(не) Рабыня для двоих (СИ) - Рождественская Тоня

Что ж, если для того, чтобы стереть его опасения, следовало каждый день показывать ему, что она рядом несмотря ни на что, она будет рядом. И если для того, чтобы заставить нестихающую тревогу наконец-то прекратить этот набат, она должна была говорить ему то, что она выбирает его, она будет говорить это. Потому, что Элла не позволит его страхам разрушить эту пока еще зыбкую влюбленность, не позволит снова оставить их двоих в мире, где отсутствует тепло соединения сердец. Она будет сильной и справится с самой сложной из своих задач — растопит многовековой лед, который он так долго создавал вокруг своего сердца. И тогда однажды, Теодор проснется с пониманием того, что страх будущего больше не имеет над ним власти…

Глава 38. Компас, дверь и ключ

Эллания взяла Тео за обе руки, а потом, приподнявшись на носочках попыталась коснуться его губ. Не поддайся он навстречу, она так бы так и замерла на пол пути, потому что мужчина был выше ее почти что на голову. Но он поддался…

— Я выбираю тебя, — прошептала Эллания, когда их губы разъединились. — Я всегда выбирала тебя…

Губы его дрогнули, и он смятенно кивнул, растерянно улыбаясь. Мужчина хотел ответить, сказать, что тоже выбирает ее, но слова застряли у него в горле, раздирая его, как колючий клубок. На счастье, Элла словно и не ждала ничего в ответ. Как будто поняв эту невозможность высказать то, что у него на душе, девушка легко отстранилась и приподняла амулет, как бы предлагая заняться делом. Тео с благодарностью подхватил эту инициативу, мысленно все же обозвав себя болваном.

— Как эта штука должна нам помочь? — спросил он деловито, переключаясь на поиски ключа.

— Смотри, — ответила Эллания и наклонилась, зачерпнув в руку маленькую горстку песка.

Она оставила на пальцах буквально пару песчинок и осторожно насыпала их сверху на амулет, который расположила на ладони словно блюдечко.

— Дуко-о-о, — протянула девушка тихо, склонившись над артефактом. — Дуко-о-о…

Первые секунды ничего не происходило, но вдруг крупинки, разбросанные по поверхности диска, начали вздрагивать и осторожно перемещаться, пока не оказались все в одной крохотной кучке. Они слегка подпрыгивали, словно пытались выбраться за его пределы, но невидимая преграда не позволяла им этого.

— Я подозреваю, нам в эту сторону? — скорее констатировал, чем спросил Теодор, указывая в то же направление, что и блестящие частицы.

Элла кивнула, и они двинулись вперед, ведомые своеобразным компасом пустыни.

Солнце уже взошло высоко и нещадно палило. Пески вокруг раскалились, словно сковородка, возвращая обратно весь накопленный ими жар. Теодор снял рубаху, открывая свой точеный торс, и заботливо укрыл ею голову девушки, защищая ту от беспощадных лучей. Элла старалась сосредоточиться на деле, но ее взгляд так и возвращался к его очерченным мускулам, по которым спускались блестящие дорожки пота. Как можно было думать о чем-то другом, когда рядом находилось это разгоряченное тело? Девушка еще слишком хорошо помнила события недавней ночи. Они запечатлелись в ее мозгу столь детально, что даже вторжение во дворец не смогло стереть их. Да что стереть — не заставило хотя бы поблекнуть.

Ей так хотелось прижаться к нему, вдохнуть его запах, ощутить шелковистость кожи и гладкую жесткость волос. Хотелось снова ощутить требовательную нежность этих сильных рук и жадную алчность языка. И эта потребность была столь очевидна, что она практически не замечала, что изнуренная зноем едва держится на ногах. В ее мыслях было лишь одно желание — скинуть с себя это неудобное сковывающее платье и оказаться совершенно нагой в его объятиях, чтобы каждой частичкой тела быть ближе к нему.

