Формула успеха - Фредерик Филипс

Чтобы найти выход, Ван Валсем пустил в ход всю свою юридическую изворотливость и в итоге предложил нам следующее. Во-первых, штаб-квартиру концерна следовало перевести из Голландии в ту часть Нидерландского королевства, которая, вероятней всего, останется в безопасности. Виллемстад на острове Кюрасао представлялся наилучшим выбором. Во-вторых, следовало основать две трастовых компании (треста). Британский трест, учрежденный 1 мая 1939 года, базировался в Лондоне и объединил все наши компании, расположенные в странах Британского содружества. Американский трест был сформирован в августе того же года в Хартфорде, штат Коннектикут, с целью защитить интересы «Филипса» в Северной, Центральной и Южной Америках. Тем самым предполагалось, в случае оккупации Голландии, оградить предприятия «Филипса» от захвата на том основании, что это вражеское имущество. Вследствие этих мер все наши заводы утрачивали свою юридическую и коммерческую самостоятельность и передавались вышеназванным трестам, которые управляли ими от имени и во благо правомочных акционеров. Подразумевалось, что руководители высшего звена будут, насколько это возможно, выступать в качестве советников и попечителей. Таким образом сохранялась бы связь между различными составными концерна за пределами оккупированной территории.

Для воплощения этого плана в жизнь мы нуждались в сотрудничестве нидерландского правительства. Требовалось принять закон, позволяющий акционерной компании с ограниченной ответственностью перенести официальный юридический адрес за пределы Голландии. По мере того как поступающие к нам сведения становились все более тревожными, мы не уставали понукать чиновников поторопиться с этим законом, и когда наконец 26 апреля 1940 года он был принят, оказалось, что мы успели в самый последний момент.

Это означало, что предприятия «Филипса», расположенные за пределами европейской части королевства Нидерланды, находятся в безопасности. Но что в случае войны будет с теми предприятиями, которые находятся в самой Голландии? Этот вопрос требовал неотложного решения. Но заинтересовать этой проблемой нидерландское правительство не удавалось нам очень долго. Оно отреагировало лишь после Мюнхенского сговора в сентябре 1938 года, когда Невилл Чемберлен и его французский коллега Эдуард Даладье бросили Чехословакию на милость Гитлера.

Мы столкнулись с целым рядом практических задач. Прежде всего было ясно, что концерн владеет достоянием, значение которого неоценимо, а именно научно-исследовательским аппаратом, и что достояние это не может не представлять интереса для наших союзников. Соответственно, было решено перенести ядро наших лабораторий в Великобританию. Мы приобрели там имение «Сноуденем Холл» в графстве Суррей, где организовали жилье для сотрудников. В эту операцию было вовлечено около двухсот человек, включая тридцать руководителей высшего ранга. Но сначала каждый должен был перебраться за так называемую «водную линию обороны», в западную часть Голландии. Эта территория считалась нашим последним оплотом, поскольку самой природой защищена дельтами рек, да и острова в дельте в случае необходимости можно было бы искусственно затопить. Разрабатывая этот план, мы исходили из того, что нидерландская армия сумеет в течение нескольких недель удержать врага за «водной линией обороны». Подготовка к эвакуации началась загодя, так что каждый член группы успел получить паспорт и прочие необходимые документы. Надо сказать, что во всех этих приготовлениях мы пользовались полнейшей поддержкой британского правительства.

Также необходимо было, в сотрудничестве с министерствами обороны и экономики, разработать план производства в самой Голландии электронных ламп для военных передатчиков, различных средств коммуникации и компонентов боеприпасов. Мы пришли к соглашению, что военную продукцию следует производить под защитой «водной линии обороны» и потому приобрели завод в Гааге, выпускавший электронные лампы, тогда как для изготовления патронов удалось купить патронный завод в Дордрехте, ранее принадлежавший австрийцам. И в том, и в другом случае цель была начать производство на минимуме оборудования, а дополнительные станки перевезти из Эйндховена. Кроме того, мы обратились к офицеру в отставке, генерал-лейтенанту Х. П. Винкельману, с просьбой подготовить план эвакуации, грамотный с военной точки зрения.

Тем временем некоторые меры были предприняты в целях государственной обороны — только, пожалуй, это были меры и маловатые, и поздноватые. В числе их — заказ на двести 37-миллиметровых противотанковых полевых орудий, размещенный на австрийской фирме «Бёхлер». Для этих орудий требовались снаряды, способные пробить броневую плиту, — мы начали производство таких снарядов в Дордрехте. Наши ученые разработали новаторскую систему закалки головок снарядов с использованием специальной высокочастотной технологии, которая не вредила прочности остальной части снаряда. Через некоторое время мы убедились, что наши снаряды значительно лучше бёхлеровских.

Поставки из Австрии прекратились, когда ее аннексировала Германия, и тогда мы сами получили заказ на производство противотанковых орудий. Так неожиданно получилось, что мы стали делать пушки! Чтобы овладеть этим в высшей степени особым мастерством, нашим людям в Дордрехте пришлось работать буквально и днем, и ночью. И вот через год нам все-таки удалось собрать первое противотанковое орудие. Это было в апреле 1940 года, а несколько недель спустя эта самая пушка, установленная за заводскими воротами, уже стреляла по бронированным машинам врага.

Между тем в январе 1940 года, когда все мы работали на износ, чтобы наладить производство противотанкового орудия, я был вызван к одному подполковнику — крупной шишке в системе армейского снабжения. И у этого типа хватило духу сообщить мне, что он намерен отменить заказ! Видите ли, после победы немцев в Польше от Бёхлера поступило сообщение, что они могут снова поставлять нам ранее заказанные орудия. Не буду ли я любезен считать этот заказ аннулированным?

Вне себя от возмущения, я произнес:

— Подполковник, если сюда придут немцы, они будут вешать людей на деревьях этого сквера, и именно за то, что вы мне сейчас предлагаете — за саботаж. Это предательство!

Я счел сообщение из Австрии уловкой немцев, затеянной с целью заставить нас приостановить производство. Сами же они, конечно, даже и не подумают поставлять нам орудия. Мое негодование было вызвано и поразительной наивностью этого человека, и его намерением отменить заказ, над выполнением которого люди трудились сутками, трудились не для денег, не за страх, а за совесть, потому что хотели внести свой скромный вклад в дело национальной обороны. Мне удалось отстоять свою точку зрения, и заказ отменен не был.