Невеста генерала Грозы - Соня Мишина

― Первый Император лично ставил магическую защиту вдоль границ наших земель. Во всяком случае, так значится в семейных летописях, ― ответил барон. ― Но с тех пор прошла почти тысяча лет, и защитные заклятия ослабли. Усилить их или наложить новые способен только дракон.

― А через ослабевшие магические преграды все чаще и чаще прорываются темные твари. Нам пока удается справляться, но лишь по той причине, что прорываются они поодиночке, редко ― сразу две или три. Но если их соберется хотя бы пара десятков ― нам не выстоять! ― подхватил рассказ отца его старший сын, Маурик.

― К тому же, лес наступает. Год за годом, шаг за шагом, ― вступил в разговор Ферст. ― Только за то время, что я стал на границу ходить, он на десяток шагов продвинулся! Чего мы только ни пробовали: корни рубили, деревья валили, кусты жгли ― все бестолку!

― И твари, что из чащобы лезут, все страшнее и опаснее делаются, ― закончил за всех барон Горнфельд и воззрился на Грозу требовательно, будто спрашивая: «Что скажешь, дракон? Не напрасно мы на подмогу тебя звали?»

Гроза и сам понимал уже: не напрасно. Но счел своим долгом взглянуть на границу своими глазами.

― Проведите меня вдоль границы. Покажите ослабевшие драконьи охранки. Постараюсь усилить или новые поставить, ― он не просил: приказывал.

Но спорить с ним никто и не думал.

― Собираемся, ― кивнул барон сыновьям. Потом пояснил для Грозы: ― До леса лучше до полудня добраться, чтобы до сумерек успеть хоть часть границы обойти. Всю за день ― не успеем.

― Тогда ведите туда, где заклятья защитные ― самые слабые, и где самые опасные твари прорываются, ― решил Гроза.

Но тут на их пути внезапно встала баронесса Горнфельд:

― Как же вы, генерал, без завтрака-то? Без чаю? Где сил на дорогу да на магию наберетесь, не евши? Может, хоть мясом подкрепитесь?

― На ходу поем, ― решил Гроза. ― Несите, леди Горнфельд, свои угощения.

Леди Горнфельд выдала ему пару больших кусков вяленого мяса, завернутых в тонкие, как тканевые салфетки, мучные лепешки. К ним ― походную флягу с брагой.

― Да поможет вам Пресветлая Дева, ― напутствовала она Грозу и своих мужчин ― супруга и сыновей. И вдруг вздохнула. ― Жаль, Альрианы с вами нет. Она со своим арбалетом и чутьем на магические ловушки в походе пригодилась бы.

― Леди Альриана ходит в Лес вместе с братьями? ― Гроза порадовался, что не успел откусить от угощения: мог бы и поперхнуться от удивления.

― Лучше, чем она, Проклятый лес и повадки тварей, которые в нем обитают, мало кто знает! ― с отеческой гордостью заверил барон.

А Гроза только головой потряс: никак в его драконьем мозгу не укладывалось, что благородная девица может не за пяльцами сидеть, а ходить наравне с братьями в Проклятый лес и сражаться с опасными порождениями Хаоса!

С мясом, выданным ему в качестве завтрака, Гроза разделался раньше, чем он и его провожатые достигли крепостных ворот. Очень уж вкусным оно оказалось. Или это у него на свежем воздухе, да после ночного перелета аппетит разыгрался?

Запив угощение половиной содержимого фляги, генерал стал расспрашивать барона и его сыновей о тонкостях обороны от тварей из Проклятого леса. Те отвечали охотно и подробно.

Рассказали и про ловушки, половину из которых ― кто бы сомневался! ― придумала Альриана. И про с трудом добываемую гномью сталь, из которой делались арбалетные болты. Только такие болты были способны пробить прочные бронированные бока проклятых монстров.

Так, за разговорами, миновали пруд, пару полей и, наконец, вышли к лесной опушке. Здесь барон и его сыновья, и до того не сильно шумевшие и говорившие приглушенными голосами, и вовсе замолчали. Общаться стали жестами и взглядами.

Старший сын, Маурик, кивнул Грозе, показывая, чтобы генерал шел за ним. А барон и младший из мужчин, Ферст, разошлись в стороны и исчезли в сумрачной чаще, напоследок показав генералу знак, что они сейчас разделятся для разведки флангов.

Чувствуя легкий трепет и готовясь к любым неожиданностям, Гроза, затаив дыхание, впервые ступил под мрачную сень Проклятого леса…

* * *

Первым, что ощутил генерал Гроза, были взгляды, направленные на него. Пристальные, тяжелые, недобрые. Краем глаза ему то и дело мерещились уродливые оскаленные морды, но стоило повернуть голову и взглянуть прямо, как оказывалось, что перед ним всего лишь ствол дерева, покрытый бугристой морщинистой корой.

― Что, ваше превосходительство, мороки донимают? ― заметив, как генерал то и дело оглядывается, усмехнулся Маурик. ― Не верьте глазам своим: Лес умеет обманывать.

Гроза не ответил, только поднял правую руку и засветил на ладони шар небесного огня размером с крупное яблоко ― ослепительно-белый, опасно потрескивающий.

Маурик взглянул на него уважительно, но без одобрения.

― От мороков не поможет, ― сказал тихо, делая новый шаг по одному ему видимой тропе. ― А вот Лес теперь знает, кто и с чем к нему пожаловал. Подготовится…

Гроза едва не заскрипел зубами: мальчишка ему, генералу, замечания делает! Но на себя он злился больше. Нет бы идти за Мауриком шаг в шаг, по сторонам не пялиться и стараться вести себя по примеру баронского сына, который на окраине этого Леса вырос. Так нет же! Захотелось показать свою драконью силу и магию! Вот и получил… по заслугам.

Но и прятать призванный огонь было уже поздно. А потому Гроза досадливо поморщился и дернул головой, указывая вперед:

― Далеко еще?

― Почти пришли уже. Как раз тысяча шагов от первого дерева на краю Леса. ― Маурик вывел Грозу не на полянку даже ― так, на прогалину шириной десять шагов на десять.

По центру прогалины, словно гнилой зуб, торчал из земли менгир. Когда-то он был высоким, почти по плечо генералу, столпом из отполированного темного камня. Теперь же он стоял перекошенный, будто земля сама выталкивала его. На его округлых боках угадывались остатки драконьих рун, когда-то сиявших магической вязью. Сейчас руны были похожи на шрамы: часть из них стерло с камня само время вкупе с дождями и ветрами, часть ― пошла глубокими трещинами, из которых сочился тусклый ядовитый свет.

Гроза за свою жизнь видел сотни таких менгиров: ими были отмечены все границы Империи. Многие из тех тоже были почти разрушены, а на болотах еще и уходили постепенно в