Арестантка - Нина Вайшен

меня в тёплый плед. Он в детстве спасал своей чуткостью, и сейчас очень помогал расслабиться. Хотя я всё равно ужасно волновалась и теребила воротник комбинезона.

Кали толкнула Матео в плечо, а Вараха, сестра-близнец Кали, скорчила какую-то неприятную гримасу, похожую на отвращение. Её чёрные волосы с выкрашенными в красный прядями были уложены в тугой хвост. У Кали причёска была точно такой же, только пряди — синие.

— Сантьяго скучал? Не похоже на этого черствого солдафона, — я скептически пожала плечами и поспешила сменить тему, спросив у Кали: А вы как? Всё ещё вместе?

— Иногда, — с грустной улыбкой ответил Матео.

Мне казалось, что он корчит из себя повесу, готового кинуться за любой девушкой, а на самом деле всегда принадлежал только одной. Такой вот конченный дурак. Сколько песен он написал для Кали, не счесть. Без конца бряцал их на гитаре в свободное время.

— Тода уна вида ë бускандоте, — шепнула я Матео строчку, которую запомнила. — Как это переводится?

— Я всю жизнь тебя искал, — ответила за него Кали. — Может, он и искал. Но я не люблю ограничивать свою свободу. Я предупреждала, что со мною лучше не связываться. Во все эти любови не верю.

— Да, в нашей жизни точно не до них, — вставил Скиф, идущий позади.

— Эй, отставить разговоры, — отчеканил Матео. — Что есть смысл жизни, как не любовь?

— Нет в этой жизни смысла, — раздражённо сказала Вараха. — Матео, ты слишком романтичен для командира.

— Конечно, меня же по блату взяли, — отшутился он. — Вараха, улыбнись, если бы ты не была такой злюкой, то и у тебя парень бы был.

Она оскалилась в ответ.

— Матео, — шепнула я, вдруг вспомнив, что забыла о важном, — Что Карлос рассказывал тебе про Броссар?

— Броссар… — он задумался, даже немного погрустнел. — Говорил, что стоит на пороге открытия, которое изменит ход войны. Но… как видишь, открытие не состоялось.

— А что за открытие? — спросила я, когда мы уже вошли в коридор перед ангаром, где раньше стоял погрузчик, укрывавший меня от пиратов. Сегодня его место пустовало.

— Какая-то система защиты, или что-то вроде того, — торопливо пробормотал он. — Давай позже поговорим. Там ничего важного, но если тебе интересно…. Карлос оставил мне одну побрякушку из руин Визитантес.

— О… интересно взглянуть, — сказала я, когда мы оказались в ангаре.

Громадное помещение наполняло мерное гудение корабля. То и дело оно разбавлялось звуком глухих ударов, будто кто-то дохлой крысой бил по переборке. Наша процессия направилась к остову корабля, стоящего в середине ангара.

К его каркасу был привязан боксёрский мешок, и Сантьяго по пояс голый самозабвенно колотил его. Жгуты мышц перекатывались под смуглой кожей, испещренной шрамами. Мне показалось, что он усмехнулся, увидев меня, но затем его лицо приняло обычное угрюмое выражение. Он отступил от мешка и стал разматывать бинты с кистей, сурово посматривая на меня.

По спине пробежала изморозь. Я пришла просить его взять меня в команду, а он даже не рад меня видеть. Будет непросто.

Не выдержав его взгляда, я сделала вид, что осматривала ангар. Тот же самый завал металлолома, как и вчера. Только народу было поменьше. Меня больше не разыскивают, ажиотаж спал.

Чуть поодаль Искра выжимала от груди какую-то безумную конструкцию из штока с немаленькими такими шестернями по краям, а Хан сидел на обломке корабля и глядел в планшет. С хэканьем водрузив импровизированную штангу на крепления, Искра села на скамейке.

— Лейтенант! — от рыка Сантьяго по стойке смирно вытянулись все, Хан при этом выронил свой планшет.

Я стояла окаменев, его интонация напомнила мне не только о прошлом на Веге, но и о пребывании на Пегасе. Там с узниками разговаривали исключительно криком.

— Сэр, — Матео вытянулся по стойке смирно. — Хил попросил…

— Какого парсека посторонний в ангаре, — не давая договорить, холодно перебил Сантьяго.

Мои внутренности стали ледяными и сжались в комок.

— Сэр! По рекомендации Мастер-Сержанта Хила подполковник Корнелли санкционировал присутствие Принс на тактическом занятии, Сэр, — браво отчеканил Матео.

— Подполковник значит… по рекомендации, — поочередно испепеляя взглядом то меня, то брата, медленно проговорил Сантьяго. — Вольно Лейтенант…

Он потёр переносицу, Матео выдохнул и незаметно для остальных отпальцевал мне «Всё в порядке».

— Полная боевая, вводные получите при выходе на рубеж. Готовность десять минут, время пошло! — скомандовал Сантьяго.

Команда Матео и Хан с Искрой сорвались с места и скрылись за фюзеляжем разбитого истребителя Гарпун.

Мы с Сантьяго остались один на один.

— Ну и что всё это значит? — спросил он, посмотрев на меня исподлобья.

— Ты даже не поздороваешься? — ответила я, и тут же прикусила язык, вспоминая, что хочу вернуться в команду, а не говорить о том, что было между нами.

— У меня занятие по тактическому взаимодействию малых групп на лёгких кораблях противника при выполнении абордажно-диверсионных действий, Принс. Если ты не заметила, я занят.

— Да, простите, майор. Виновата, — я опустила голову. — Я хочу, чтобы вы взяли меня в состав группы.

Честно, я очень боялась, что он засмеется. Даже дышать перестала на пару секунд.

Сантьяго пристально взглянул на меня, прошёлся взглядом по моему телу, вернулся к лицу. Мне ужасно хотелось ещё что-то сказать, но я знала, что как командир он очень не любил лишних разговоров. Удивительно, что у него такой брат, как Матео.

— Тебе рано об этом думать, — равнодушно сказал он, надевая куртку. — Зря ты пришла, придётся кому-то отводить тебя обратно и тратить время.

Мне стало почти физически больно от его холодности. Так бывало и раньше, когда мы были вместе. Вчера мне показалось, что в нëм что-то изменилось. Он будто стал живым, не танком. Возможно стоило поговорить о былом, чтобы выкурить экипаж.

— Прости, что я вчера назвала тебя предателем… — сказала я.

Он замер, набрал побольше воздуха в лёгкие, будто собираясь что-то сказать, но не стал. Огляделся по сторонам, затем взял меня за запястье и отвëл в сторону за груду обломков.

— Я хотел с тобой поговорить вчера, но подумал, что ты слишком устала, — сказал он, всё ещё не отпуская.

Моё тощее запястье грозило разломиться в его огромной лапе, но взгляд карих глаз мягко, а на контрасте даже слишком мягко, касался моего лица.

— Мне жаль, что я сорвалась на тебя, тогда на Веге, — говорить было непросто, извиняться я не любила. — Но для тебя это кольцо ничего не значило, ведь так?

Думая так, я оправдывала свой поступок. Ведь я не капризная стерва, это просто он подарил мне бессмысленную побрякушку.

— Принс сейчас… не… — сбивчиво произнёс Сантьяго, мне казалось, за его карей радужкой шла