В трех шагах (СИ) - Романов Герман Иванович

— Петров, наконец, со своей Приморской армией Сиваш перешел, благо замерз, и вырвался из Крыма. У него один мехкорпус и пара бригад, которые с кавалерийской дивизией в одну группу свел — первым прет на Каховку, а КМГ на Мелитополь направил. Теперь мы фрицам на Донбассе «колечко» можем «соорудить», крепкое, не вырвутся.

Ватутин изобразил руками охват — маленького роста командующий фронтом был жизнерадостен и энергичен. Да и у самого Черняховского не имелось причин для грусти — за освобождение Харькова многие получили повышение в звании, и они оба тоже, и наградами щедро оделили — сам Иван Данилович получил «Кутузова» 1-й степени, «Суворов» такого ранга полагался только командующим фронтами — высшая полководческая награда, вот его и получил Николай Федорович. Хотя могли к такому ордену представить и командарма, но в звании генерал-полковника. Иван Данилович только неделю как старые погоны с двумя звездами на новые «трех звездные» погоны сменил. И не один он такой счастливчик, теперь в танковых войсках четыре генерал-полковника — сам Федоренко, и три командующих танковыми армия — он, с 1-й Лелюшенко, и 2-й, что сейчас на Киев от Полтавы идет, Лизюков. Остальные трое пока генерал-лейтенанты, причем Рыбалко только осенью им стал, как и Катуков, который сейчас под знойным солнцем Персии с танковыми корпусами самого фельдмаршала Роммеля сражается.

— «Колечко» бы хорошо соорудить, Николай Федорович, только мы ведь паузу взяли, топливо подвести надо, танки «россыпью», боеприпасы — без этого продолжать наступление не могу. Мы все же две сотни верст на одном рывке прошли, тылы отстали, я их сейчас поторапливаю. Да и танки нужны — у меня в бригадах хорошо, если полсотни «тридцатьчетверок» есть, «запас» давно исчерпан, роты уже на семь танков перевел, по два на взвод. Как в декабре сорок первого года, когда каждый танк ценен был.

— Не прибедняйся, Иван Данилович, в других танковых армиях не лучше с бронетехникой. К тому же танки ты получишь — горьковчане начали выпуск «убивцев», они с ноября перестраивать производство начали, а все «маршалы» из Нижнего Тагила только на наш фронт отправляют.

На фронте Т-34 МК уже давно именовали «маршал Кулик», по аналогии с КВ, хотя аббревиатура совсем иное обозначала — «модернизированный, командирский». С большой трехместной башней, где установили «гадюку», он стал намного сильнее обычной «тридцатьчетверки», так как лобовую броню довели до 60 мм. А вот МКУ стали по буковке «У» именовать «убивцем», хотя пока выпускаемый только в Омске «усовершенствованный» танк был хорош — лобовая броня корпуса и башни увеличена до 75 мм. За счет установки торсионов удалось «облегчить» танк, и за счет этих «излишков» нарастить толщину бортовой бронировки до 55–60 мм. А вот пушка та же, только на МКУ подкалиберные снаряды выделять стали вне квот — их стали только лучшим экипажам выдавать. А теперь их станет намного больше, только перетерпеть зиму, пока производство в Горьком и на СТЗ наладят. Но главное в одном — новые германские 75 мм пушки обычным бронебойным снарядом в лоб Т-34 МКУ «не брали», да и в борт при острых углах тоже.

— «Сталинградки» только с февраля пойдут, поштучно, лишь к маю выпуск до прежних объемов доведут. Но на нас новых «тридцатьчетверок» хватит — и ты первый в очереди на пополнение. САУ тоже получишь без ограничений, «маталыги» дам сразу, с ними проблем нет, на трех заводах гонят. Гвардейскую дивизию немедленно передам с двумя автотранспортными батальонами, фланг с севера стрелковым корпусом генерала Горбатова прикрою, на Новомосковск сейчас продвигается. Я его еще одной дивизией усилил, танковую бригаду вместе с полком КВ передал. И кавалерийский корпус подходит, поддержит в любом случае. Так что контрудара ожидать тебе не стоит, а с востока от тебя Лелюшенко со своими мехкорпусами. Командующий Южным фронтом Рокоссовский тоже ведь на фланговый обход пошел, мы с Константином Константиновичем детали согласовали.

