Успешное покорение мира - Фрэнсис Фицджеральд

— Да, верно, — согласился он.

— Я про тебя наслышана. — Из этого следовало, что до нее дошли не самые лестные сведения.

— Кто же про меня рассказывал?

— Одна девочка, Элен Уошмер.

— Элен Уошмер! — презрительно повторил он. — Ах, эта!

— Между прочим, моя лучшая подруга. — (Бэзил промолчал.) — Она сказала, что ты слишком много о себе возомнил.

По молодости лет человек не сразу понимает, что враг ему — тот, кто нанес рану, а повторенная сплетня — не более чем стрела. В сердце Бэзила вскипел гнев на Элен Уошмер.

— У меня тут знакомых ребят мало, — созналась девушка чуть более примирительно. — Мы только полгода как переехали. Нигде такого не встречала: здесь каждый задирает нос.

— Ну нет, ты ошибаешься, — запротестовал Бэзил. — А где вы раньше жили?

— В Су-Сити. Там ребята намного лучше.

Заглянувшая в библиотеку миссис Райли позвала Бэзила в гостиную. Старик опять встретил его стоя.

— Приходи утром, что-нибудь для тебя подберу, — сказал он.

— А вечерком с нами поужинаешь, ладно? — добавила миссис Райли сердечным тоном, за которым взрослый тут же распознал бы тайный умысел.

— О, большое спасибо.

Преисполнившись благодарного ликования, Бэзил едва затворил за собой дверь, как миссис Райли с коротким смешком позвала дочь.

— Посмотрим теперь, не станет ли тебе повеселей, — объявила она. — Когда там у вас танцульки?

— В Колледж-клубе по четвергам, а в Озерном клубе по субботам, — выпалила Рода.

— Ну, если этот парнишка не захочет потерять место, которое дает ему твой отец, у тебя будет кавалер на все лето.

IV

Случайные компании, возникшие по прихоти денег или географических координат, могут оказаться довольно вздорными и скучными, но если молодых людей объединяет только свойственная им непривлекательность для окружающих, то их бедственное положение можно сравнить разве что с положением заключенных, брошенных в тесную камеру. С точки зрения Бэзила, небольшое общество, приглашенное следующим вечером на ужин, напоминало цирк уродов. Льюис и Гектор Крамы, туповатые двоюродные братья, которые могли общаться разве что друг с другом; Сидни Розен, жуткий тип, хоть и богатый; страшилы Мэри Хаупт и Элейн Уошмер, а с ними Бетти Гир, при виде которой Бэзил вспомнил жестокую дразнилку, что распевали они в детстве на мотив «Городка в джунглях»:

В джунглях круглый годДевочка живет.Как она дурна,Как она страшна,Чересчур толста,Похожа на кота.Знает целый мирНашу Бетти Гир.

Более того, все они не жаловали Бэзила, считая его «задавакой»; по дороге домой он засыпал от тоски и смутно чувствовал, что его использовали.

Слов нет, он был благодарен миссис Райли за ее доброту, но догадывался, что более сметливый парень непременно увильнул бы от необходимости сопровождать Роду в Озерный клуб на танцы уже в ближайшую субботу. Предложение застало его врасплох; но когда его поймали на ту же удочку неделю спустя, а затем и еще через неделю, он понял, что влип. Это входило в круг его обязанностей, и он через силу выполнял новую повинность, не понимая, впрочем, зачем такой девушке, которая дичится, да к тому же скверно танцует, идти туда, где она явно будет обузой. «Ей бы дома с книжкой сидеть, — неприязненно думал он, — или съездить куда-нибудь… или рукоделием заняться».

Однажды в субботу, когда он смотрел с трибуны теннисный турнир и содрогался от предстоящей вечерней миссии, его неожиданно привлекло девичье личико на расстоянии буквально нескольких футов. У него перехватило горло, а сердце радостно дрогнуло; чуть позже публика стала расходиться, и он, к своему удивлению, обнаружил, что таращился на девочку лет десяти. Бэзил отвел глаза, испытывая странное разочарование, но в следующий миг опять смотрел в ее сторону. Милая, застенчивая внешность вызывала в нем мысли и чувства, не находившие словесного выражения. Он прошел мимо, отказавшись от смутного желания узнать, кто эта малышка, и весь мир вдруг заполонила красота, которая отчетливо и узнаваемо нашептывала ему вечно правдивое и убедительное обещание счастья. «Завтра… совсем скоро… нынче осенью… возможно, сегодня». Чтобы только дать выход своим эмоциям, он сел и попытался написать одной знакомой девушке в Нью-Йорк. Слова получались высокопарными, а девушка казалась холодной и далекой. Видением, которое крутилось у него в голове, силой, которая довела его до такого томления, было личико девчушки, которую он заметил на трибунах.

