Поединок страсти - Мадлен Кэр

Он засмеялся и, опустившись рядом на траву, обнял ее. Они целовались, молча изображая страсть, и Софи медленно откинулась на спину, принимая на себя Луиджи.

Как и всегда, в такие моменты ее мыслями завладевал Кайл. Она вспоминала его поцелуи, его прикосновения. Под напором эмоций она вся покрылась гусиной кожей. Ей приходилось насиловать себя, чтобы забыть Кайла и изгнать мучительные воспоминания о том, как это было с ним. Важно было то, что здесь и сейчас. Важна сиюминутная иллюзия.

Одна из камер медленно приблизилась к ним, снимая крупным планом ее лицо через плечо Луиджи. Они оторвались друг от друга.

- Что ты читаешь? - спросил Лувджи. (Сценарий был написан по-английски. Позже фильм будет дублирован на итальянский язык для проката в местных кинотеатрах.)

- Данте, - ответила она, глядя на него влюбленными глазами.

- Данте? - рассмеялся он. - Неужели англичанке может быть интересен Данте?

- Он пишет о нашей любви, - ответила она. Почему этот сценарий казался ей раньше таким трогательным? Или она просто пресытилась им?

И вновь они были в объятиях друг друга. Их губы сливались во все более страстном и продолжительном поцелуе. Руки Софи обвились вокруг шеи молодого итальянца. Она закрыла глаза, имитируя самозабвенное чувство влюбленной женщины.

На экране эта сцена покажется очень трогательной и эмоциональной, но для Софи она ровно ничего не значила. Она подумала о том, какими нелепыми кажутся поцелуи, когда в них нет настоящего чувства, - всего лишь пустое и бессмысленное прикосновение впивающихся друг в друга губ и зубов.

Их поцелуй длился дольше, чем в трех предшествующих дублях, - Франко должен остаться довольным этой сценой. Скованная объятиями Луиджи, Софи со все большей неловкостью ощущала на себе его тело. Она чувствовала его слегка отдающее привкусом кока-колы дыхание. Софи с нетерпением ожидала конца эпизода, лаская беспокойными руками спину Луиджи.

Наконец тишину прервал голос Франко.

- Стоп! - закричал он и подошел к разомкнувшим свои объятия Софи и Луиджи. Ей пришлось удержаться, чтобы тут же с отвращением не вытереть губы. Софи не хотелось обижать Луиджи.

На лице режиссера играла широкая, довольная улыбка.

- Превосходно, - кивнул он. - Как раз то, что нужно. На сегодня все солнце уходит. Завтра я просмотрю отснятый материал, но думаю, последний дубль получился великолепно.

Луиджи счищал прилипшую к его одежде траву. Он весело улыбнулся.

- Жаль. Я только начал вживаться в эту сцену.

Софи, улыбнувшись, встала. Дежурная шутка Луиджи. Перед этим у них уже были куда более откровенные сцены в постели. В некоторых из них Луиджи был совершенно голым, а Софи снималась в коротеньких трусиках. Ей еще не хватало настоящего Профессионализма, чтобы не чувствовать во время съемки некоторого смущения. Изображая постельные сцены с незнакомым ей человеком в присутствии наблюдавших за ними десяти-пятнадцати осветителей и звукооператоров, она всегда испытывала крайнюю неловкость. Софи подозревала, что никогда не сможет перебороть себя. В таком случае какая же она актриса? - спрашивала она себя.

- Завтра, после полудня, мы снимаем сцены в больнице, - наставлял Софи Франко. - Утром мы обсудим с вами некоторые моменты сценария, касающиеся вашей роли. 0'кей?

- Чудесно, - кивнула она.

- Я подвезу вас домой, как только вы будете готовы. Жду в машине.

- Благодарю, Франко, - улыбнулась Софи. Она села в складное кресло и стала удалять с лица грим под суетливый шум упаковывающих аппаратуру техников.

Когда Софи была готова, она собрала свои вещи в сумку, попрощалась с Луиджи и киногруппой и направилась к большому серебристому "мерседес-бенцу" Франко. По пути в загородную гостиницу, куда они ехали по центральной, запруженной народом части Пизы, Франко оживленно обсуждал с ней следующий этап киносъемок. По сюжету фильм завершается сценами в больнице, куда Марджори доставляют после принятия сверхдозы героина, там она и умирает.

"Клиникой" на самом деле было прекрасное палаццо шестнадцатого века. Теперь в нем разместился дом для престарелых, которым ведали монахини. Франко удалось снять здесь на неделю целый этаж, и он был в восторге от его интерьера.

