История античной философии - Владимир Файкович Мустафин

нет. Все случайно. Возможно, что существуют и другие миры с точно такой же атомистической подоплекой и случайно получившейся конструкцией. В пустых промежутках между мирами существуют боги, состоящие из тонких атомов. Никакого участия в жизни нашего мира они не имеют. Они просто существуют в некоем блаженном оцепенении. Это «богословие» Эпикура своей вызывающей нелепостью ясно дает понять, что относиться к нему серьезно не следует.

Эпикур: удовольствие есть отсутствие страданий.

Основной темой размышлений Эпикура является, конечно же, этика, практическая философия. Здесь он, по мнению современников, проявил себя как продолжатель традиции Аристиппа Киренского. Отчасти это так. Исходный тезис один и тот же. Смысл жизни состоит в достижении счастья, а сущность счастья – удовольствие. Но понимание сущности удовольствия здесь совершенно иное. Если это понимание у Аристиппа было откровенно гедонистическим – удовольствие есть наслаждение плоти, – то для Эпикура удовольствие есть отсутствие страданий. Разница между этими двумя видами понимания выражалась на древнегреческом языке, при буквальном переводе на русский язык, как «удовольствие от движения» и «удовольствие покоя». Разница, понятно, радикальная. Первый вид удовольствия предполагает погоню за наслаждениями, т.е. аффектами, второй – предотвращение их возникновения.

Покой есть цель правильного образа жизни, который состоит, кроме всего прочего, в ограничении своих потребностей до необходимого минимума и умеренном их удовлетворении (как у киников). Понимание Эпикуром сущности удовольствия нельзя, конечно, назвать гедонистическим. Оно, что очевидно, кинико-стоическое. Предотвращение аффектов или освобождение от них как цель нравственной жизни у стоиков обозначалось как «апатия» (= бесстрастие), а у Эпикура как «атараксия» (= невозмутимость). Логически это синонимы. Естественным следствием такого понимания смысла нравственного поведения было то, что Эпикур ставил потребности души выше потребностей тела. И вообще, значение душевной жизни для человека неизмеримо большее, чем чисто телесное самочувствие, ибо на тело действуют только настоящие состояния, а на душу – и прошлые состояния (воспоминания), и будущие (ожидания и надежды).

Сущность всей эпикурейской философии – рассудительность.

Для того, чтобы во всем этом разбираться и применять на практике, надо опираться на «рассудительность», т.е. умствование, направленное на решение практических задач. По сути дела, эта эпикурейская «рассудительность» в этической области есть сущность всей эпикурейской философии, понимаемой как умствование, помогающее человеку стать счастливым или, по меньшей мере, преодолевать скорби и страдания, опираясь исключительно на свою собственную силу воли и духа. Всё как в стоицизме. Но далее сходство прекращается. Стоическая этика, как известно, имела кроме индивидуального ещё и общественный аспект, который, строго говоря, только и может быть назван собственно этическим, ибо именно в нем содержатся нормы общественного поведения. Эти стоические нравственные нормы общественной жизни оказались проработаны настолько глубоко и подробно, что впоследствии их сравнивали даже с христианскими нормами. Ничего подобного в этике Эпикура нет. Для него этика так и осталась некоей гигиеной душевной жизни, результатом которой должно стать приведение индивидом самого себя в должный телесно-душевный порядок, чтобы, тем самым, обеспечить свое земное существование невозмутимым покоем, которого не может потревожить окружающая его общественная жизнь, ибо на неё он принципиально не обращает никакого внимания.

Лукреций Кар: неизбежное следствие последовательно проведенного атомизма – атеизм.

Среди последователей Эпикура следует обратить внимание на римского поэта Лукреция Кара (99-55 до Р. Х.). Он принял учение Эпикура как абсолютную истину и ради распространения этой истины написал дидактическую поэму «О природе вещей». Причем, в этой поэме преимущественно излагается не практическая философия (этика, т.е. самое ценное у Эпикура), а именно теоретическая её часть – «физика» и «каноника», причем излагается фрагментарно, бессистемно (непонятные перескоки от одной темы к другой), да к тому же поэма не была завершена. Поэтическая форма изложения не способна выразить подробности, для которых необходим научно-прозаический способ выражения мыслей. Весь замысел поэмы сводится пропаганде двух положений: 1) атомистическое учение есть абсолютная истина, 2) атеизм есть необходимое следствие атомизма. К этим двум положениям добавляется ещё одно, которое служит объяснением происхождения абсолютной истины, состоящей из атомизма и атеизма. Заключается оно в том, что открытие абсолютной истины стало возможным только потому, что возникла философия, гениальным выразителем которой стал Эпикур. До философии был мрак невежества, показателем которого была религия. Далее следует изложение онтологии Эпикура (а на самом деле Демокрита). Окружающий нас предметно-чувственный мир – и мы сами – имеет лишь кажущееся, временное существование. Истинно существуют только вечные атомы (мельчайшие крупицы материи) и вечное пустое пространство. Все предметы чувственного мира состоят из этих атомов, которые сцепляются и расцепляются случайно, чем и объясняется возникновение, изменение и исчезновение вещей и организмов, в том числе и людей. В этом то и состоит абсолютная истина. Далее идет тезис самого Лукреция Кара. Что не согласно с атомизмом как абсолютной истиной, то ложь и невежество, которые сконцентрированы в религиозном объяснении сущности и происхождения жизни. Невежество и есть основная причина возникновении религии, частным проявлением которого является страх, как непосредственная причина религии. Оригинальное у Лукреция Кара только одно – указание на атеизм как неизбежное следствие последовательно проведенного атомизма.

Поскольку атомистическая онтология оказалась основой естественно-научного знания нового времени (с XVII века и до сих пор) – находящегося, в обычном представлении, в принципиальном противоречии с религией, – то Лукреция Кара следует считать предтечей современного противопоставления естественной науки и религии. Он опередил свое время более чем на полторы тысячи лет.

Скептики. Пиррон (365-275 до Р. Х.)

Наряду с платониками, перипатетиками, стоиками и эпикурейцами продолжали свою традицию и последователи софистов – скептики. Но в описываемую эпоху, после Аристотеля, появился мыслитель, который возобновил скептические аргументы софистов в теоретической области, однако в практической области не впал в этический нигилизм своих радикальных предшественников. Пиррон (365-275) попытался обосновать скептицизмом этическую практику, которая должна была привести к вполне положительной цели – достижению того состояния души, которое соответствует философскому представлению о счастье. В теоретической области скептику того времени, действительно, сказать чего-то нового было нечего. Аргументы были те же самые, что и сто лет назад. Ими опровергалась достоверность познания как через органы внешних чувств, так и через разум. Общий вывод – если чувства и разум, действуя порознь и совместно, нас бесспорно обманывают, то доверять чисто познавательно-теоретической стороне человеческой жизни есть принципиальное заблуждение, от которого следует отказаться. Внимание надо направить исключительно на практику жизни. Все это похоже скорее на Эпикура, чем на собственно скептицизм, а уж тем более на нигилизм последовательных софистов-скептиков.

Пиррон: сущность философии – самостоятельное обеспечение собственного счастья.

Содержание размышлений Пиррона, которыми он предваряет изложение своего понимания способов достижения истинной