Счастливчик Ген (Игра) - Геннадий Ищенко

— Выживший в поединке должен оплатить уборку мостовой, — сказал мне Лонар, чуть не вызвав у меня приступ истерического смеха. — Надо заплатить хозяевам этого дома, они все сделают. В том кошельке, которым ты выбил барону зуб, серебро?

— Да, — я принял у одного из учеников свой кошель и с трудом его развязал. — Сколько нужно?

— Десятка монет хватит. Давай сюда, мы сделаем все сами, а вы с Ником идите.

Никто, кроме Лонара, так ничего и не сказал, все молча смотрели на меня, кто с уважением, а кто и со страхом. Гарт отъехал от нас на свою обычную дистанцию, и мы продолжили свой путь, так драматически прерванный любившим подраться бароном.

— Я не нарушил каких-то правил? — спросил я Ника. — Что-то остальные себя странно вели.

— Никакого нарушения не было, — успокоил меня Ник. — Барон сам не оговорил условий поединка, кроме того, что он будет до смерти. В этом случае допускаются любые приемы. А то, как все отреагировали… Они просто тебя уже заранее похоронили. Все, за исключением Лонара, и, быть может Салена. Я сам за тебя испугался. Барон опытный боец, даром что одевается, как шут. Он в Расвеле числился первым оригиналом до моего появления. Но я мальчишка и для него не в счет. А тут весь город начал о тебе судачить, вот он и не выдержал. У него в столице есть влиятельная родня, поэтому он и рискнул взять на себя ответственность за нарушение закона. Ладно, меня сейчас Гарт погонит домой. Пока не забыл. У вас в Коларии, может быть, этого и не придерживаются, но у нас с этим строго. У тебя завтра на аудиенции на пряжке ремня или где-то на видном месте на одежде должен быть твой герб.

На подходе к дому меня остановил один из обывателей, которые все еще в значительном количестве гуляли в его окрестностях.

— Извините, милорд, — сказал он, догоняя меня. — Это, конечно, не мое дело, но у вас грязь на спине. Вы не против, если я помогу очистить?

— Буду благодарен, — ответил я. — Упал во время поединка, глаз на спине еще не отрастил, а присутствующие сказать не удосужились.

Скрывать происшествие у школы я не стал. И так уже сегодня пол города об этом узнает, а завтра это будет основной темой разговора горожан. Он осторожно отряхнул мне пыль со спины и я, поблагодарив за услугу, вошел домой почти в нормальном виде, если не считать испорченной шляпы, которую я сразу снял. Но Маркуса, который сидел в компании моих женщин в комнате Клары, мой внешний вид не обманул.

— Рассказывай, что случилось! — потребовал он.

— Ничего особенного, — небрежно отмахнулся я. — Ну вызвал меня на поединок какой-то придурок, ну испортил шляпу, подумаешь событие!

— Какой поединок? — всполошилась Клара. — Ты хоть не ранен?

Алина ничего не сказала, только сильно побледнела и прижала руки к груди.

— Вот надо вам, Маркус, быть таким наблюдательным? — с досадой сказал я. — Только женщин перепугали. Успокойтесь, видите же, что жив и здоров. Лучше последствия тренировки уберите. Я не стал ждать, пока освободиться Корис в расчете на вашу помощь.

— Кто хоть это был? — сказал маг, поднимаясь со стула и растирая руки, как он это делал всегда перед лечением.

— Некто барон Солинджер. Вы его должны знать. Ему было трудно пережить, что вместо него местной достопримечательностью стал я. Он и не пережил.

— Знаю, — кивнул головой Маркус. — Пустой человек, но боец неплохой. Как же тебе удалось победить?

— А я теперь не без вашей помощи почти что мастер меча. Из пяти схваток у Лонара получилось победить только в трех. А этого борова я уделал одним из ваших приемчиков из тех, которые не отрабатывают в школе.

— Свободный бой без всяких условий? И ответственность за вызов он, наверное, тоже взял на себя?

— А вы откуда знаете?

— Так ведь ты не первый, кого он вызывает. И в список вызванных в основном попадают приезжие дворяне, чаще всего из других королевств, у которых здесь нет влиятельной родни. Он хоть и спесив, но не полный дурак…, был.

— А что за родня у него в столице? С их стороны неприятностей ожидать не стоит?

— Довольно отдаленные родственники по линии жены. Отмазать его от коронного суда они еще могут, но ни во что другое вмешиваться не станут, так что неприятностей от них можешь не ждать. Зато завтра разговоров в городе прибавится. Ты не только освободил горожан от этого сумасброда, некоторые выходки которого надолго обеспечивали головной болью и магистрат, и наместника, ты еще оставил без хозяина крупное имение. У барона нет ни жены, ни детей, да и других прямых наследников не осталось. Такое нечасто бывает. Давай, снимай колет и рубашку. Женщины при желании могут отвернуться. Сегодня ты молодец, всего пара ушибов и ссадины на коленях.