Вообще старые дома в этой части Италии отличались особым очарованием. Даже гостиница, где жила Софи, выглядела довольно изысканно. У Софи всегда поднималось настроение, когда после целого для утомительных съемок она возвращалась в "Пенсионе Д'Эсте", как назывался этот приют, - старый тосканский фермерский дом был поистине великолепен.

Пожелав спокойной ночи Франко, она поднялась в свою комнату, выходившую во двор. Как раз на уровне ее окон громадная ажурная арка поддерживала покрытую густой листвой виноградную лозу, отягощенную кистями спелого винограда. Будь у нее желание, она могла бы просто протянуть руку и сорвать одну из налитых темным соком ягод...

Софи приняла душ и, накинув на себя просторное хлопковое платье, спустилась вниз, в столовую. Там было не больше полудюжины гостей, и вечер обещал пройти в спокойной обстановке. Она съела легкий ужин, состоявший из овощного супа и десерта из свежей клубники. В последнее время ее аппетит оставлял желать лучшего, что пошло ей на пользу - изысканная бледность придавала роли Марджори особую убедительность...

Через неделю она возвратится в Англию. Софи не хотелось уезжать: еще не утихла боль ее воспоминаний. Последняя встреча с Кайлом все еще отдавалась эхом в ее памяти. Дженни почти не разговаривала с ней, уязвленная тем, что "проиграла" Кайла своей кузине, и обиженная из-за того, что та не желала обсуждать с ней случившееся. Для Дженни было настолько естественным хвастать своими победами над мужчинами, что она не могла понять Софи, не хотевшую афишировать свои отношения с Кайлом.

В конце концов они помирились, но Софи уже мало волновало, что думает ее кузина,

она была подавлена своим горем, смятением и пониманием безнадежности любви к Кайлу.

Как случилось, что все это обернулось таким несчастьем для нее? Когда она возвращалась в мыслях к принятым ею тогда решениям, вспоминала, как сбежала от него, оставив ему ту глупую, холодную записку, для нее было почти невозможно объяснить себе свое тогдашнее поведение.

Самым ужасным было то, что в глубине души Софи знала, что Кайл по-настоящему любит ее. Он бы не наказал ее так сильно, если бы она все еще не была дорога ему. Как жаль, что его темперамент Скорпиона направлен не в ту сторону... Как невыносимо жаль.

Теперь он ушел из ее жизни. Ушел навсегда. Она жила, страшась того, что в один прекрасный день услышит или прочтет о его женитьбе. Этого удара она смертельно боялась, ведь Кайл был единственным человеком, которого она когда-либо любила, и она всегда будет любить его, до конца своих дней.

Она пыталась не думать о Кайле, но мысли о нем не хотели оставлять ее. Она так подолгу мечтала о нем, что было трудно вернуться в реальность. Потеря его сделала ее будущее таким беспросветным и безнадежным...

Последние недели в Тоскании как актриса она чувствовала себя все более неуверенно. Она утеряла что-то жизненно важное - волю и желание воплощать чужие чувства. И ее удивляло, как Франко и другие не замечают этого. Иногда она чувствовала себя "голым королем". Слова ее роли звучали пусто и бессмысленно, а игра была механической и безжизненной.

Что она будет делать в Лондоне? Джои продолжал обещать ей золотые горы, но Софи была настолько не готова к какой-либо новой работе, что просто не знала, что ему скажет. Прошло уже много месяцев с тех пор, как она виделась с родителями. Возможно, несколько недель в Скарборо, на берегу Северного моря, помогут ей обрести равновесие. Софи начинала понимать, почему нервные срывы столь распространены в актерской среде. Стоит только начать сомневаться в себе, как напряжение становится непосильным...

После ужина она поднялась к себе в комнату и попыталась читать. Спустились густые сумерки итальянской осени, и издалека, из кипарисовой рощи, донеслись нежные трели соловья...

Зачарованная мелодией соловьиной песни, Софи отложила книгу и подошла к окну.

Цвет вечернего неба сгустился до фиолетового, переходящего на западе в золотисто-малиновый. Дул теплый, легкий ветерок, пахнущий далеким Средиземным морем.

С наступлением сумерек глубокий покой воцарился вокруг. Софи посмотрела вниз, во двор, и внезапно почувствовала, как на миг остановилось ее сердце.

Она увидела высокий силуэт мужчины, стоящего под аркой и смотрящего прямо на ее окно. Его фигура настолько напоминала фигуру Кайла, что Софи показалось, что все это она видит во сне. Она невольно прижала руку к груди, стараясь унять бешено колотящееся сердце.

- Кайл - С широко открытыми от изумления глазами она еще несколько секунд смотрела вниз, затем повернулась и побежала к лестнице. Несясь по ступенькам вниз, она молила Бога, чтобы это не оказалось миражем. Может, это плод ее разгоряченного воображения?