Маскарады фей - Натали Альбертовна Якобсон

сварить любое блюдо из причудливого меню ведьм. Сейчас он варил кашу из черной полыни. Огонь для варки котелку не требовался. — Он может сварить и варенье из лепестков черных магнолий. Оно вкусное.

— Может, мне стоит отправиться спать на пустой желудок, — Флора с сомнение глянула на варево внутри котелка.

— Спать! — Друзилла захихикала. — Кто же по ночам спит в городе ведьм? Тут особенный режим.

Флора снова выглянула в окно. Да, действительно, ведьмы не спали. Их темные силуэты бродили по улицам и парили над крышами.

— Вот днем здесь будет сонное царство, — пояснила Друзилла. — Поэтому с утра мы выставляем дозорных, которые будут бодрствовать до вечера.

— А ночью дозорные отправятся спать? Или ведьмы могут бодрствовать сутки напролет?

— Конечно, могут, если днем снуют по городу в кошачьем облике.

Значит, все дозорные ведьмы это черные кошки, которых она уже видела здесь до темноты. Флора заметила на площади внизу компанию ведьм, которые стояли кругом и перекидывали друг другу какой-то черный предмет, который издавал странные звуки, будто был живым. Со стороны казалось, что это всего лишь мяч или черное яблоко.

— Пойдемте в библиотеку, — Друзилла наелась сомнительных ведьмовских яств и потянула Флору к крытой галерее. Очевидно, эта галерея и была воздушным переходом потому, что она была перекинута от одного здания к другому, как мост.

Флора с тоской глянула на широкую кровать под черным балдахином. Вероятно, не стоит сожалеть, что она в ней не выспится. Наверняка, в ведьмовской кровати спят призраки или жабы. Зато на балдахине и подголовнике цвели черные магнолии. Это выглядело зловеще и красиво. Несмотря на то, что цветы живые и свежие, кровать ведьмы напоминала могилу.

— А сколько лет госпоже города ведьм Филомене? — поинтересовалась Флора. Вдруг ведьмы живут уже после смерти?

— Еще спросите, сколько лет мне! — нагло хмыкнула Друзилла.

— Да, кстати, сколько лет тебе? — раньше Флоре не пришло бы в голову такое спросить, ведь она уже видела Друзиллу в образе сгорбленной старушонки, а сейчас перед ней гордо шествовала стройная молодая девушка.

— Вы в курсе, что женщину не вежливо спрашивать о ее возрасте, — сострила ведьма и рассмеялась. Ее смех напоминал звон похоронного колокольчика. — Сами вы хоть и носите юные тела, но, сколько сотен лет уже минуло вашей темной душе? Я даже подсчитать боюсь. Когда вы стали официальной покровительницей всех ведьм, меня даже на свете еще не было.

Флора прикусила язык и еще раз напомнила себе, что нельзя обличать себя перед ведьмой. Пусть Друзилла и дальше заблуждается, относительно ее личности. А иначе ведьмы ее растерзают, если поймут, что она всего лишь дочь маркиза, а не королева всей нечисти.

— Ты же знаешь, что я не помню, — решила подыграть Флора ведьме.

— Как удобно этим вечно отговариваться! Чуть спросят, сколько сотен дней рождения вам минуло, как вы тут же не помните. Таким образом вы вечно будете восемнадцатилетней. А обо всех годах, которые натекли сверх восемнадцати лет, вы забыли. Мне бы вашу самоуверенность. Я вот никак не могу забыть, что мне уже сто девятнадцать лет!

— Ты такая старая!

— А вы, можно подумать, моложе?

Флора глянула в зеркало на стене галереи. Оно отразило красивую юную девушку в остроконечной шляпе. Шляпу, наверное, стоило снять. Хватит прятаться. Сквозь крышу дракон ее не увидит.

Без шляпы Флора вмиг стала симпатичнее. О чем только ведьма твердит? В ее локонах нет ни единого седого волоска, а на лице не найти ни одной морщинки. У нее не видно даже тонких мимических складок в уголках век. Как можно называть ее столетней старухой? Это оскорбление! Но спорить с ведьмой, лишь беду себе наживать. Флора деликатно промолчала.

— Кстати, вам пора принять прежнее обличье. Не хорошо соблюдать инкогнито в городе ведьм. Тут практически ваша отчизна.

— Разве? — Флора точно помнила, что родилась в замке маркизов де Рионе.

— Ну, может, родились вы и не здесь, зато этот город придумали и основали вы. На главной площади даже памятник вам стоит.

Флора припомнила, что на большой площади стоял памятник какой-то королеве из черного кварца. Иногда фигура черной королевы меняла позы.

Друзилла, как обычно, заблуждается. На Флору этот памятник совсем не похож. Он поставлен другой женщине: правительнице, а не маркизе.

Собственное отражение в зеркале лукаво подмигнуло Флоре. Через миг оно уже перестало быть ее отражением. Оно стремительно обросло шерстью и рогами, увитыми плющом. Флора отпрянула от зеркала.

— Не обращайте на них внимания, — утешила Друзилла. — Духи зазеркалья шутят над всеми. Им без разницы, кто правитель, а кто плебей. Это, конечно, невежливо. Но разве их из зеркала достанешь, чтобы наказать.

— Я могла бы попытаться, — слова вырвались у Флоры сами, будто кто-то другой сказал их за нее. Флора срочно прикрыла рот ладонью. У нее было чувство, что внутри нее поселился кто-то лишний. Может, так вышло из-за одного глотка супа ведьм?

— Вот и пришли! — Друзилла уверенно шагнула в библиотеку. Из крытой галереи они попали сразу на верхний этаж. Здание было очень большим, а залы в нем просторными. Черные бархатные портьеры на высоких окнах были раздвинуты, чтобы читатели могли полюбоваться ночью во всей ее красе. Стеллажи возвышались до потолка. Хоть ведьмы и умели летать на метлах, а к верхним полкам вели спиральные лесенки. Наверное, в библиотеке летать запрещено. Легко можно сшибить метлой одну из амфор с пышными черными букетами, которые были расставлены кругом для украшения. От запаха цветов кружилась голова и хотелось спать. Флора чихнула, проходя мимо большой напольной амфоры. Наверное, у нее появилась аллергия на цветочную пыльцу.

Напольные часы с маятником оберегал скелет с косой. Циферблат часов изобиловал странными делениями. Это и не минуты, и не секунды, а, наверное, века и тысячелетия. Цифры тоже не состояли из двенадцати чисел. Флора отпрянула от часов, когда скелет зашевелился и чуть не провел лезвием косы по ее горлу.

— Часы отмерят срок жизни, если вы забыли, — сказала Друзилла. — Для долгой жизни ведьм нужны чужие отнятые жизни, поэтому страж часов вас чуть не зарезал. Он принял вас за смертную жертву, которую я привела.

— Скажи ему, что он ошибся!

— Он и сам это уже понял. Раз вы сумели увернуться, то вы не жертва. Жертвы никогда от него не ускользают.

Флора хотела возмутиться такой жестокости. Она пришла сюда, как невинная читательница и экскурсанта, а ее могли принести в жертву. Это варварство! Библиотека была приманкой и ловушкой. Увы, скандалить тут было не с кем. Скелет уже спал.

Внимание Флоры привлекла изящная черная скульптура какой-то