Море соблазна - Кристина Дорсей

Слушать дальше разглагольствования старухи не было сил, и Фелисити выступила из-за широкой спины Дивона.

– Мадам, не известно ли вам случайно что-нибудь о трех осиротевших детях?

Увенчанная тюрбаном, голова Хатти тяжело опустилась на грудь, и экономка с подозрением уставилась на девушку.

– Трое ребятишек? Каких? О чем это она толкует, маста Дивон?

– Это Фелисити Уэнтворт, Хатти, она ищет детей своей кормилицы.

– Что-что она делает?!

Девушка бросила на капитана хмурый взгляд, словно он был повинен в насмешливом вопросе негритянки.

– Я приехала сюда, чтобы найти троих детей, – снова, как можно более спокойно, повторила Фелисити. – Их зовут Эзра, Сисси и Люси. Они негры и, насколько мне известно, последнее время находились на Магнолии-Хилл.

– Так они действительно существуют? – капитану никак не верилось, что рыжеволосая красотка будет продолжать упорствовать в своем фарсе, но та буквально затаила дыхание в ожидании ответа.

– Счас-то и не знаю. Какие-то оборванцы живут по хижинам, да только, как их зовут, не знаю.

– Есть ли в доме еда? Подождите же! Куда вы помчались? – возвысил голос Блэкстоун, увидев, что Фелисити, а за ней и Хатти поспешили к выходу.

– В хижины, разумеется! – Девушка на мгновение задумалась. – А где именно они находятся?

– Одна ты не пойдешь никуда, – твердо заявил капитан и раздраженно смахнул со лба непокорную черную прядь. В ответ раздалось лишь мерное упрямое постукивание туфельки по изуродованному мрамору пола. Дивон закрыл глаза, глубоко вздохнул и безнадежно махнул рукой.

– Ладно. Сейчас мы пойдем вместе, – в конце концов, чем раньше он узнает подлинные причины, побудившие эту девицу притащиться за ним в Ройял-Оук, тем лучше.

– А теперь – ни шагу из-за моей спины, – приказал он, как только они вышли на солнечный свет. Жилища рабов традиционно располагались в стороне от плантаторского дома, но были разрушены ничуть не меньше, чем остальное поместье. Увидев эти развалины, Дивон в глубине души порадовался, что бабка, сидя в городе, не видит, какое чудовищное запустение царит на их фамильной вотчине. Ведь она всегда так гордилась образцовым содержанием своих людей.

Дивон и Фелисити медленно проходили по узкой пыльной тропинке, пролегавшей между рядами полуразрушенных строений, из которых со страхом и любопытством порой высовывались им навстречу кудрявые головы. Некоторых Дивон узнавал и даже окликал по имени.

– Маста Дивон? – На середину тропинки, преграждая путь, выступил высокий негр с кожей цвета отполированного эбенового дерева.

Фелисити инстинктивно схватилась за руку капитана.

– Эб! – Дивон хлопнул мужчину по плечу, не выпуская из другой руки так доверчиво вверившуюся ему маленькую ладошку. – Я был уверен, что найду тебя здесь.

– Верно. Пока я тут, все в порядке. Куда вам еще-то идти. А хозяйка тоже здесь?

– Нет. – Дивон печально покачал головой. – Ее здорово мучает больное бедро, но держится она как герой. – На протяжении этой краткой беседы из хижины начали выходить люди и, кто осторожно, кто посмелее, стали подтягиваться к разговаривающим. Капитан приветствовал их всех разом.

– И это все, кто остался? – осмотревшись, спросил он у Эба, обводя рукой тридцать с небольшим полураздетых людей. Еще недавно Ройял-Оук считался одной из самых больших рисовых плантаций во всей Южной Каролине. Домашними слугами полновластно командовала пухлая Хатти, а высокий Эб подчинялся лишь главному надсмотрщику Тому Смиту; да и то последний позволял рабам выполнять свои приказания лишь после распоряжений их толкового соплеменника.

Эб также обвел взглядом жалкую толпу и заявил: – Вообще-то, было немного побольше. Сдается мне, кое-кто сбежал, как только хозяйка изволила уехать. Потом нагрянули янки и схватили масту Тома да еще кой-кого, кто был позадиристей. Так с тех пор ничего о них и не слышно.

Капитан Блэкстоун слушал все эти новости с тяжелым сердцем.

– Как же вы здесь управляетесь? Рабство всегда было тем политическим институтом, который Дивон и его прогрессивная бабка отвергали полностью, и, хотя мисс Эвелин постоянно осуждала флотское панибратство внука с этими, по ее выражению, «личностями, не представляющими себе, что такое на самом деле северяне», намерение ее отпустить всех рабов Ройял-Оук на свободу было непоколебимо. Однако они вовсе не планировали просто пустить сотни и сотни людей по миру – наоборот, они предполагали выплачивать бывшим рабам некое жалованье, дабы те могли спокойно обрабатывать все ту же землю.

Эта грандиозная идея не отпускала капитана Блэкстоуна все те долгие ночи в открытом море, когда, не имея возможности сомкнуть глаз, он часами простаивал у руля под звездным бездонным небом. Вопрос заключался еще и в том, что для осуществления этого благородного замысла необходимо было покончить с той жизнью, которую он так любил – с жизнью странствующего моряка – и осесть на родине в Ройял-Оук.

Грянувшая вскоре война разрешила эту дилемму без особых трудностей.

Усилием воли отогнав от себя грустные воспоминания, Дивон прислушался к дальнейшим объяснениям толкового негра.

– Хатти, умница, проследила, чтобы побольше спрятать, когда пришли янки. Они-то думали поживиться здесь на славу, да ни шиша не нашли! – закончил он с явной гордостью.

Представив себе Хатти, сбивающую со следа отряд янки, Дивон не смог удержаться от улыбки.

– Словом, никто из наших людей не голодает?

– Что вы, маста, мы в полном порядке.

Фелисити тем временем уже надоело слушать эту трогательную беседу, в которой так и не были упомянуты несчастные дети. Будь у капитана желание, он уже давно бы мог выспросить все у этого долговязого болтуна – и девушка решительно выступила из-за спины заболтавшегося Дивона.

Ей было немного страшно. И не потому, что она в жизни не видела столько негров – отец, конечно, никогда не пользовался их трудом, но Иебедия частенько приводил их на свои проповеди – а всего лишь оттого, что здесь, в сердце Южных Штатов, они чувствовали себя дома, а она была враждебной чужестранкой. Фелисити невольно завидовала той простоте и естественности, с которыми говорил с ними обо всех хозяйственных мелочах сам Дивон, но позволить такой тон себе не могла, да и не умела.

– Я ищу троих детей, – начала она, и все глаза моментально обратились в ее сторону. Фелисити стушевалась и скороговоркой закончила свое беглое описание неведомых ей самой негритят. Поначалу все молчали, но хозяин кивнул, и вперед вышел длинный Эб, покашливая от торжественности момента.

– Сдается мне, что тут есть похожие ребятки.

– Но где? Где же они?! – Фелисити не могла больше сдерживать свою радость. Ведь пускаясь в это путешествие, она и представить себе не могла всех испытаний, какие выпадут на ее долю: опасность, жара, грязь, Дивон Блэкстоун, наконец! И бывали минуты – а бывали они частенько, – когда ей хотелось бросить все и спокойно вернуться домой, распивать с подругами чай, болтать о последних модах или даже рассуждать о положении бедных рабов на юге страны.