Прошло не так уж много времени, хотя им обоим казалось, что целая вечность, как путники увидели впереди небольшую резную колонну. Она была такого же цвета, как и все окружение, отчего практически терялась на фоне, и приметить ее было довольно трудно. Окруженный изменчивыми барханами, этот столб был надежно спрятан в недрах пустыни, и, если бы компас не вел непосредственно сюда, отыскать его было бы очень трудно. Если не сказать — невозможно. Даже зоркому глазу Риордана, глядящему свысока, эта задача была практически не под силу, что говорить об обычном человеческом зрении!

Тео и Элла подошли к сооружению вплотную. Очевидно, что колонна была очень старой, материал ее, хоть и хорошо сохранившийся, все же кое где был изъеден временем и бесконечными ветрами. Из-за высокого солнца она практически не создавала тени, отчего казалась совершенно нереальной. А ее поверхность была вся изрезана разными знаками и завитушками, искусно сделанными какими-то древними мастерами.

— Смотри, — сказал Теодор, указывая на созвездия, изображенные с одной из сторон. — Ну-ка, поглядим, что там у нас…

Он деловито подскочил к Элле, едва не вздохнувшей от столь неожиданной близости, о которой она фантазировала буквально только что, и, изогнувшись, наклонился над амулетом.

— Точно! — воскликнул он, совершенно восхищенный подтверждающимся предположением, и снова кинулся к колонне, оставляя девушку наедине с ее разочарованием.

Мужчина легонько нажал на фрагмент с изображением звезд и тот с характерным звуком слегка вдавился внутрь. Тео торжествующе улыбнулся, чрезмерно довольный своей догадкой. «Мальчишка!» — улыбнулась про себя Элла, глядя как восторженно блестят его глаза.

Вдруг песок под их ногами стал расходиться, заставляя путников торопливо отпрыгивать в сторону, открывая небольшой темный проход с ведущими вниз ступенями. Эллания с тревогой посмотрела на Теодора, но тот закаленный множественными поисками уверенно взял ее за руку и, собранно кивнув, повел куда-то в неизвестность.

Внутри было прохладно и темно. Элла поежилась, чувствуя, как кожа покрывается тысячью мурашек, вызванных не только лишь неожиданной сменой температуры. Внутри у нее все трепетало от предвкушения и необъяснимой тревоги. Ей хотелось узнать, что там впереди и одновременно броситься назад, потому что неизвестность страшила ее. И лишь теплая ладонь Теодора, как маяк ведущая ее сквозь мрак, удерживала девушку от этого поступка.

Вскоре ступени изменили направление, а впереди заблестел едва различимый свет. Немного подъема, и безмерно удивленные путники вышли из своеобразного туннеля, оказавшись в маленьком, окруженным огромными дюнами оазисе, посреди которого располагалось небольшое озерцо, чьи берега украшала не то чтобы обильная, но достаточно непривычная для этих мест зелень. И прямо у кромки воды стояла маленькая скульптурка, больше похожая на резную лампадку, источавшую слабый свет.

— Это и есть ключ? — удивленно спросила Элла.

Теодор кивнул.

— Но как он может что-то открыть?!

— Ты мыслишь, как простой человек, — улыбнулся тот.

Он достал из кармана каменный куб, размером с небольшое яблоко.

— Гляди, — сказал мужчина, подходя к скульптурке и положил его сверху на словно специально предназначенную для этого площадку.

Куб слегка задрожал, и Эллания увидела на его гранях едва заметные блестки.

— Так просто? — нетерпеливо поинтересовалась девушка, когда свечение прекратилось.

— А ты ожидала кровавое жертвоприношение? — хмыкнул мужчина.

— И что теперь?

— Теперь мне нужно найти последний из оставшихся ключей. И тогда мы сможем отправиться за артефактом, — ответил Теодор, убирая куб обратно. — Идем, нужно возвращаться во дворец.

Элла бросила взгляд на маняще прекрасный оазис и почувствовала непреодолимое желание искупаться. Все ее платье намокло от напряжения и невыносимой жары, и кожа казалась липкой и грязной. А вода так и манила, обещая наполнить тело свежестью и новыми силами.

— Мы очень сильно торопимся? — спросила девушка, и, не дожидаясь ответа, принялась расстегивать опостылевшую одежду.

— А что? — поинтересовался Теодор, вздергивая бровь.

— Я бы хотела окунуться, — ответила та бесхитростно. — Можно?