Продам май (сборник) - Мария Фомальгаут

– Туда?

– Ага… там замок кодовый, циферки нажимай четыре и семь, – Скворушкин подмигнул.

– Это что… под землю спускаться? – я посмотрел на глубокий провал, крутой спуск, уходящий, казалось, к центру земли.

– Ну а ты как думал?! Давай иди, не бойся, никто тебя там не съест… Что ты боишься-то все, твоя земля…

– А здесь написано – вход запрещен.

– А мало ли что написано, ты не читай, что написано… ишь какой, читать он выучился. Сказано тебе, твоя земля, тебе здесь все входы и выходы разрешены…

Я спускался по бесконечной лестнице – в никуда, в никуда, в глубокую шахту, снаружи в дверь грохотало и бахало, кажется, они уже пытались пробиться в дверь с кодовым замком – они, те, кто на меня охотились…

Хрресь… Динамитом, что ли, рвали…

– Проломились, – прошептал я.

– Давай быстрее… вон, туда…

Я бросился по узкому коридору, уже не глядя на надпись: проход закрыт. Кажется, они уже спускались по лестнице… кажется… хотелось бросить все, броситься к Джефферсу, упасть на колени, целовать желтоватую руку, пусть отхлещет, пусть накажет, пусть только простит…

Еще один поворот… тревожный знак на двери – трилистник, такие трилистники означали смерть всякому, кто зайдет в запретную дверь…

– Ну что робеешь? Да, радиация… а ты как хотел… входи, входи… вон там пластинка металлическая… отверти ее, вон, отвертка лежит…

Я уже не боялся, это было как в фильмах, когда нужно спускаться под землю, и там страшно, а потом еще страшнее, а потом совсем страшно – но кто пройдет все испытания до конца, станет властелином мира…

Шаги приближались, я слышал резкий говорок солдат…

Быстрее…

– Вон там ключ поверни, – потребовал человек на экране, – видишь клавиши? Давай на пуск… Нажал? Молодец…

Завизжало что-то электронное, истеричное, шаги за дверью смолкли, как-то удивительно быстро. Что-то произошло, только что – я еще не мог понять, что именно. Кто-то там, в коридоре, включил телефон, кто-то говорил хриплым от страха голосом, кажется, докладывал Джефферсу: «Шеф, у нас проблемы…»

– А что… это было?

– Какой-то остров в Тихом океане… там и нет ничего… людей точно нет, специально же перенацеливали на ненаселенные территории… когда эти… ПРО подписывали…

Он говорил что-то – я не понимал его.

– А… что я сделал?

– Фейерверк ты сделал.

– Какой…

– Большой и красивый… ох, они забегают…

– Вы с ума сошли, что делаете-то… – голос Джефферса снова проклюнулся в трубке, на этот раз он был прямо-таки медовым, – как тебя там… ты успокойся, что делаешь-то… парень, вернись домой, будь хорошим мальчиком… сегодня же я привезу тебе железную дорогу… с семафорами… И сладостей тебе привезу, хочешь? Ты у меня как-то компьютер просил, я тебе нетбук маленький присмотрю…

– Мы победили, – я повернулся к человеку на экране, – все, они согласны.

– На что… согласны?

– Железную дорогу мне купить… там семафоры светятся, как настоящие… и вагончики ездят…

– Ду-урень… слушай, если ты хоть что-то соображаешь… да ничего ты не соображаешь… я диктую, ты говоришь…

– Требую немедленного вывода войск Альянса с территории России.

– …войска Льянса с территории Румынии…

– России, идиот!

– России.

– Возвращения России статуса самостоятельного государства.

– …самостоятельного… государства.

– Требую оплачивать поставки нефти.

– …поставки наф…

– Нефти, идиот.

– Нефти…

– Сколько… сколько вы требуете за нефть? – спросили с той стороны света.

– Сколько? – я посмотрел на экран.

– Двести за баррель, – отчеканил человек на видео.

– Двести забар… забар…

– За бар-рель!

– За баррель.

– Вы сошли с ума, мой дорогой друг. Для нас обоих рациональнее будет остановиться на цифре сто пятьдесят.

Я снова посмотрел на экран.

– Двести, – повторил мой дьявол, который не был дьяволом.

– Двести.

Никто ничего не ответил, что-то происходило – я чувствовал, но такое тонкое и невидимое, что я не замечал – что…

– Баланс проверь, – сказал человек в телевизоре, – не умеешь? Что такое банкомат, знаешь? Вон там, в углу… Подойти, нажми – запрос баланса. Нажал? Что там?

– Цифры… Один-три-семь-восемь-один-девять…

– Ага, перевели денежки… ну, я так и думал… давай, открывай вентиль… да наполовину открывай, куда ты такой напор дал… вот так, молодец… ценю.

Сердце екнуло. Я вспоминал, когда хозяин говорил, что меня ценит – кажется, никогда… Это было что-то новенькое… Я и не знал, что на этой земле можно ценить не только дрова и черную воду, но еще и людей…

– Теперь деньги снимай… Снятие наличных… Бери двести, хватит тебе…

ПОЛУЧИТЕ ДЕНЬГИ, – взмолился экран.

Две шуршащие бумажки слепыми котятами ткнулись мне в руку.

– Вот так… где тут город ближайший, по карте посмотри…

– К югу отсюда китайский какой-то… Пен-Хой…

– Это раньше был Комсомольск-на-Амуре… ладно, не запоминай… иди, обменяй эти бумажки там на что-нибудь…

– На что?

– Эх ты, дурень! – он снова засмеялся, – что хочешь…

Его ответ испугал меня – я понял, что не знаю, чего хочу…

– Ну… за нас с вами и за черт с ними, – человек на экране поднял бокал.

– За нас, – подхватил я.

Сегодня был Новый Год – какой-то особенный, первый раз я отмечал Новый Год без Уинстона Джефферса, с новым хозяином, про которого я ничего не знал, даже не знал, дьявол он или не дьявол.

Он сидел перед роскошным столом в своем дворце в своем телевизоре, я сидел перед роскошным столом в своем доме, никогда раньше у меня не было на столе дорогого вина, и чего-то шоколадного, ароматного, он с экрана сказал – трюфели, и мяса, сочного, душистого, он в телевизоре хмыкнул и сказал: Это тебе не консервы…

– Вот теперь хоть на человека стал похож… – он смотрел на мой костюм, довольно кивал, – зря ты так шиканул, лучше бы зерна купил… ладно, шут с тобой, Новый год, все-таки… а оливье у тебя ничего получился, я смотрю…

– Теперь вы будете моим хозяином? – спросил я.

– Ты это брось… хозяина ему надо… Ты не собака, хозяина искать, что-то все века вы только и делали, что хозяина искали. Ты сам себе хозяин будешь… и всей земле этой. Править будешь.

– А я не умею… править.

– А никто не умел, все правили… ничего, справимся, если что, я подскажу… Технику закупишь, фабрики с тобой воскресим… тракторы, комбайны… дороги поправим, города… По-русски-то говорить умеешь? Что вытаращился… ничего, научу, а то что мы с тобой все на этом бизнес-инглише… Ты у меня еще Пушкина в оригинале прочтешь:

Я памятник себе воздвиг нерукотворный,

К нему не зарастет народная тропа…

– Вот так… – он поднял бокал, – тут Президент выступать должен, запись тебе, что ли, показать… ладно, ты сам себе Президент… я тебе другой ролик пущу…