Островитянин - Джон Робертс

Так Гейл начал новую жизнь, и вскоре люди привыкли к загадочному одинокому охотнику. Корабли приходили в гавань, затем уходили прочь, однако все они не вызывали у юноши особого интереса: он ожидал лишь «Разрезающего волны» и готов был ждать, сколько потребуется.

Как-то раз, когда мореходный сезон уже подходил к концу, и Гейл не сомневался, что ему предстоит провести в этих местах еще несколько месяцев, спускаясь с холма вместе с носильщиками, тащившими на плечах тушу крупного троерога, он заметил стоявший у пристани корабль, расписанный черными и желтыми полосами.

Оказавшись в порту, первым делом Гейл отыскал Молка.

— Неужто это ты, шессин?! — приветствовал его мореход. — Я слышал, твое племя теперь не обитает в этих краях.

— Я пришел сюда специально для того, чтобы увидеться с тобой, — заметил Гейл. — В прошлый раз мы не успели закончить нашу беседу, а я еще о многом хотел расспросить тебя.

— Если хочешь, то вечером мы можем встретиться в таверне, однако завтра мой корабль покинет порт с первым же приливом. Этот сезон прошел для меня не слишком успешно, и я даже не уверен, успею ли до времени штормов достичь материка.

— Будь уверен, времени для беседы нам хватит, — пообещал моряку Гейл.

Глава шестая

Жизнь мореходов оказалась для Гейла источником бесконечных удивлений, ведь раньше он не имел о ней ни малейших представлений. Шессины вообще мало что знали о море, и им казались удивительными сооружениями даже простые лодки рыбаков. Совсем иначе, чем шессины, жили также землепашцы и охотники, но все же отличия были не столь велики, как на борту «Рассекающего волны».

По сравнению с беспокойным суматошным существованием моряков, которым ежедневно приходилось выполнять сотни поручений и преодолевать сотни опасностей, жизнь пастухов казалась неспешной и почти беззаботной. Еще больше Гейла удивляло то, какая дисциплина царит на борту судна, и сколь велики перемены, происшедшие с его другом Молком.

С того мига, как «Рассекающий волны» поднял якорь, этот добродушный болтун превратился в жестокого, безжалостного тирана, который требовал и неизменно добивался безоговорочного подчинения. Сперва Гейл досадовал на него, но вскоре по собственному опыту и из разговоров с новыми товарищами он понял, что только так Молк и мог успешно вести вперед корабль. Очень скоро едва лишь земля исчезла из виду, Гейл убедился, что их суденышко — это утлый оплот жизни, окруженный враждебной водной стихией. Жизнь каждого моряка зависела от действий всей команды, а все они — от умений и способностей капитана.

В первые же несколько часов плавания Гейлу сделалось плохо от бортовой качки, и его мучения послужили поводом для веселья у остальных моряков. Позже он узнал, что такова неизбежная судьба всех тех, кто впервые выходит в плавание, и потому у матросов существует неизменная традиция всячески насмехаться над никчемными сухопутными крысами. Крепкий организм молодого воина быстро превозмог морскую болезнь, но даже на третий день он лишь с трудом мог выполнять обязанности, порученные ему капитаном.

В первое время, поскольку Гейл ничего не знал о работе моряка, он исполнял лишь те задания, где требовалась грубая сила. Ему поручали тянуть канаты, разворачивать перекладины мачт, вращать большой штурвал под надзором кормчего. Он скреб палубу, перетаскивал грузы, — в общем, исполнял всю самую грязную работу. Однако, Гейл не забывал учиться. Ведь даже у постоянно занятого делами моряка случаются часы и дни, когда нечем заняться: к примеру, когда ветер попутный. Могут отдыхать все прочие, кроме капитана и рулевого, которым нужно следить за курсом.

Когда выпадали такие свободные моменты, Гейл старался выведать у моряков все секреты их ремесла: как правильно ставить парус, чем занят в море плотник, как следует управлять кораблем… Так, понемногу, он знакомился со всеми мореходными премудростями. Много часов он провел рядом с лоцманом, который показал ему, как с помощью лота измерять глубину, и еще больше времени шессин провел в беседах с Молком, который никогда не отказывался ответить на его вопросы, если только не был занят каким-нибудь неотложным делом. Впрочем, это не мешало капитану отдавать Гейлу приказы все тем же резким и непререкаемым тоном.

Молк показал и рассказал Гейлу много любопытного и среди прочего продемонстрировал компас: в бронзовом сосуде, наполненном спиртом, плавал тонкий диск из белого материала, похожего на кость туны. Через стеклянное окошко было хорошо видно, что вставленная в костяной диск железная иголка всегда указывает на север, каким бы образом ни поворачивали это устройство. Молк объяснил Гейлу свойства магнетизма, объяснил значение символов, вырезанных по окружности диска, и рассказал, как с их помощью корабль может держать верное направление.

Ночами они вдвоем наблюдали за звездным небом. Молк показал Гейлу звезду, которая всегда находилась на севере и никогда не меняла своего положения. Эта звезда была известна шессину с детства, подобно другим, которые двигались по неправильным, но поддающимся вычислению орбитам. Так же ему были известны так называемые «маленькие луны» — небесные тела, чье движение казалось независимым от прочих звезд. Они всходили и заходили всегда в одно и то же время, и хотя внешне напоминали звезды, но выглядели чуть крупнее. В голосе Молка звучал привычный восторг, как всегда, когда он рассказывал о достижениях древних народов.

— Эти небесные тела многие именуют «детьми луны», ибо у них схожие орбиты. Другие легенды гласят, будто это творения рук человеческих. Возможно, это целые небольшие миры или некие огненные сосуды. Говорят, будто созданы они благодаря той же магии, с помощью которой изготовили огненные копья, те самые, какими повредили Луну. Однако, легенды умалчивают, как древние это достигли…

Кроме того, капитан показывал Гейлу карты: загадочные чертежи на листах тончайшего пергамента, сделанного из ягнячьей кожи. Материал этот считался большой редкостью и стоил немалых денег, ведь его не могла повредить ни вода, ни морская соль. Молк показывал Гейлу очертания островов и материка, и постепенно тот начал понимать, каким образом изображают окружающий мир эти загадочные линии. Таким образом он впервые начал постигать тайны картографии. Но еще более привлекательными для Гейла были тайны письменности, и он преисполнился решимости разобраться впоследствии и с этой наукой.

Но его уроки не ограничивались только этим. В команде «Рассекающего волны» он подружился с неким Кристофо, моряком, который прежде служил наемником в армиях многих стран. Тот отменно владел длинным мечом, похожим на клинок, добытый Гейлом у убитого вождя асасов. Осмотрев меч шессина, Кристофо пришел в восхищение, и теперь всякий раз, когда у него выпадала свободная минута, он давал юноше уроки фехтования. Длинный меч мог сделаться воистину мощным оружием, если освоить все его тайны.