Шаг из тьмы - Сергей Серобабин

— Владимир Сергеевич, — окликнул он хирурга, — у него сухая гангрена?

— Она самая. Что, уже пора? — откликнулся Рябушев.

— В смысле ампутации, наверное. По мне так хуже некуда.

Закончив колдовать с рукой Михалыча, подошел Рябушев. Посмотрел на ногу раненого и выдал.

— Да, не хотел, но видимо придется, Алексей, ты как на счет участвовать в операции по ампутации?

Хохмач, ничего не скажешь, прям в духе армейской медицины.

— Спасти ни как нельзя?

— Можно, не на раз, но все же лечится, только не в этом мире. Дай лучше свой нож и принеси веревки.

— Если вы резать ногу, то у меня есть для этого хирургическая пила.

— Хорошо, возьми Василия и Олега, подержите.

Когда Алексей вернулся с пилой и мужиками, доктор был уже готов к операции. Нога больного перетянута жгутом, Наташка с бинтами на подхвате. Рядом на палубе валялся шприц тюбик от армейского обезболивающего, сильно не поможет, но от болевого шока пациент не умрет. В зубы купцу вставили пустые ножны, зафиксировали тело, так как показал Рябушев, большего от них не требовалось. Старый хирург накинул нить хирургической пилы на ногу пациента. Подполковник за свою жизнь повидал несколько полевых операций, но такое видел впервые. Одним слитным движением, занявшим от силы пару секунд, Рябушев отделил ступню точно по суставу. Подобное обращение с инструментом, подполковнику довелось наблюдать в исполнении офицера морского спецназа по отношению к военнослужащему народной армии, но доктор однозначно переплюнул. Да и там пришлось пациенту отделять голову.

Наташка, хоть и дипломированная медицинская сестра, не выдержала, бросив бинты, метнулась к борту. Судя по раздавшимся звукам, доставка рыбьего ужина была проведена успешно. Водила позеленел и поспешил удалиться, а менеджер только поморщился. Парень явно повидал в жизни, и тогда, при обстреле не сплоховал, не просто быстро сориентировался, а заранее подстраховался взяв щит. Про перенос во времени и пространстве тогда ещё только обсуждали, но он все же экипировался соответственно угрозе. Такая предусмотрительность дорогого стоит. Если ломать доски можно и в спортзале насобачиться, то всему остальному в тепличных условиях не научишься. По изуродованной роже и мозолям на костяшках можно предположить, какие закончил институты. Очень интересно, каких еще сюрпризов от него ждать?

Хотя плаванье проходило спокойно, случая поближе пообщаться с менеджером так и не представилось. Продолжившие путешествие пассажиры автобуса, не гласно выбрали подполковника общественной нянькой и плакались ему в жилетку по любому поводу. Приходилось заниматься бытовыми вопросами, улаживать мелкие конфликты, которые возникали по причине высокой плотности населения на квадратный метр палубы. Олег, подчеркнуто державший некоторую дистанция от коллектива, был предоставлен сам себе. Днем он сидел на веслах или склонившись над исписанными листами о чем-то шушукался с профессором. Перед ужином оккупировав нос ладьи, выписывал увесистым поленом замысловатые фигуры Лиссажу, по его словам — разрабатывал новую технику фехтования, применительно к новому вооружению. Вечерами была традиционная партия в преферанс. Все оставшееся время он посвящал изучению языка. Жаль, такого энтузиазма не наблюдалось у большинства граждан.

Следующей остановкой стал городок Холм. Брат близнец Великих Лук, с единственным отличием, был он построен на холме, от которого и получил свое название. Действовали по опробованной схеме, налет в местную администрацию с раздачей подарков и предложением от которого не возможно отказаться, по крайней мере среднестатистическому чиновнику. А вот повторить финансовый успех не удалось, буквально за два дня до прибытия, половина мужского населения, погрузившись на корабли, ушла в сторону Новгорода. По окончании подсчетов, выручки оказалось всего две гривны с мелочью. Судя по кислой роже Олега, финансовый результат ожидался несколько иной.

После Холма, Алексей придумал, как частично оградить себя от разбора бытовых дрязг, да еще с пользой для дела. Добровольно — принудительно посадил всех учить язык. Занятие было не самое простое, не от какой-то исключительной сложности древнерусского, а от лености занимающихся. Народ все еще не проникся серьезностью момента и Климину пришлось переквалифицироваться из мирового судьи в надсмотрщика.

У него самого с изучением нового языка проблем не возникало. В училище, будущего радио-разведчика готовили на совесть, так что выпустился он переводчиком с арабского, со вторым английским. По специфике, службы английский удалось серьезно подтянуть. Так что мозги были, как говориться, заточены, и теперь он с удовольствием погружался в мир древних славян.

Тысячелетний путь развития родного языка открывался перед ним во всей красе. А вот с чтением и письмом было значительно хуже. Письменный язык, сам по себе сложен, так еще, банально не хватало времени. Сорок четыре буквы, из которых девятнадцать гласных, каждая буква, не просто звук, а целое понятие. Да, это вам не шутка. Слова с разным понятием, не могли писаться одинаково. Даже простенькое слово мир, в смысле вселенная, писалось через букву «и». То же слово, но уже в значении, отсутствие войны, писалось через «иже». Оставалось только констатировать значительное упрощение, а может даже и деградацию языка со временем. А по честному, если не предвзято отнестись, то всего лишь, естественный путь развития.

Так незаметно, за учебой и повседневными делами и прошел весь путь до Новгорода. Город явил себя символично, можно сказать гламурно. Утром, сквозь грозовые тучи затянувшие небо до самого горизонта, пробился одинокий солнечный луч и над гладью Ильменьского озера вспыхнул золотой крест Святой Софии.

На этом весь гламур закончился. По мере движения вперед, из воды постепенно возникала столица земли новгородской. Зрелище мягко говоря, не производящее впечатление и судя по кислым рожам остальных пришельцев, народ разделял мнение подполковника. Понятное дело, это не сказка про Садко, город не нарисованный, а самый настоящий, со всеми его проблемами, которых что в двенадцатом, что в двадцать первом веке — лопатой не разгрести. Хотя, молодой парень из местных, севший на борт в Великих Луках, смотрел открыв рот.

Алексей вновь прильнул к биноклю. А собственно, что он ожидал увидеть? Как в детской сказке, белокаменный город, сверкающий на солнце золотыми куполами многочисленных храмов? Наверное, где-то в глубине души, теплилась призрачная надежда, хотя умом прекрасно понимал, такое попросту невозможно. По археологии древнего Новгорода столько трудов написано, и даже 3D модель сделана. Возможно, он даже сможет в нём ориентироваться.

Все было так же, как и в их мире. Наверное. Белокаменная София исполином высилась среди моря деревянных домиков, между которыми затесалось еще несколько белокаменных строений. Детинца, ставшего визитной карточкой их Новгорода, и близко не наблюдалось, в место него прижималась к земле маленькая крепость из серого камня, построенная еще во времена Ярослава Мудрого. И ни каких золотых куполов. Ну правильно, золотые