь уютную сухую пещерку и пересидеть в ней непогоду, но Хэл безжалостно гнал его вперед. В конце концов зверь перестал даже повизгивать в знак протеста, когда хозяин выводил его из брезентового гнезда, которое прикомандированные к эскадрилье интенданты сооружали каждый вечер при наступлении времени разбивать лагерь.

Они двигались на юг, но теплее от этого не становилось, и всадники, хоть и натягивали на себя все выданное им обмундирование, постоянно тряслись от холода.

Некоторые из них — и Феччиа в том числе — повадились скупать все спиртное, которое им удавалось найти. Хэл же едва делал глоток, даже в особенно морозные утра. Он давно понял, что алкоголь может очень быстро превратиться из друга в скрипучий костыль, и ни хотел ни того ни другого.

Разумеется, к тому времени, когда отряд Хэла проходил по маршруту следования, все придорожные селения были уже обобраны до нитки. Но драконы обладали замечательной способностью удаляться в сторону от армейских маршрутов, так что всадники находили деревушки, которых почти не коснулась война и чьи жители с радостью продавали или даже в патриотическом порыве отдавали задаром яйца, напитки и прочую провизию.

Привязанные к земле солдаты не слишком радовались, видя драконов, возвращавшихся на закате к своим повозкам с грузом добычи, но усталый пожилой офицер, командовавший колонной, не имел ничего против. Правда, прозвища, которыми награждала их пехота, не слишком улучшали настроение всадников: защитники телятины, чемпионы куриных бегов, стражи желудка, гвардия яичницы и тому подобное.

Зато утешало то, что им с Сэслик удавалось побыть друг с другом по крайней мере каждую третью ночь, когда ни один из них не стоял в охранении.

Другие всадники тоже разбились по парочкам или, подобно Фаррену, волочились за каждой встречной женщиной с энтузиазмом мартовских котов.

Несмотря на упорно ходившие слухи о бесчинствующих вокруг бандитах и партизанах, Хэл ни разу не видел никого из них. По слухам, эти негодяи всегда были или на дневной переход впереди, или на волосок позади.

На подступах к Бедаризи пустые дороги, благодаря которым часть могла передвигаться с высокой скоростью, закончились. Теперь они были запружены беженцами, спасающимися от приближающейся рочийской армии.

В памяти Хэла глубоко засели некоторые воспоминания тех дней.

Старик, везущий на тележке старуху, которая не переставая бранила его — с самого первого мига, когда они увидели эту пару, до тех пор, пока они не скрылись за поворотом.

Или человек средних лет, вся одежда которого состояла из одних теплых кальсон, волокущий богато украшенные старинные часы выше него самого.

Хорошо запомнились три повозки с молоденькими Девушками, утверждавшими, что они ученицы религиозной школы, и беспрестанно хихикающими. Хотя, надо сказать, что если они и были религиозными, то их обряды выглядели довольно скандально. Впрочем, сопровождавшие их мужчины и несколько женщин, которые так и не нашли себе партнеров, похоже, вполне наслаждались их обществом. Хэл и Сэслик тоже посетили их лагерь, расположенный по другую сторону дороги, и Сэслик заметила скрытый за смехом страх в глазах девушек, когда они поглядывали на юг, откуда надвигались рочийцы.

Остался в памяти и устало бредущий колдун с двумя подручными в запорошенной дорожной пылью одежде. Фаррен, помнится, посадил своего дракона, чтобы пополнить запас провизии, и примерно треть лиги следовал с колдуном вместе, а потом вернулся обратно.

— Там, на юге, просто мясорубка, — сообщил он. — По крайней мере, мне так сказал маг. Рочийская конница разъезжает везде где хочет, грабя, бесчинствуя, убивая, насилуя, а сэйджинцы, похоже, никак не могут остановить их. Он сказал, что дел у нас там будет невпроворот, и пожелал нам удачи.