— Да? А я и не заметил. Это когда я нырял под его меч, пришлось шлепнуться на колени на мостовую.

— Эффективный прием, но рискованный. Я, помню, его долго отрабатывал. Все, я закончил, можешь надевать одежду, к утру будешь как новенький.

— Спасибо. Вы лошадь купили?

— Купили, купили. Алина выбрала себе самую красивую кобылу из табуна. Твой Зверь в нее сразу втрескался по уши. Теперь следите, чтобы раньше времени не было приплода. Ты ведь разведением коней не собираешься заниматься?

— Там будет видно, — я подошел к уже немного отошедшей от испуга жене и обнял. — Ты как? А вот слез не надо. Кто мне расхваливал, какие закаленные ко всяким невзгодам купеческие дочери? Не ты?

— Я теперь не купеческая дочь, — сквозь слезы улыбнулась Алина. — Я слабая дворянка, а они в большинстве в таких случаях или плачут, или падают в обморок. Так что все нормально.

— Обмороков мне для полного счастья не хватало! — я аккуратно руками вытер ей глаза и поцеловал их по очереди. — Соберешься падать в обморок, предупреди. А сейчас пойдем, покажешь покупку, а потом вы меня попробуете накормить.

— Что, такой голодный? Может быть, сначала поешь? Лошадь никуда не убежит.

— Нет, сначала конюшня. Я, может быть, потом вообще во двор не выйду. И, пока не забыл, на моем праздничном наряде, на плече рубашки, вот в этом месте надо вышить наш герб. Я завтра после занятий заскочу переодеться и забрать Зверя, после чего еду на аудиенцию к наместнику. Так что пусть конюх к моему возвращению оседлает коня, чтобы мы с Ником не теряли на это времени.

— Я тоже пойду к себе, — сказал нам Маркус. — Думаю, что завтра граф перед твоим визитом захочет поговорить со мной. А ты готовься, до официального представления ты для местного дворянства как бы не существовал. С завтрашнего дня все измениться. Ты присягу королю давать будешь?

— А куда я денусь? Жить в королевстве с семьей на птичьих правах…

— Интересное выражение, — хмыкнул маг. — Но смысл ясен. Надо будет использовать самому. Эх, все бы это хотя бы дней через двадцать. Меч ты успел освоить на приличном уровне, а вот бой без оружия, боюсь, тебе изучать не дадут. Ну да ладно, что-нибудь придумаем.

Он ушел, а следом в конюшню направились и мы с Алиной. Клара с нами не пошла, лишь, когда я собрался идти, взяла мою руку и на мгновение прижала к своей щеке. И этот ее жест сказал мне гораздо больше, чем могли сказать слова.

— Этой дуэли нельзя было избежать? — спросила жена, когда мы вышли из дома.

— Нет. Неужели ты думаешь, что я принял вызов из-за врожденной драчливости, подвергая опасности и свою жизнь, и ваше счастье? Я попробовал решить дело миром, но ему нужна была драка. Давай не будем об этом, ладно? Вот и пришли. А конюха куда дели?

— Он пошел на рынок заказать еще корма. Смотри, какая красавица! А твой Зверь ей уже всю холку обслюнявил. Надо было перегородки в деннике сделать выше.

— Да, красавица, — я с удовольствием разглядывал удивительно грациозную гнедую кобылу, пытаясь представить, как на ней будет выглядеть жена.

Примерно через час появился конюх. Корм, который он заказал, должны были привезти завтра вечером. Он рассказал кухарке, а та передала Кларе, о чем судачил весь рынок. Оказывается, это не меня вызвали на поединок, а я сам бросил вызов Дурному барону, как за глаза называли в городе барона Солинджера, за оскорбление своей жены и убил его чуть ли ни первым выпадом. Не удовлетворившись достигнутым, я, то есть принц, разрубил Дурного барона на несколько частей и бросил через забор кошель с золотом на очистку дороги. Покупатели и продавцы горячо обсуждали наш поединок, за товары в этот день никто особенно и не торговался. Рынок был центром распространения любых сведений, начиная от королевских указов и, заканчивая слухами и сплетнями. Следовало ожидать, что завтра эта новость обрастет дополнительными подробностями и будет обсуждаться на каждой кухне. Дурной барон был личностью неприятной, и симпатии горожан были целиком на моей стороне. Больше в этот день ничего примечательного не произошло, если не считать того, что от Альфара Лангрена принесли еще золото за продажу первых двух книг. Сейчас все его писцы трудились, дружно переписывая третью. А я думал, стоит ли сразу запускать в работу "Гамлета" или все-таки подождать? Кто бы мне сказал, сколько времени должно уйти на написание книги.