История античной философии - Владимир Файкович Мустафин

получившей исчерпывающую разработку у Платона и окончательное оформление у Аристотеля. Правда, у стоиков эта гносеология носит характер именно некоего общего места, упоминание которого необходимо в рассуждениях всякого образованного человека. Никаких подробностей, прояснявших трудные места учения об идеях, такое упоминание не предполагало. Оно подразумевало просто школьно-популярное рассуждение о том, что образованному человеку свойственно вот такое вот убеждение в разумности природы. И всё, толковать не о чем, всё это давно известно.

Органы внешних чувств – полноценный источник знания.

Поскольку переход от общих положений (преддверия философии), в область гносеологии (собственно философию), фактически осуществился, то у стоиков со временем не могли не выявиться подробности их гносеологических мнений. Самым характерным из таких мнений стоиков является их сенсуализм, т.е. признание органов внешних чувств полноценным источником знания. Душа новорожденного человека, по теории стоиков, не наполнена понятиями, которые она приобрела в умозрительном мире до соединения с телом, как учили платоники. Она представляет собою подобие чистой навощенной дощечки, на которой воспринимаемые через органы внешних чувств предметы внешнего мира оставляют свои отпечатки в виде индивидуальных представлений. Каждое индивидуальное представление, подвергаясь многократным воспоминаниям, теряет со временем первоначальную четкость своего рисунка и, таким образом, теряет свой индивидуальный характер. Это позволяет впоследствии при помощи такого представления вспоминать не только предмет, который первоначально оставил в душе этот свой след-отпечаток-представление, но и все другие предметы, которые сходны с этим первоначальным предметом по своему виду. Именно таким образом из индивидуальных представлений получаются общие понятия, которыми оперирует философствующий ум, но которым в предметно-чувственном мире нет никаких соответствий.

Это ничто иное, как номинализм, отрицающий, в сущности, ценность самой рациональной философии. Ведь она, философия, задумывалась как открытие принципиально нового источника знания – разума, который противопоставлялся органам внешних чувств, как источнику обыденного, не философского знания. Философское знание – это знание абстрактно-рациональное, исключительно умозрительное, оперирующее общими понятиями, и с этим знанием не может сопоставляться знание обыденное, поступающее через органы внешних чувств, которое оперирует конкретными представлениями. Но это разъяснение Аристотеля стоиками игнорируется. Они признают на словах и рациональное знание, и обыденное, но на самом деле, толкуя сущность рационального знания номиналистически (т.е. приравнивая понятие к представлению), отрицают его, и тем самым знание обыденное возводят в ранг философского. Почему так происходит?

Книжное философское знание – учебный курс.

Это следствие просветительской популяризации. Накопившееся книжное философское знание рассматривалось стоиками как энциклопедический обзор философской информации, как широкий учебный курс, но не как исчерпывающее монографическое исследование, не как систематический курс. Учебный же курс предполагает популяризацию. Кроме того, просветительско-школьное обучение подразумевает ознакомление со всеми основными точками зрения по важнейшим проблемам, т.е. плюралистическую программу преподавания. А плюрализм логически и психологически неизбежно влечет за собою эклектику. Вот и получается популяризаторская эклектика в гносеологии у стоиков. Рационалистическая гносеология упоминается как общее место из наследия Платона и Аристотеля, а сенсуалистическая гносеология рассматривается как наиболее правдоподобная с точки зрения обыденного мышления, и потому наиболее распространенная.

Сенсуалистическая гносеология при последовательном своем осуществлении предопределяет и характер онтологии. Если источником знания должны считаться только органы внешних чувств, то реальность, которая через органы внешних чувств поступает в качестве знания (знание – это копия реальности) к человеку, может быть только вещественной, материальной, ибо через органы внешних чувств человек соприкасается только с одной реальностью – вещественной, материальной.

Особенность теоретической части философии стоиков – защита онтологического материализма.

Последовательный гносеологический сенсуализм предполагает онтологический материализм. И действительно, у стоиков есть подробные рассуждения, в которых этот онтологический материализм растолковывается и отстаивается. Эта защита онтологического материализма сохранилась в истории философии как характерная особенность теоретической части философии стоиков. В этой защите стоики были настолько неуклонно последовательными, что доходили порой даже до утверждений, парадоксальных с точки зрения здравого смысла. Например, утверждалась материальность не только вещей предметно-чувственного мира (что, само собой разумеется, для здравого смысла, и ничего здесь странного нет), но и их свойств, сил и деятельностей. Даже «время» толковалось как «тело». А это уже и для здравого смысла диковинно. Во все времена и во всех культурах такие понятия, как «сила», «пространство», «время» были понятиями принципиально отличными от обычных понятий, определяющих предметы окружающего человека вещественного мира. Игнорировать эту разницу никогда не считалось возможным, хотя и толком понять, в чем эта разница состоит, никогда не получалось (и не получается до сих пор). Правда, иногда (но редко) встречались особо последовательно мыслящие онтологические материалисты, которые доходили до утверждения материальности «силы» или «времени», и упрямо отстаивали это свое утверждение. Такими, например, были древнеиндийские «чарваки», которые особо упорно отстаивали материальность времени в полемике с оппонентами. Скорее всего, и материализм стоиков объясняется именно запалом полемики.

Отметим, что полемизировать было с кем. Другие философские направления, современные стоикам – особенно наиболее авторитетные среди этих направлений последователи Платона и Аристотеля, – твердо держались дуалистической онтологии, и приводили соответствующую широкую и подробную аргументацию. Именно в умственной борьбе с академиками (= платониками) стоики свой онтологический материализм отстаивали с упрямой последовательностью, не останавливающейся перед необходимостью утверждать даже парадоксы, противоречащие очевидным фактам.

Все основные точки зрения должны получить место в энциклопедии школьно-философского знания.

Однако онтология стоиков не могла быть исчерпана изложением только материалистической точки зрения. Просветительский характер их умственной деятельности требовал от них изложения и других онтологических теорий. Поэтому их онтологическая программа обучения не могла быть не эклектичной. Прежде всего есть в ней традиционное деление онтологической реальности на материальную и духовную, с присовокуплением каждой из них аристотелевских характеристик: материя – пассивна, дух (= форма) – активный фактор действительности. Дух отождествляется с «логосом», разумностью. Материя и разумность нераздельны, и эта нераздельность распространяется на все бытие. Больше того, разумность отождествляется с Богом, и получается уже знакомый вариант пантеизма, с которым мог бы согласиться и Аристотель. Но дальше к этой системе делаются добавки. Бог неожиданно отождествляется с «огнем». Причем, этот огонь понимается двояким образом: и как вещественная первооснова и как духовная первооснова. Огонь как вещество – это «архи» милетских философов. Сама мысль об огне как о начале онтологической реальности взята у Гераклита, у которого она высказана как-то мимоходом и находится, совершенно очевидно, на периферии его умствования[42]. Но стоики ввели умствования об огне в свою онтологию. Из огня, по их повествованиям, возникают и другие традиционные элементы – воздух, вода и земля. Огонь и воздух, как более легкие и подвижные элементы, противостоят двум другим – воде и земле, – как более тяжелым и косным. Сложные взаимодействия между этими элементами внутри пар и между