Я не боюсь - Никколо Амманити

гиганты. Властелины холмов. Сейчас они залегли в полях и стали невидимыми, но ночью они проснутся и сделают свое страшное дело. И, если я сейчас пойду к Филиппо, пусть даже сейчас день, они перекатятся океанскими волнами по полям до самой ямы и засыплют ее землей, похоронив его в ней.

Вернись назад, Микеле. Вернись назад, сказал мне голосок моей сестры.

Я развернул велосипед и стрелой полетел сквозь колосья, между колдобин, крутя педали словно обезумевший, надеясь проскочить по спинам этих проклятых монстров.

Я спрятался за большим камнем у высохшего русла. Пот лил с меня ручьем. Мухи не оставляли меня в покое. Череп запятнал всех. Остался я один. И дело мое было безнадежным. Мне нужно было вскочить и стремглав, не останавливаясь ни на мгновение, пересечь стерню, добежать до дерева и крикнуть: «Логово, выпусти всех!»

Но там, почти у самого дерева, ждал Череп, настороженный, словно ищейка, и если бы он меня заметил, то наверняка успел бы догнать и, ударив четырежды по плечу, вывести из игры.

В общем, нужно было бежать, и все, — что случится, то случится, не сидеть же здесь до утра.

Я уже собрался вскочить, как чья-то тень накрыла меня.

Череп!

Нет. Это был Сальваторе.

— Подвинься, а то он меня увидит. Он рядом.

Вопреки желанию у меня вырвалось:

— Где остальные?

— Он запятнал всех. Остались только я и ты. Это было первый раз, как мы заговорили после того случая с Феличе.

Череп меня спросил, почему мы поссорились.

«Мы не ссорились. Просто Сальваторе перестал мне нравиться», — ответил я.

Череп дружески похлопал меня по плечу.

— Ну и правильно. Он хреновый парень.

Сальваторе вытер пот со лба.

— Кто побежит распятнывать?

— Давай ты.

— Почему я?

— Ты быстрее бегаешь.

— Я быстрее бегаю, когда бежать долго, но до дерева ты домчишься быстрее меня.

Я молчал.

— У меня идея, — продолжил он. — Выскакиваем вместе, сразу оба. Когда побежит Череп к нам, я замедлю бег, а ты лети к дереву. Так мы заставим его проиграть. Что скажешь?

— Идея хорошая. Только в этом случае выиграю я, но ты-то проиграешь.

— Наплевать. Иначе нам не оставить его в дураках.

Я засмеялся.

Он посмотрел мне в глаза и протянул мне руку:

— Мир?

— Ладно. — Я пожал его руку.

— Знаешь, Дестани больше не будет преподавать в нашем классе. С этого года придет другая училка.

— Кто тебе это сказал?

— Тетя разговаривала с директором. Говорит, что новая — красивая. Может, будет не такой занудой, как Дестани.

Я вырвал пучок травы.

— А мне все равно.

— Почему?

— Потому что мы уедем из Акуа Траверсе.

Сальваторе с удивлением уставился на меня:

— И куда вы уедете?

— На Север.

— Куда на Север?

— В Павию.

— А где эта Павия?

Я пожал плечами.

— Не знаю. Но мы будем жить в большом доме, на последнем этаже. И папа купит себе 131-й «мирафиори». И я там буду ходить в школу.

Сальваторе поднял камень и начал перекидывать его из ладони в ладонь.

— И больше не вернешься?

— Нет.

— И не увидишь новую училку?

Я смотрел в землю.

— Нет.

Он вздохнул:

— Очень жаль… — И посмотрел на меня.

— Готов?

— Готов.

— Тогда бежим. И не останавливайся, что бы ни случилось. На счет «три».

— Раз, два, три! — И мы сорвались с места.

— Вон они! Вон они! — заорал Ремо, сидящий на ветке дерева.

Но Череп уже не смог бы ничего сделать: мы оказались быстрее. Мы подскочили к дереву вместе и в голос завопили:

— Логово, отпусти всех!

6

Мы проснулись, когда все вокруг было залито серым. Парило, было сыро, и лишь иногда порывы ветерка вклинивались в духоту. Ночью огромные нервные облака сгруппировались на горизонте и начали надвигаться на Акуа Траверсе.

Мы зачарованно наблюдали за ними. Мы уже забыли, что с неба может литься вода.

Мы сидели в амбаре. Я развалился на мешке с зерном, подложив под голову руки и разглядывая ос, сооружавших свое гнездо. Остальные сидели кружком у плуга. Сальваторе забрался в железное кресло трактора, положив ноги на штурвал.

Мне нравились осы. Ремо раз десять выкуривал их из дома, но эти упрямицы все время возвращались и снова строили жилье на том же месте, в углу между виноградной лозой и водосточной трубой. Они перемешивали солому и дерево и лепили гнездо, которое казалось картонным.

Все болтали, но я старался не слушать. Череп, как всегда, говорил громко, а Сальваторе молча слушал.

Мне очень хотелось, чтобы скорее пошел дождь, всех уже достала эта засуха.

Я услышал слова Барбары:

— Может, нам сгонять в Лучиньяно за мороженым? У меня есть деньги.

— На всех хватит?

— Не-а. На всех не хватит. Может, на пару порций.

— А тогда чего нам-то делать в Лучиньяно? Смотреть, как ты жрешь мороженое и становишься еще толще?

Почему осы строят гнезда? Кто их научил это делать?

«Они знают. Это их природа», — объяснил мне папа, когда я его спросил.

Ко мне подошла сестра и сказала:

— Я пошла домой. А ты?

— Я посижу здесь.

— Ну ладно. А я пойду сделаю себе бутерброд с маслом и сахаром. Чао! — И ушла, за ней побежал Того.

А какая моя природа? Что умею делать я?

— Ну что? — спросил Ремо. — Может, поиграем в «украсть знамя»?

Я умею залезать на деревья. Это я умел делать лучше всех, и никто меня этому не учил.

Череп поднялся, пнул мяч так, что он перелетел через улицу.

— Ребята, есть идея. Не съездить ли нам в то место, где мы были прошлый раз?

Лучше бы мне пойти с Марией и тоже сделать себе бутерброд с маслом и сахаром, но я не хотел есть.

— Куда это?

— На гору.

— Какую гору?

— Где заброшенный дом. Рядом с фермой Меликетти.

Я поднялся. Мышцы внезапно напружинились, сильно забилось сердце, и сжался желудок.

— И что там делать? Потом, это далеко. А если пойдет дождь? — возразила Барбара.

Череп повернулся к ней:

— Если пойдет дождь, то мы станем мокрыми, понятно? А тебя никто не просит идти с нами.

Но и Ремо явно не горел энтузиазмом.

— Зачем нам туда идти?

— Полазим по дому. В прошлый раз там был только Микеле.

Ремо о чем-то спросил меня.

Я посмотрел на него:

— Что? Я не понял.

— Есть там что-нибудь интересное в доме? — переспросил он.

— Что?

— Что интересного в доме?

Я не мог говорить: у меня пересох рот. Прохрипел:

— Ничего интересного… Я не знаю… Немного старой мебели, кухня, всякие вещи…

Череп спросил