Приехав с Родой Синклер в Озерный клуб, Бэзил тут же огляделся по сторонам в поисках ровесников, которые были бы в долгу у Роды или в подчинении у него. В ту пору еще не принято было разбивать пары, и обычно ему удавалось заранее избавить себя от полудюжины танцев, но нынче вечером здесь собрались ребята постарше, и ситуация складывалась не в его пользу. Однако, когда Рода выходила из гардеробной комнаты, он заметил Билла Кампфа и с благодарным чувством устремился к нему.

— Здорово, старина! — излучая добродушие, сказал он. — Пригласишь на один танец Роду?

— Не смогу, — бросил Билл. — У нас гости. Ты что, не в курсе?

— Ну, на один танец-то можем обменяться?

Билл поднял на него удивленный взгляд.

— Я думал, ты знаешь! — воскликнул он. — Здесь Эрмини. Весь вечер только о тебе и говорит.

— Эрмини Биббл!

— Да, вместе с отцом, матерью и младшей сестрой. Утром приехали.

Теперь эмоции, пережитые двумя часами ранее, забурлили в нем по-настоящему, но на этот раз Бэзил знал причину. Девочка, у которой было до странности знакомое личико, оказалась младшей сестрой Эрмини Гилберт Лабуисс Биббл. Его мысли унеслись на целую вечность назад, на год назад, к долгому вечеру на веранде Кампфов, выходящей на озеро, как вдруг у него в ушах зазвенел настоящий голос: «Бэзил!» — и блистательная красотка пятнадцати лет подлетела к нему и сжала его пальцы словно для того, чтобы всей руке не осталось ничего другого, кроме как приобнять ее за талию.

— Бэзил, я так счастлива!

От радости у нее немного сел голос, хотя в ее возрасте удовольствие обычно прячется под бормотаньем и ухмылками. Зато Бэзила, невзирая на стремления его сердца, сковало неловкостью и смущением. Он даже испытал некоторое облегчение, когда Билл Кампф, уделявший теперь своей очаровательной кузине намного больше внимания, чем год назад, повел ее танцевать.

— Кто такая? — строго спросила Рода, когда он, как в тумане, повернулся к ней. — Я ее раньше не видела.

— Просто девушка. — Он с трудом понимал, что говорит.

— Я догадываюсь. А зовут как?

— Минни Биббл, из Нового Орлеана.

— Ну и задавака! В жизни не встречала такой жеманницы.

— Тише ты! — невольно вырвалось у Бэзила. — Пошли танцевать.

Лишь спустя томительный час Бэзил освободился благодаря Гектору Краму, и через несколько танцев смог заполучить Минни, которая теперь была в центре круговорота. Но она наградила его тем, что взяла за руку и увлекла за собой на веранду, нависавшую над темным озером.

— Давно бы так, — прошептала Минни, инстинктивно выбрав самый темный уголок. — Я подозревала, что у тебя новое увлечение.

— Вовсе нет, — в ужасе заверил он. — Она мне вроде как двоюродная сестра.

— Я всегда знала, что ты непостоянен. Но не думала, что ты забудешь меня так скоро.

Она повертелась на стуле, пока не коснулась Бэзила. Ее глаза, встретившись с его взглядом, сказали: «Разве это важно? Мы наедине».

Вдруг он вскочил, охваченный непонятной паникой. Ну никак он не мог поцеловать ее вот так, с ходу. Между ними теперь пролегал минувший год. В сильном волнении Бэзил метался туда-обратно, повторяя: «Боже, как я рад тебя видеть!» — и сопровождал это не слишком оригинальное заверение притворным смехом.

Храня самообладание, в котором уже сквозила зрелость, Минни попыталась его успокоить: «Бэзил, иди сюда, присядь!»

— Я сейчас, — выдохнул он, как будто теряя сознание. — Слегка разволновался, вот и все.

И снова он издал смешок, который даже ему самому, несмотря на шум в ушах, показался глупым.

— Я приехала на три недели. Здорово, правда? — И добавила с выразительной теплотой: — Помнишь, как в тот день, на веранде у Билла?..

Он не нашел ничего лучшего, как ответить:

— Я теперь днем не могу — работаю.

— Встречаться можно и по вечерам, Бэзил. Тут всего полчаса на автомобиле.

— У меня нет автомобиля.

— Ну, можешь у родных попросить.

— У нас электромобиль.