Мир с членистоногими - Лев Цитоловский

соседних клеток. Нейроны способны регулировать её проводимость с каждой из сторон, в зависимости от текущей ситуации и накопленного опыта. Помимо электрического тока через контакты проходят ионы и небольшие молекулы. Так возникает объединенное внутриклеточное пространство клеток, адекватных для данного момента, временный организм внутри нас. Он живет, пока мы испытываем данное переживание и динамически перестраивается вместе с нашими ощущениями.

Надо отметить, что такими связями наиболее богаты астроциты. Так что не исключено, что нейроны лишь обслуживают астроциты, а те уже и являются вместилищем сознания. Нейроны, релевантные событию, на своем месте и в свое время через щелевые контакты вовлекают астроциты, распространяя информацию почти мгновенно. Астроциты связывают воедино свою внутреннюю среду, свой опыт, свои возможности во временную коалицию и так сливают свои простые ощущения воедино. Впрочем, это пока лишь гипотеза. Во всём, что касается сознания, гипотез больше, чем реальных выводов.

4. Ты и твой мир

Организм, используя свойства своих клеток, их опыт и текущие обстоятельства, создает в некоем идеальном мире субъекта, идола, который проявляет во времени ту или иную свою ипостась. Но идол не повисает в пустоте. Совокупность факторов, оказывающих на тебя влияние, образуют среду, в которой ты существуешь, и образ этой среды постепенно запечатлевается в памяти, как целое. Элементы Я и элементы фона сосуществуют в твоем внутреннем мире. Но как различить, какой из элементов принадлежит тебе, а какой — окружающей обстановке, если и то, и другое виртуально, лишь плод воображения? В частности, как быть с твоим телом? Личность идеальна, а тело материально. Ты, скажем, ощущаешь, что рука — твоя. Но ведь Я не уменьшится, если ты потеряешь руку, ампутированная конечность может ныть или зудеть.

Критерий прост. Твое это то, чем ты всецело распоряжаешься, что полностью от тебя зависит. Ты командуешь своей рукой, как хочешь. Поэтому рука — часть тебя. На элементы внешнего мира тоже можно влиять до некоторой степени, но иногда и безраздельно. Твоя собственность, и реальная. и виртуальная, тоже часть тебя, и это изобрел не человек: крошечный зверек защищает окрестности своего гнезда, как самого себя. Даже и те, кто подвластен тебе, если у тебя они есть в наличии, сотрудники, слуги, рабы — часть тебя. В старину благородная дама могла принимать ванну в присутствии лакея, не воспринимая его, как отдельную личность. А вот существующий в твоей памяти фонарный столб или малознакомый бородач — не ты.

В распоряжении идола находятся представления о себе самом и окружающей среде. Это события, когда-то произошедших с тобой, твоя личная история, твои убеждения и даже элементы опыта прошлых поколений. Следы этих событий оседают в памяти, так что внутри живешь ты сам и всё остальное — твой мир. Кроме того, это и бесчисленные факты, о которых ты узнал тем или иным путем, хотя некоторые из них никогда не происходили на самом деле и живут лишь в твоем воображении.

Проявляет себя идол лишь в адекватных ситуациях. Сознание — это состояние идола, ограниченное штрихами данного момента. По ходу обслуживания идола сознание занято выживанием, самоутверждением и восторгом от себя самого. Тебе необходимо удовлетворить обширные аппетиты идола для поддержания жизни, расширить ареал влияния, чтобы сделать полезное для себя реально возможным, вырасти, усилиться и не нажить врагов. Всё это заметно и посторонним, но самолюбование в меньшей степени, чаще оно прячется в подсознании, хотя это наиболее сильное переживание идола. Его обеспечивает относительно постоянная популяция нейронов, слабо связанная с текущей деятельностью, но совершенно необходимая в нашем жестоком мире. Игнорирование её интересов приведет к утрате воли к жизни и серьезной поломке в организме.

Помимо важной для жизни информации, в памяти хранится много несущественного. Потом, когда земной путь окончен, оказывается, что несущественным было почти всё, и оно не пригодилось при встрече с реальностью. Несущественное, но твое. Как ты сидел на плечах у дяди Мони, возвышаясь над толпой и держась руками за его надежную голову. Как дрались пьяные матросы у причала. Как на твою улицу однажды опустился густой туман и даже пальцы вытянутой руки были почти не видны. Как на соседней толкучке ты с Валериком, сбежав от родителей, рассматривали бесчисленные сокровища, разложенные на газетах, и одно запомнилось особенно: сверкающий медью окуляр от перископа подводной лодки. Интересно, где он сейчас?

5. Ты и иные

Ты воспринимаешь себя в центре своего мироздания, ты и всё остальное. Ты, как бы, равноценен всему существующему, это целиком субъективное ощущение собственного величия, хотя оно обычно спрятано в глубинах идола. В этом чувстве ничего позорного или презренного нет. Жизнь это радость, а её утрата — беда. Ты воспринимаешь это через себя, иначе это сделать и невозможно. Вместе с непомерно высокой ценностью своей собственной персоны, отнюдь не атрофирована способность ощущать значение своих близких, каждый из которых немного ты сам. И это случается не только у нас, царей природы, но и у животных, которые иногда рискуют собой.

Почему каждый из нас так дорожит своей жизнью, что мы особенно ценим? Индивидуальный опыт, который мы собрали ценой нелегких усилий, наши достижения, добрые дела, на которые мы иногда решались? Нет, значимость себя самого превышает все остальные ценности. Любой человек, не слишком примечательный с точки зрения посторонних, ощущает себя венцом творенья, жизнь которого бесценна. Без него и мир внутри него погрузится во мрак.

И наши претензии не уникальны. На каждого из нас приходится по четверть миллиарда насекомых, которые вполне индивидуальны. Правда, их сознание обслуживает всего по миллиону нейронов, но в целом нервных клеток у них в тысячи раз больше, чем у нас. Их мир содержит больше информации, чем наш. Но, конечно, по сложности индивидуального сознания мы далеко впереди.

Куда же денется твой богатый внутренний мир потом? Поневоле ощущаешь что-то неестественное в том, что столь совершенная персона, уникальная, наполненная информацией, грандиозными планами после смерти исчезает бесследно. Только что была — и уже нет. Исчезновение сознания после смерти кажется логически неприемлемым, хотя разрушить всегда легче, чем создать.

Когда ты уйдешь из этого мира, тот мирок, в котором ты жил, на некоторое время останется, твой след, слабый или резкий, сохранится. Ты часть своего мира, он живет в тебе, а ты — в памяти его жителей, в памяти своей кошки и собаки своего приятеля. Ты иногда оживаешь в их воспоминаниях.

Но постепенно все твои знакомые исчезнут, возникнут новые сообщества, а потом уйдут и они. Изменится даже ландшафт. А вот Луна всё также будет оставлять на поверхности моря мерцающую дорожку. Луна