Черняховский прекрасно понимал, к какому решению его подталкивает командующий фронтом, столь щедро обещающий скорые пополнения людьми и техникой. А Николай Федорович и скрывать не стал, ткнул пальцем в карту и словно острие удара на ней повторил, что только прерывистой стрелкой обозначена пока была — знак планируемого наступления. И заговорил дальше, напористо, указав на извилистую линию реки.

— У тебя фронт от Днепропетровска до Запорожья, это всего лишь семьдесят километров. При этом сами города твоим танкам штурмовать не нужно, этим пехота с артиллерией возьмется. И учти — ты первый к Днепру выйдешь, сам понимать должен, не маленький.

Ватутин ничего объяснять не стал, и так понятно, что в честь освобождения этих городов в Москве салют дадут. Появилась после Харькова такая традиция в РККА, и «почетные наименования» для частей и соединений последую, как и перевод в гвардию, с выдачей знака, который как медаль бойцами и командирами ценится…

Знак «Гвардия» образца 1942 года. Клеймо на «шайбе» интересно тем, что выпускались эти знаки порой «частниками» по государственному заказу и фиксированной цене. Действительно «частниками», как бы сказали при капитализме, но во времена Сталина таких хватало с избытком, оставались со времен НЭПа, но уже в ином качестве, без принадлежности к так называемым эксплуататорам — этих действительно «извели». Но с приходом нового генерального секретаря КПСС в Политбюро сочли, что такие «пережитки сталинизма» вредны, их требуется искоренять…

Глава 40

— Это «великий исход» финского народа, ставшего жертвой неутоленных амбиций собственных правителей.

Маннергейм тяжело вздохнул, осознав тщетность собственных усилий, да что там — их бесполезность. Население страны, словно в массовое помешательство впало, объяснить которое разумными доводами было невозможно. Все жители, от политиков до обычных работников, солдат и мобилизованных домохозяек, рассматривали отступление и катастрофу на фронте как некие временные неудачи, которые с приходом весны закончатся. А летом события непременно «отыграют назад», и финны выбьют ненавистных «рюсся» обратно, при помощи шведов и немцев освободив оккупированную территорию страны. И продолжат «освободительный поход» в Карелию, хотя всем понятно, что финнов там ненавидят за все их «художества», которые от них принимали с восемнадцатого года. А таковых было много — самих карел принимали за «испортившихся» финнов, которых нужно было «исправлять» всеми способами. А таковых было много — переводить письменность с кириллицы на латиницу, запрещать местные наречия, вводя вместо них «нормальный» язык, а главное выселить всех русских жителей, которые дурно влияли на «простодушных» карел с десятого века. И все эти столетия «рюсся» являлись на «исконных» землях «Великой Финляндии» не более чем «оккупантами», подлежащими безотлагательной и поголовной депортации. А теперь всем жестоко придется поплатиться за поразительную недальновидность — с могущественным соседом надо жить мирно и не стараться злить его понапрасну — это как медведя из берлоги пытаться поднять.

Маршал много лет отслужил под девизом «за веру, царя и отечество», и как не парадоксально, чувствовал сейчас определенную гордость, начиная осознавать, что большевики не довели страну, как говорится, до «ручки», а снова вернули ей статус «великой державы». К тому же имеющей сейчас куда более развитую промышленность, чем та, что была тридцать лет тому назад, когда империя находилась на пике своего могущества. И сейчас Россия взяла реванш, как ни странно, сражаясь сразу с двумя противниками, от которых она вначале века последовательно «огреблась» поражениями. И первым досталось японцам — судя по сообщениям, причем из Вашингтона и Лондона, а не только из Берлина, армии маршала Кулика разделали японские дивизии в северной части Маньчжурии, а это три четверти территории Маньчжоу-Го, просто намотав самураев на гусеницы своих непревзойденных «тридцатьчетверок». Теперь японских генералов шведский барон оценивал невысоко — они не осознали, что война стала другой, механизированной, и на полях сражений доминируют танки, против которых флот бесполезен, а одна авиация бессильна. Тем более у большевиков с количественной стороной ВВС неплохо — с утра до вечера терзают с неба отступающих финнов, и уже досталось шведам, которых немцы оставили без существенной помощи, как и финнов. Не до «медвежьего угла», примыкающего к Заполярью, стало Гитлеру, Япония и Финляндия не более чем прелюдия, главный удар большевики нанесли на южной половине протяженного советско-германского фронта, нанеся несколько сокрушительных ударов танковыми армиями.