Дядя самых честных правил 12. Финал - Александр Горбов

нам пришлось ждать, когда Его Величество почтит нас своим присутствием.

— Король выйдет ровно в восемь, — шепнул Киж. — Традиция, чтобы придворные слегка помучились ожиданием.

Впрочем, вряд ли кто-то мучился. Зал был полон голосов: знать сплетничала, красавицы обсуждали наряды соперниц, а кавалеры, не скрываясь, флиртовали с кокетками. А нас с Таней развлекал Киж, рассказывая придворные байки и указывая на их участников.

— Знаешь, Костя, — Таня тихонько рассмеялась, — я была несправедлива к петербургскому высшему свету. По сравнению со здешней публикой он образчик благочестия и порядочности.

Ответить я не успел. Зазвучала торжественная музыка, церемониймейстер стукнул посохом в пол и громогласно объявил:

— Его Величество Король! Её Величество Королева!

Разговоры тотчас смолкли, и в зале установилась тишина. Золотые двери распахнулись, и оттуда выступила королевская чета. Людовик в синем бархатном камзоле с орденом Святого Духа и Мария-Антуанетта в платье из серебряной парчи, усыпанном жемчугом. Все мужчины поклонились, а дамы присели в реверансе, опустив взгляды в пол.

За королевской четой шли двое мужчин средних лет.

— Принцы крови, — подсказал Киж, — граф Прованский и граф д’Артуа.

Следом шествовали две дамы преклонных лет с печатью надменности на лицах.

— Мадам Аделаида и мадам Виктуар, — шепнул мертвец. — Их называют Госпожи Тётки. Знатные интриганки, имеющие огромное влияние на короля.

Выход короля и королевы завершился, и начался следующий номер в программе приёма — танцы. Первым и главным танцем был менуэт, который по традиции начинали король и королева. Мы с Таней в этом «празднике жизни» не участвовали, как и большая часть придворных, и прогуливались по залам, рассматривая дворец.

В одних комнатах выставили карточные столы, и началась игра, что вызвало у Кижа печальный вздох. В других устроили буфеты, где на мраморных столах ждали деликатесы и шампанское. А слуги в ливреях с королевской лилией разносили серебряные блюда с паштетами и фруктами в сахаре. В общем, королевский приём оказался довольно скучным мероприятием. Но всё же пара интересных знакомств у нас состоялась.

Во-первых, Киж представил нам майора Карла фон Бахмана, заместителя командира швейцарских гвардейцев, личной охраны короля.

— Ваша светлость, я давно мечтал с вами познакомиться.

— Вот как? Чем же я вас заинтересовал?

Фон Бахман улыбнулся.

— Ваши успехи в войне с Испанией известны всему миру.

— Боюсь вас разочаровать, майор. Войсками на поле боя командовал не я, а фельдмаршал Суворов. Именно ему принадлежат все лавры.

— Без сомнения, ваша светлость. Но воздушную кавалерию придумали именно вы, как и непобедимые шагающие броненосцы.

Я только улыбнулся в ответ. За последние годы ко мне сотню раз обращались с предложением продать военную технику. Сулили огромные деньги, льстили и даже угрожали. Но я отказал всем — верить европейцам нельзя. Какие бы гарантии они ни давали, это оружие может повернуться против России. А такого я допустить не могу.

Кстати, были попытки сделать аналоги, но они вышли гораздо хуже моих моделей. А генералы их саботировали, держась за старые методы ведения войны. Так что моя армия оставалась самой передовой на всём земном шаре.

Впрочем, с фон Бахманом мы нашли общий язык и весьма дружественно побеседовали.

— Толковый человек, — сказал мне потом Киж. — Этот швейцарец стоит всех королевских генералов вместе взятых.

Во-вторых, мы познакомились с Гансом фон Ферзеном. Шведский дипломат долгие годы провёл в Париже и был, по слухам, любовником королевы. Но всё же король считал его своим другом и полагался на него в некоторых дипломатических делах.

— Король желает побеседовать с вами наедине, ваша светлость. Только немного позже, когда со всеми церемониями будет окончено, — передал он мне.

— Мы подождём Его Величество.

Ближе к одиннадцати вечера в залах началось оживление, и часть придворных стала спешно куда-то уходить.

— Сейчас будет гран-куверт, — усмехнулся Киж, — публичный ужин короля. Считается большой честью получить туда приглашение и лицезреть, как он ест.

— Надеюсь, нас туда не звали? — Таня едва сдержала смех. — Боюсь, мы не вынесем столь утончённого зрелища.

— Увы, — Киж улыбнулся, — мы не подданные Его Величества, и нам подобная честь недоступна.

Но скучать нам не пришлось. К Кижу подошёл лакей и с поклоном передал записку.

— Константин Платонович, — мертвец пробежал глазами по строчкам, — с вами хочет конфиденциально переговорить Неккер. Генеральный директор финансов желает обсудить условия продажи Луизианы.

Я не стал отказываться и последовал за лакеем во внутренние покои дворца.

* * *

Неккер, банкир, удачливый финансист, генеральный директор финансов Франции, был уже немолод. А весь его вид говорил о нервном перенапряжении и усталости. Тёмные круги под глазами, осунувшееся лицо и глубокие тёмные морщины на лбу.

— Добрый вечер, ваша светлость.

Он поднялся мне навстречу и отвесил лёгкий поклон.

— Добрый вечер, Жак.

Я пожал ему руку, и мы присели около камина. До этого мы не встречались с ним лично, но кой-какие общие дела у нас были. В качестве банкира он выступал посредником в некоторых сделках на континенте. Дела он вёл честно и показал себя талантливым экономистом. Так что налаживать контакт с нуля нам не пришлось.

— Есть два варианта, ваша светлость. — Неккер протянул мне бумаги. — Первый — это бессрочные облигации вашего княжества, выпущенные под гарантии европейского банковского дома. В этом случае цена за Луизиану составит шестьдесят миллионов ливров. Второй — облигации с обязательным погашением в течение десяти лет. Для такого варианта мы готовы снизить цену до пятидесяти восьми миллионов.

Ничего нового он не сказал. Я был в курсе всех деталей переговоров, которые вёл Киж. И знал, что французы хотели провести операцию через банковский дом Хоупа в Амстердаме, получив от тех пятьдесят миллионов живыми деньгами. А Хоупы оставили бы облигации себе и стригли бы по ним с меня проценты.

Собственно, сам Неккер и намекнул об этом Кижу, как наш старый деловой партнёр. И не зря — банкиры Хоупы были авалонцами, которых он терпеть не мог, как и я. Но сделку заключал не лично Неккер, а Франция, и решал этот вопрос даже не Людовик, а некоторые его приближённые, связанные с Авалоном.

— Меня не устраивает ни один из предложенных вариантов.

Неккер вопросительно поднял бровь и застыл в ожидании.

— Я хочу расплатиться наличными. Но цена в таком случае должна быть ниже.

— Простите, ваша светлость, а через какой банк вы хотите провести сделку?

— Зачем нам