Отступники - Виктория Александрова

вспомнить. — Там росли дикие яблони, рядом — кусты малины, заросли земляники… И эти вещи, — Кара кивнула на развешенные у очага платье и плащ, — я тоже нашла там. Это ведь был жилой замок, там тоже жили ученицы Шабаша, только вот он оказался разрушен из-за войны ведьм Беатрис и Дженивер…

— Кого? — уточнил Джон, которого, по правде сказать, несколько увлёк этот рассказ.

— Верховные ведьмы, такие же участницы Совета, как Жанетта, — Кара откашлялась и продолжила: — Десяток лет назад, или даже больше, они развязали войну за право быть Главой Совета, половина ведьм Шабаша встала на сторону Беатрис, другая — на сторону Дженивер, однако победа досталась Жанетте хотя бы потому, что она не участвовала в сражениях. В итоге Беатрис и Дженивер погибли, как и некоторые их последовательницы, Конвей оказался разрушен, и все силы Шабаша сосредоточились в его главном замке. Разумеется, люди об этой войне ничего не знали из-за магического барьера, окружающего Конвей.

Кара вздохнула и замолчала. Интересно, она узнала эту историю из воспоминаний Жанетты или из чьих-то рассказов и записей? В любом случае, это могло оказаться как чистой правдой, так и наглой ложью, но Джон ободряюще кивнул девушке — продолжай, мол.

— Я не смогла остаться в Конвее, потому что внезапно нашла там Врата, — сообщила Кара.

— Какие ещё Врата? — Он отчего-то вздрогнул, будто она сообщила ему что-то важное конкретно для него, однако Джон мог поклясться, что не знал, о чём речь.

— А ты не помнишь, чего именно хотела Жанетта? — Кара вдруг опустила взгляд, будто остывший чай в кружке ей был куда более интересен, чем выражение лица Джона и его реакция на её слова.

— Вызвать каких-то богинь… — припомнил он. — Они бы помогли ей захватить власть и сделать магию сильнее, что ли…

— Именно. Всё, конечно, куда сложнее, но в общих чертах — да, — кивнула Кара. — И Врата, через которые могут выйти в мир эти самые богини, как раз находятся в Конвее.

— Откуда выйти? Где они сейчас вообще находятся?

Джону подумалось, что он не хочет знать ответ: слишком уж тёмные и страшные материи оказались темой их разговора… Но всё же знать это было нужно хотя бы по той простой причине, что он оказался связан с этими материями. Связан не по своей воле, а из-за того, что ему довелось встретить в лесу беглую ведьму Элет, которая, опять же невольно, втянула его во всё это. Так что отступать некуда.

— Богини-то? — Кара вдруг взглянула на Джона так, будто он был последним дураком и задал ей совершенно глупый вопрос. — Там же, где и все подобные им создания. Там же, где и демоны, и духи, и призраки.

Джон вздрогнул от того, что она поставила призраков в один ряд с демонами и духами. Он помнил, что призрак его сестры поначалу был довольно жесток и слеп в своей мести, что он убил ту рыжеволосую ведьму и едва не задушил Элет… Однако всё же оставался его сестрой. Анной Резерфорд, девушкой, изнасилованной собственным дядей и умершей при родах. Она не заслужила такой участи, а потому страсть её призрака к убийствам и мести казалась ему вполне понятной.

— Разумеется, чтобы войти в это место и выйти из него, нужны Врата, — продолжила Кара тихим голосом. — А для Врат, как известно, нужен ключ.

— И у неё он был?

— Был… — Кара вдруг усмехнулась. — До тех пор, пока Элет случайно не украла его. Это был тот розовый камень в её браслете. Именно с его помощью Жанетта поначалу пыталась открыть Врата, но поняла, что силы в нём немного, и вернула его в Шабаш. Как он оказался у Элет, я не знаю, но это действительно помешало планам Жанетты.

— Она пыталась его уничтожить, — вспомнил вдруг Джон. На следующее утро после той проклятой ночи слуги, разгребавшие золу в камине, нашли там искорёженный шарик расплавленного серебра и тот самый розовый камень, и это натолкнуло его на мысль, что либо Жанетта, либо сама Элет пыталась сжечь сей странный браслет.

Камень он положил в гроб, в руки почившей девушки.

— Не уничтожить… она ведь просто сорвала его с руки Элет и швырнула в сторону, — пожала плечами Кара. — В любом случае, Артефакт — так она называла камень — был слишком слабым, чтобы открыть врата, и Жанетта хотела найти другой ключ. И она его нашла. А через мгновение погибла.

— И что же… что оказалось другим ключом?

— Меч, которым ты убил её.

Она замолчала, внимательно глядя на Джона, и уже настала его очередь отводить взгляд.

Меч действительно был более чем странным: в один момент он попросту пропал, а потом материализовался в его руке именно тогда, когда был нужен сильнее всего. Больше, правда, загадочное оружие такого не делало, но Джон всё равно был начеку и каждый день заходил в арсенал, проверяя, как дела у старого друга. И вот теперь выясняется, что этот меч — ещё и ключ к Вратам, через которые в мир попадает всякая сволочь…

Если девчонка, конечно, не врёт.

Но зато теперь ему было понятно, откуда на его пути взялась вся эта пресловутая сволочь. Если раньше Джону доводилось сталкиваться с упырями и болотными кикиморами, если до этого он слышал об оборотнях и вампирах, русалках, полуденницах и полуночницах… Но духи? Демоны? Призраки? Это было чем-то из ряда вон выходящим даже для того сумасшедшего времени, в котором он жил.

Джон задумался. Возможно, если его гостья врёт, если не было никакой бедной девушки Кары, телом и разумом которой завладела древняя ведьма, если это всё та же Жанетта, то, может, она бы и не стала раскрывать все свои планы, посвящать его в свои колдовские тайны, вплоть до той истории с войной двух магичек, а также рассказывать о Вратах и ключе. Или эти планы — тоже чистой воды ложь? Сложно было понять.

Он уже не знал, чему верить, а чему нет. В его жизни было слишком много того, чему верить не полагалось, однако порой он всё же верил и не ошибался. И что делать теперь?

— Что ж, зато я наконец-то понял, зачем ты пришла, — вздохнул Джон. — Тебе нужен мой меч?

— Мне нужен ты, — подалась вперёд Кара, во взгляде её заблестела небывалая уверенность, — а потом уже — твой меч.

Джон не отвечал, не зная, что сказать. Тогда она привстала, одной рукой всё также сжимая кружку, а другую протягивая к нему.

— Ты мог бы помочь мне спасти мир, Джон, — сказала Кара. —